Лавина
Шрифт:
Но с этими срабатывает. С дороги убирают моток бритвенной ленты, и, даже не снижая скорости, она проскальзывает внутрь. Вот тут-то она понимает, что все будет хорошо. Эти люди просто делают бизнес, как и все прочие.
Ей не нужно спускаться в сам каньон. Слава богу. Через несколько поворотов она выезжает на открытую площадку, обрамленную деревьями… и словно оказывается в сумасшедшем доме на свежем воздухе.
Или на фестивале психов. Или еще где.
Тут несколько десятков человек, и никто из них совершенно за собой не следит. Все они одеты в лохмотья того, что некогда
На багажнике разбитой колымаги установлен старый, сданный кем-то в утиль компьютерный терминал. Черный монитор затянут сетью трещин, словно кто-то запустил в него кофейной кружкой. Толстяк в красных подтяжках, которые свисают ему до колен, водит руками по клавиатуре, наугад нажимая клавиши, и несет вслух какую-то бессмысленную тарабарщину. Позади него стоит парочка, заглядывает ему через плечо, а иногда пытается просунуть руки, чтобы самим тюкнуть по клавише, но толстяк их отталкивает.
Еще группка людей, раскачиваясь и хлопая в ладоши, поет «Счастливого странника». Поют с чувством. И.В. не видела такого детского ликования ни на чьем лице с тех пор, как в первый раз позволила Падали стащить с себя одежду. Но это иное ликование, на лицах людей за тридцать с сальными или немытыми волосами оно кажется болезненным.
И наконец, мужик, которого И.В. про себя окрестила Верховным жрецом. Одет он в некогда белый халат с логотипом какой-то компании в районе Залива. Мужик кемарит на заднем сиденье выпотрошенного минивана, но когда И.В. выезжает на площадку, вскакивает и бежит к ней – И.В. непроизвольно ощущает в его движениях какую-то угрозу. Но по сравнению с остальными он кажется почти обычным, здоровым и подтянутым психом – из тех, что обретаются под кустами.
– Ты здесь, чтобы забрать чемоданчик, да?
– Я здесь, чтобы забрать посылку. Я не знаю, что это за посылка, – отвечает она.
Отойдя к одной из разбитых машин, Верховный жрец отпирает крышку багажника и достает алюминиевый чемоданчик. Выглядит он в точности так же, как тот, который Скрипучка достал прошлой ночью из «БМВ».
– Вот твоя посылка, – говорит он, подходя к ней. И.В. инстинктивно отступает на шаг назад.
– Понимаю, понимаю, – ухмыляется он. – Я страшный гад.
Мужик ставит чемоданчик на бетон и подталкивает его ногой. Подпрыгивая на случайных камешках, чемоданчик скользит к И.В.
– Спешить с доставкой незачем, – говорит он. – Может, останешься, выпьешь чего-нибудь? У нас есть «Кул-эйд».
– Хотелось бы, – улыбается, стиснув зубы, И.В. – Но у меня страшный диабет.
– Ну, тогда можешь остаться, погостить в нашей общине. Мы расскажем тебе уйму интересного. Это может просто перевернуть твою жизнь.
– У вас на бумаге что-нибудь есть? Что-нибудь, что я могла бы взять с собой?
– Хе-хе, боюсь, нет. Почему бы тебе не остаться? Ты как будто и вправду симпатичная девушка.
– Извини, парень, но ты, кажется, принимаешь меня за биксу, – говорит И.В. – Спасибо за чемодан. Я поехала.
И.В. начинает отталкиваться от бетона, изо всех
– Привет, – говорит она. – Ба ма зу на ла аму па го лу не ме а ба ду.
– И тебе того же, – отзывается И.В.
Несколько минут спустя она на пуне летит по I-5, направляясь в Долина-лэнд. После Гриффит-парка И.В. слегка не по себе, координация у нее ни к черту, едет она расслабленно и старается не напрягаться. В голове у нее крутится песенка – «Счастливый странник». Это сводит ее с ума. В печенках уже засела.
Возле нее раз за разом притормаживает большое черное пятно. Если бы он ехал чуть быстрее, искушение загарпунить его было бы велико, такой он большой и железный. Но она все равно без напряга может выдать лучшее время, чем эта баржа.
В черном автомобиле опускается окно со стороны водителя. Это тот малый. Джейсон. Он просто голову высунул наружу, ведет вслепую. Ветер на пятидесяти милях даже не топорщит его загеленную стрижку.
Он улыбается. На лице у него возникает молящее выражение, в точности такое же, какое бывает у Падали. Вот теперь он многозначительно указывает на свой багажник.
А, ладно. В прошлый раз, когда она запунила этого типа, он отвез ее именно туда, куда нужно. И.В. отсоединяется от «акуры», которая тащила ее последние две мили, и перебрасывает пун на старый «олдсмобил» Джейсона. А Джейсон провозит ее по бесплатной трассе, оттуда по бульвару Виктория, направляясь к Вэн-Найсу, что ей, собственно, и нужно.
Но через несколько миль он резко выворачивает руль вправо и с визгом тормозов съезжает на стоянку заброшенного универмага – вот об этом его никто не просил. В настоящий момент там стоит только восемнадцатиколесник, мотор которого работает вхолостую, а на боку написано «БРАТЬЯ САЛ-ДУККИ ПЕРЕЕЗДЫ И ХРАНЕНИЕ».
– Ну, давай, – говорит Джейсон, вылезая из своего «олдса». – Ты же не хочешь попусту терять время.
– Да пошел ты, придурок, – бросает она, втягивая пун и одновременно оглядывая бульвар в поисках подходящей тачки, направляющейся на запад. Что бы ни было на уме у этого типа, это наверняка к делу не относится.
– Барышня, – окликает ее голос гораздо старше и притом намного более властный. – Нет ничего дурного в том, что вам не нравится Джейсон. Но вашему другу, Дядюшке Энцо, нужна ваша помощь.
В хвосте черного прицепа открывается дверь. В проеме стоит человек в черном костюме. Прицеп позади него ярко освещен. Галогеновый свет резко подсвечивает зализанную прическу мужика. Но даже без этого освещения она узнает малого со стеклянным глазом.
– Чего ты хочешь? – спрашивает она.
– Чего я хочу, – говорит он, оглядывая ее с головы до ног, – и что мне нужно – совершенно разные вещи. В настоящий момент я на работе, понимаешь? Поэтому, чего я хочу, не имеет ровным счетом никакого значения. А нужно мне, чтобы ты вместе со своим скейтом и чемоданчиком поднялась в этот грузовик, – а потом добавляет: – Я до тебя достучался?