Латышские стрелки в борьбе за советскую власть
Шрифт:
В Кремле я имел возможность прослушать доклад Ленина о международном и внутреннем положении. Владимир Ильич говорил без конспекта, ясно, понятно и очень убедительно, простым языком.
Во второй половине 1918 года наш батальон был реорганизован в 9-й латышский стрелковый полк. В Кремле нас сменил интернациональный батальон, и мы уехали на фронт.
В первом бою мы встретились с белоказаками. Из поезда мы вышли на станции Новохоперск и, перейдя через реку Хопер, двинулись в наступление. Вместе с нами шли китайские добровольцы. В первый день мы заняли три населенных пункта, во второй – два. После этого нас перебросили на Поворинский участок фронта. Там мы атаковали станцию Алексиково и после ожесточенного боя взяли ее.
Латышские
Я.А. Истенапс,
бывш. стрелок 7-го латышского стрелкового полка
Комитет 7-го Бауского латышского стрелкового полка получил телефонограмму от Исполнительного комитета латышских стрелковых полков (Исколастрела), в которой полку предписывалось занять город и железнодорожную станцию Валмиера, чтобы задержать движение войсковых частей, верных Временному правительству, с фронта в Гатчину, где находился Керенский.
Члены полкового комитета сообщили командиру полка подполковнику Мангулу содержание телефонограммы и ждали его указаний. Мангул, основательно подумав, ответил: «Как до сих пор я был командиром полка, вашим старшим офицером, отцом и учителем, так и впредь я остаюсь с вами. Я признаю Советское правительство и выполню распоряжение Военно-революционного комитета» [5] . Члены полкового комитета просили Мангула немедленно отдать соответствующие приказы командирам батальонов и начальникам команд и частей, что и было сделано без промедления. Командиров 1-го и 2-го батальонов штабс-капитанов Фрица Биркенштейна и Эвалда, командира 7-й роты штабс-капитана Муйжелиса, отказавшихся выполнить приказы и распоряжения Военно-революционного комитета, арестовали. Арестовали и других 35 офицеров, которые заявили, что признают только Временное правительство и подчиняются приказам командира корпуса. Арестованных офицеров мы отвезли в Валмиеру и заключили в тюрьму. Там они вначале отказывались принимать солдатскую пищу, плевали в котелки, требовали, чтобы им готовили на офицерской кухне, и предлагали деньги, чтобы в городе им купили колбасы и белого хлеба. Вскоре, однако, господа офицеры вынуждены были смириться со своим положением.
5
В 1919 году Мангул перешел на сторону белых.
Вступив в Валмиеру через Кокмуйжу 29 октября после полудня, полк не встретил никакого сопротивления со стороны верных Временному правительству воинских частей. На железнодорожную станцию Валмиера прибыл один поезд с казаками, чтобы отправиться в Гатчину в распоряжение Временного правительства. Наша 1-я рота и пулеметная команда получили задание вместе с другими ротами высадить казаков из поезда либо разоружить их, если они не согласятся вернуться на фронт. Мы предъявили казакам эти требования. Вначале казаки не хотели было их выполнять, но, увидев, что латышские стрелки не шутят и залегли в цепь с тремя пулеметами, подчинились, вышли из вагонов и расположились в окрестностях Валмиеры.
Нашу 1-ю роту разместили в Валмиерской учительской семинарии, в большом зале которой мы часто устраивали концерты и представления для валмиерской молодежи. Драматический кружок стрелков работал хорошо – мы декламировали, читали лекции о международном положении и по другим общественным вопросам. В полковом оркестре было 45 трубачей. Жители Валмиеры постоянно посещали наши концерты. В задачу полка входило несение гарнизонной службы, поддержание образцового революционного порядка в городе, на железнодорожной станции и в окрестных волостях. Учитывая лояльное поведение в отношении Советского правительства командира полка Мангула, прапорщика Микельсона и некоторых других офицеров, стрелки не сняли с них погоны, как со многих других офицеров, например с бывшего командира 1-й роты, позднее 1-го батальона, штабс-капитана Фрица Биркенштейна.
