Ласточка
Шрифт:
Получив драгоценную коробочку с краской, ребята горячо поблагодарили Лизу и отправились на ипподром.
В следующее воскресенье, когда Юра выехал на беговую дорожку, все ипподромиые болельщики были поражены великолепным зрелищем. Покрытая новой бронзой тележка и подкрашенная сбруя излучали сиянье.
Издали упряжка казалась настолько богатой, что завсегдатаи ипподрома одобрительными выкриками выражали свой восторг и утверждали, что ничего подобного на бегах еще не было.
Первые успехи не вскружили Юре голову. Он знал, что Ласточке придется еще меряться силой с лучшими рысаками, и он упорно работал над ней.
Хотя в конюшне было много лошадей, Юра отлично знал каждую из них. В текущих состязаниях Ласточка имела немало побед, но были и поражения. Так, ее обошел рысак каракулевой масти — Муромец, обогнал Казбек, наравне пришла Стрела.
Когда случались поражения, Юра очень расстраивался, припоминал весь процесс пробега, стараясь найти причину неудачи. Вину всегда брал на себя, считая, что Ласточка — лучшая лошадь на ипподроме.
До конца состязаний остался месяц. На ипподроме все говорили о последнем дне скачек, когда на беговую дорожку выйдут самые лучшие лошади, когда будет решаться вопрос не о промежуточном первенстве, а выдадут призы и присудят место на весь год.
Кто займет первое место? Какая лошадь окажется самой выносливой и быстрой, самой лучшей в области?
— Англичанку обойду, — высказывал ребятам свои сокровенные мысли Юра. — Стрелу тоже. А вот Муромца и Казбека — не знаю. Они могут не быстротой взять, а выносливостью. Сильные лошади.
— А ты на первое место и не тянись и на второе тоже. Третье — и то хорошо, — убеждал Бобка.
Но Толя всегда горячился, спорил с ним, доказывал его неправоту.
— Сдавать раньше времени, — это трусость. Обязательно, Юра, борись за первое место. Только за первое.
Юра написал колхозу «Новая жизнь» письмо и подробно рассказал в нем о ходе состязаний. Написал и о своих сомнениях, о приближающемся дне заключительных бегов.
Он спрашивал, как поступить с Ласточкой в дальнейшем, когда окончатся состязания. Председатель колхоза ответил, что Ласточка — чистокровный рысак русско-воронежской породы, а эта порола самая выносливая. Он советовал узнать заранее дистанцию заключительного пробега и начать тренировку на большое расстояние. «А до выхода на беговую дорожку, — писал председатель, — Ласточку подогревай, чтобы со старта она шла полной рысью. Не бойся, она выдержит. А насчет того, как быть с Ласточкой дальше, так на днях я выезжаю в вашу область по делам и обязательно заеду в Чкалов. Тогда и решим вопрос на месте».
Юра прочел письмо ребятам. Оно вызвало длинные разговоры.
— Значит, они отберут у вас Ласточку, — сказал Бобка. — А ведь это неправильно. Бросили больную лошадь, пусть, мол, подыхает, люди ее выходили, обучили, а теперь она снова хозяевам нужна стала.
— И неправильно, — возразил Юра, — они не просто бросили. Случилось в дороге несчастье, люди и обратились за помощью. А мы им помогли, как сумели. Скажи, Бобка, а если бы у тебя попросили помощи, ты отказал бы?
— Спрашиваешь! Я рубашку свою, если нужно, отдам. Ясно?
— Вот то-то и оно. Мы — советские люди, а они какие? Тоже советские.
— Ты, Бобка, не прав, а Юра верно говорит, — сказал Толя. — Ласточка их лошадь, им же и нужно ее возвратить. Я другому радуюсь: взялся Юра за дело — и пионерской чести не уронил. Вот это здорово.
— А я разве один! В Петровках все мое звено мне помогало, а тут — вы. Я один разве справился бы? Ни за что. Так мы и председателю колхоза скажем.
От директора ипподрома Юра узнал, что в последний день состязаний лошади будут бежать два круга. По совету председателя, он, нимало немедля, начал тренировать Ласточку на большое расстояние. Первые дни Ласточке было трудновато. Ей еще не приходилось преодолевать такое большое расстояние. Первая же тренировка показала, что пробежать два круга ей не легко. Если после первого круга она казалась просто разгоряченной и немного учащенно дышала, то на втором круге вся покрылась хлопьями белой пены и тяжело поводила боками.
Однако не это волновало Юру. Из разговоров с опытными наездниками и тренерами он знал, что Ласточка постепенно привыкнет к новому расстоянию, «втянется» и будет значительно легче преодолевать его. Юру заставляло задумываться другое обстоятельство. К концу дистанции Ласточка стала переходить с рыси на галоп, чего за все время состязаний с ней не случалось.
Юра знал на ипподроме немало случаев, когда первоклассные рысаки, славившиеся своей быстротой и выносливостью, выбывали из состязаний только потому, что во время бегов переходили с рыси на галоп.
При первой же встрече с друзьями Юра рассказал им о своих сомнениях.
— Бежит нормально, хорошо бежит, а потом ни с того ни с сего начинает прыгать как заяц. Просто обидно становится. Ведь чище Ласточки за все лето ни одна лошадь не бегала.
— А тренеру ты говорил, что она прыгает? — спросил Толя.
— Что ты, разве можно?! Он сразу же скажет, что такая дистанция, видно, не под силу лошади, и запретит тренировку.
— Да, это верно, — сказал Толя и, подумав, добавил: — Мы вот что сделаем: я посоветуюсь со своим папой, он в этих делах как рыба в воде. Ладно?
В тот же день Толя разыскал в конюшне Юру.
— Говорил с папой. Он хорошо знает Ласточку и советует продолжать тренировки. А в том, что Ласточка скачет, он обвиняет тебя. Да, да. Ты перегружаешь ее, а она лошадь; горячая, рвется из последних сил. Вот и прыгает.
Учтя эти замечания, Юра продолжал тренировки с еще большим упорством и настойчивостью.
День ото дня Ласточка все больше и больше привыкала к новой дистанции, все увереннее преодолевая второй круг. Доведя ее бег до высшего предела, Юра внимательно следил за лошадью и не давал ей перегрузки. Ласточка пробегала все расстояние красивой рысью, и случаев, когда она начинала скакать, больше не повторялось.
Дня за два до заключительного состязания в город приехала старшая вожатая Петровской школы Оля, а вместе с нею и все юрино звено. В субботу, то есть накануне бегов, Юру разыскал на ипподроме и председатель колхоза «Новая жизнь» товарищ Сергеев. Он оказался пожилым человеком, очень добрым и разговорчивым. Как равному, он пожал Юре руку, осмотрел Ласточку и остался доволен. Вечером Юра познакомил его со своими приятелями — и сельскими, и городскими. Они долго говорили в тот вечер. Товарищ Сергеев рассказал, что в их колхозе большая племенная коневодческая ферма, в которой около двухсот чистокровных лошадей той же породы, что и Ласточка. Ребята ждали, что он начнет разговор о будущей судьбе Ласточки, но председатель колхоза на эту тему не произнес ни слова.