Латунный город
Шрифт:
Али не мог пошевелиться, не мог вымолвить ни слова. Он так и стоял, уставившись на мертвого привратника.
Голос Анаса дрожал.
– Ханно… о принце никто не должен знать.
Лицедей устало вздохнул. Он передал младенца Анасу, взялся за топор и пошел следом за Тюраном.
Слишком поздно Али сообразил, что к чему.
– Подождите… не нужно…
Из коридора послышался короткий вскрик, за ним громкий хруст. Второй. Третий. Али покачнулся, чувствуя, как накатывает тошнота. Этого не может происходить на самом деле.
Анас
– Ализейд. Брат, посмотри на меня.
Али попытался сфокусироваться на лице шейха.
– Он торговал детьми. Он выдал бы тебя. Он должен был умереть.
Послышался характерный звук – это была выбита дверь в таверну.
– Анас Бхатт! – прокричал знакомый голос.
Ваджед… О Господи, нет…
– Мы знаем, что ты здесь!
Вернулся Ханно. Он схватил младенца на руки и вышиб ногой дверь.
– За мной!
Мысль о том, что Ваджед, его любимый каид, генерал с хитрым прищуром, который практически вырастил Али, застанет его над телами двух убитых чистокровных Дэвов, вывела Али из оцепенения. Он бросился вслед за Ханно. Анас не отставал.
Они очутились в очередной замусоренной подворотне и побежали. В конце переулка ждал тупик: высоченная медная стена разделяла сектора Тохаристан и Дэвов. Единственным путем отступления был узкий лаз, ведущий назад, на центральную улицу.
Ханно выглянул за угол и быстро спрятался.
– С ними Дэвы-лучники.
– Что?
Али присоединился к нему, не обращая внимания на толчок локтем себе под ребра. Таверна осталась позади, на другом конце улицы, освещенная пламенеющими зульфикарами солдат, готовящихся к штурму. В лунном свете сверкали серебряные стрелы полудюжины лучников, в боевой готовности восседавших на слонах.
– У нас есть убежище в секторе Тохаристан, – сообщил Ханно. – В стене есть участок, где через нее можно перелезть, но сначала надо перебраться на ту сторону улицы.
Али поник духом.
– У нас ни за что не получится.
Внимание солдат было обращено на таверну, но они не могли не заметить троих мужчин, которые пытались перебежать улицу с парой детей на руках. Огнепоклонники были дьявольски умелыми стрелками: Дэвы любили свои луки и стрелы так же преданно, как Гезири – свои зульфикары. А улица была широкая…
Али повернулся к Анасу:
– Нужно найти другой способ.
Анас кивнул. Он посмотрел на ребенка в руках Ханно и на девочку, стиснувшую его руку.
– Хорошо, – сказал он негромко, наклонился к девочке и разжал ее пальцы. – Милая, дальше ты пойдешь с нашим братом, – он указал на Али. – Он отведет тебя в безопасное место.
Али в шоке уставился на Анаса.
– Что? Погоди… ты же не хочешь…
Анас встал.
– Они преследуют меня одного. Я не стану рисковать жизнями детей, чтобы спасти свою шкуру. – Он пожал плечами, но когда продолжил, голос его звучал напряженно: – Я знал, что этот день наступит. Я… попробую их отвлечь… чтобы выиграть вам побольше времени.
– Это исключено, – возразил Ханно. – Ты нужен «Танзиму». Пойду я. Может, заодно унесу с собой несколько чистокровных жизней.
Анас покачал головой.
– У тебя больше сноровки, чтобы доставить принца и детей в безопасное место.
– Нет, – слово сорвалось с губ Али скорее молитвой, нежели мольбой. Он не мог потерять шейха, не здесь и не сейчас. – Пойду я. Наверняка мне удастся уговорить…
– Никого ты не уговоришь, – строго осадил его Анас. – Если расскажешь отцу о сегодняшней ночи, ты покойник, слышишь меня? Дэвы поднимут мятеж, если станет известно о твоем участии. Твой отец не пойдет на такой риск. – Он положил руку Али на плечо. – А ты слишком ценен для нас, чтобы потерять тебя.
– Вот еще, – не согласился Ханно. – Ты пойдешь на смерть, лишь бы какой-то сопляк из Кахтани…
Одним резким жестом Анас прервал его тираду.
– Один Ализейд аль-Кахтани может сделать для шафитов больше, чем тысяча организаций, подобных «Танзиму». И он сделает, – добавил он, многозначительно поглядев на Али. – Заслужи это. Даже если придется плясать на моей могиле – пляши, мне все равно. Спасай себя, брат. Выживи, чтобы бороться за нас. – Он подтолкнул к нему девочку. – Уводи их отсюда, Ханно.
Без единого лишнего слова он развернулся и направился к таверне.
Маленькая шафитка подняла на Али огромные испуганные карие глаза. Он сморгнул слезы. Анас единолично определил его судьбу. Меньшее, что мог сделать Али, – исполнить его последнее наставление. Он взял девочку на руки, и та обхватила его за шею. У нее в груди колотилось сердце.
Ханно посмотрел на него с ненавистью.
– Когда все это кончится, нам с тобой, аль-Кахтани, придется серьезно потолковать.
Он сорвал с головы Али тюрбан и быстро соорудил из него переноску для малыша.
Али сразу почувствовал себя уязвимым.
– А твой тебе чем не угодил?
– Да просто ты бегать будешь быстрее, если испугаешься, что тебя узнают. Убери это. – Он кивнул на зульфикар.
Али спрятал клинок под кафтан и посадил девочку себе за спину. Они стали ждать. Со стороны таверны послышался крик, потом второй, уже ликующий. Да хранит тебя Бог, Анас.
Лучники повернулись к таверне. Один натянул серебристую тетиву, направляя стрелу на вход.
– Бегом!
Ханно сорвался с места, Али за ним. Он не смотрел на солдат – его мир сузился до трещин в мостовой, по которой он мчался со всех ног.
Один из лучников закричал в предупреждение.
Али пересек улицу наполовину, когда над его головой просвистела первая стрела. Она разорвалась на горящие щепки, и девочка завизжала. Вторая порвала ему кафтан и задела ногу. Он бежал дальше.
Они достигли другой стороны. Али нырнул за каменную балюстраду, но облегчение было недолгим. Ханно бросился к деревянным шпалерам на стенах здания. Они были увиты розами всех цветов и оттенков и достигали третьего этажа, устремленные к высокой крыше.