Мой бывший ротный командир штабс-капитан Биркенштейн, бывший народный учитель, по партийной принадлежности был заядлым социал-демократом меньшевиком. Он часто спорил со стрелками нашей роты, которые защищали политику большевиков. Во время этих споров можно было убедиться в том, что Биркенштейн – смертельный враг большевиков. Как только мог, поносил он В.И. Ленина, упирая на то, что Ленин и другие большевики во время войны проехали через Германию в пломбированном вагоне и т. д. В то же самое время он превозносил Карла Каутского и других вожаков социал-демократов. В октябрьские дни его арестовали за отказ подчиниться распоряжениям Военно-революционного комитета. Таким же ярым врагом большевиков был заносчивый, высокомерный и честолюбивый командир 7-й роты штабс-капитан Муйжелис. Грубым и резким был командир 4-й роты капитан Беркис, которого стрелки терпеть не могли.
Прошло несколько дней после того, как полк вошел в Валмиеру, когда к нам явился делегат II Всероссийского съезда Советов и представитель ЦК СДЛ Яков Петерс. В валмиерской лютеранской церкви мы устроили митинг рабочих, крестьян и стрелков, украсили церковь зеленью, транспарантами, лозунгами и флагами. Собралось так много трудящихся, что яблоку упасть было негде. Я. Петерс поднялся на кафедру и начал рассказывать о победе социалистической революции и о международном положении, о событиях в Петрограде и о ближайших задачах латышского народа. Когда товарищ Петерс кончил речь, все как один спели «Интернационал». Старики и старушки, вытирая слезы радости, говорили: «Всю жизнь прожили, но такой горячей речи, да еще с церковной кафедры, не слыхали». Напротив, представители валмиерской буржуазии – домовладельцы и торговцы вместе со священником Нейландом – ругались, что-де стрелки и рабочие осквернили храм Божий, богохульничали и святотатствовали с красными тряпками (т. е. флагами).
16—18 декабря в Валмиере происходил II съезд Советов рабочих, стрелковых и безземельных депутатов Латвии. Он выбрал Исколат в составе 69 человек во главе с Фрицем Розинем (Азисом). Мы, стрелки, охраняли делегатов съезда во время заседаний от возможных неожиданностей. Однако никаких происшествий в городе не было.
Мы стояли на страже порядка и спокойствия в городе днем и ночью. Вспоминаю тихую ночь 31 декабря 1917 года. Шагая по спокойным улицам города в преддверии нового, 1918 года мы думали о том, что принесет он для Валмиеры и всего латышского народа. Оказалось, что из-за преступной политики Троцкого этот год стал годом немецкой оккупации Латвии.
9 января 1918 года стрелки нашего полка во главе с оркестром направились к могилам жертв карательных экспедиций 1905–1907 гг., куда на траурный митинг собрались трудящиеся Валмиеры. По пути пели революционные песни «Кто сам ходит в лохмотьях», «Солнце всходит и заходит». В конце митинга все спели «С призывом к битве на устах». На митинг собралось столько народа, сколько жители Валмиеры давно не видели.
В ночь с 18 на 19 февраля полк покинул Валмиеру и в боевой готовности направился по шоссе к Валке и дальше – на Псков. Приближаясь к Пскову, мы получили известие, что там на станции уже находятся немцы. Надо было прорваться сквозь немецкие посты. С этой задачей полк справился с честью.
Газета латышских стрелков «Бривайс стрелниекс» («Свободный стрелок») в 1917 году
Т.Я. Драудинь,
член редакции газеты «Бривайс стрелниекс»
После свержения самодержавия, в период с февраля по октябрь 1917 года, когда партия большевиков, возглавляемая великим Лениным, неустанно вела упорную и напряженную борьбу за массы, огромное значение имела большевистская печать, и в том числе большевистские солдатские фронтовые и армейские газеты. Это и понятно: во время мировой войны миллионы рабочих и крестьян были призваны в армию, стали солдатами.