Лайза Миннелли. История жизни
Шрифт:
Критикам, писавшим рецензии на «Нью-Йорк, Нью-Йорк», в отличие от Лайзы, было не до веселья – они не участвовали ни в работе над лентой, ни «обмывали» ее. «Сэтердей Ревю» – в то время авторитетный журнал – нашел, что картина затянута, хотя и отметил игру Лайзы. «За два часа тридцать пять минут – а это, признайтесь, многовато, – «Нью-Йорк» так и не находит завершения. Но зато он дает нам возможность взглянуть на Лайзу Миннелли в ее самом харизматическом образе (в некоторые моменты может показаться, что перед нами ее мать, Джуди Гарленд), и уже этого было достаточно для вполне сносной развлекательности».
Пенелопа Джиллиас, писавшая для «Нью-Йоркера»,
Особенно болезненным для Лайзы был комментарий Стенли Кауффманна в «Нью Репаблик»: «Нью-Йорк, Нью-Йорк» не более чем одна из лавины неудачных картин, захлестнувших США в последнее время. Авторы пытались слепить крутую, сентиментальную, в духе «шоу-бизнеса» ленту с огромным количеством песен тех лет… Но ее сентиментальность не трогает, а то, что остается, отнюдь не круто, а временами просто отвратительно, но главным образом она скучна и банальна. Картина, при всех ее недостатках, имейся в ней хоть какоето очарование, еще сошла бы за приемлемую. Увы, Лайза Миннелли начисто его лишена».
А вот «Ньюсуик», который в прежние годы любил раскритиковывать ее, на этот раз занял противоположную позицию. Вот что писал обозреватель журнала Джек Кролл: «Миннелли потрясает в сцене, в которой она записывает «А жизнь продолжается…». И здесь двойной фокус более чем к месту: динамичная певица – это одновременно и Лайза Миннелли, и Джуди Гарленд. И это не стилизация, а трогательный синтез старого и нового».
Зато Мартин Скорсезе был еще более резок, когда назвал игру Лайзы имитацией. «Наденьте на нее парик и перед вами ее мать, – заявил он. – Что я могу еще сказать?»
Позднее он все-таки вынужден был признать, что многие из недостатков картины имели место по его вине: «В конце концов я понял картину. Жак-Люк Годар зашел ко мне как-то раз на ланч и завел разговор о том, как ему понравился «НьюЙорк, Нью-Йорк». По его словам, в основе своей это фильм о несовместимости двух творческих натур – дают знать себя ревность, зависть, разница в темпераментах. До меня постепенно стало доходить, что это настолько близко мне самому, что я был не в силах это выразить, когда работал над фильмом».
Пока шли съемки, Мартин не на шугку увлекся Лайзой, его собственный брак дал серьезную трещину, а его законная супруга проводила на площадке большую часть времени, поскольку являлась автором сценария. Как и в других ситуациях, в которых оказывался Мартин Скорсезе – и в этом его гений и его слабость, – он увлекся сразу всем – картиной, сюжетом, действующими лицами.
«На мой взгляд, фильм неплох, хотя, как мне кажется, он хорош потому, что правдив, – заявил он. – Он о двух людях, любящих друг друга, и оба они творческие натуры (как Скорсезе и его жена). В этом вся соль: проверить, выдержит ли их брак… Я ужасно расстроился, когда съемки подошли к концу, потому что во время работы над картиной мне многое пришлось пережить. Некоторым людям понятна концовка, до других она просто не доходит».
И тем не менее Лайза, которая наверняка размышляла о сравнениях между ней самой и ее покойной матерью, все-таки была уже в достаточной мере профессионалкой,
В самый разгар работы над фильмом Лайза решила, что настала пора придать своей карьере новый заряд, сделав очередной мюзикл, в котором ей не было равных. К сожалению, ей не хватило подобной мотивации для спасения собственного брака. Бродвейский мюзикл оказался для нее неподъемной ношей по той же самой причине, что вызвала к жизни проблемы с картиной «Нью-Йорк, Нью-Йорк» – и этой причиной стал Мартин Скорсезе. Мартин был ее режиссером, ее любовником, режиссером ее мюзикла – в такой ипостаси ему еще не приходилось выступать.
Мартин Скорсезе – дитя Манхэттена, дитя всего Нью-Йорка. В этом городе он появился на свет 17 ноября 1942 года в семье Лючино Чарльза и Катрин Скорсезе, ревностных католиков, чья жизнь вращалась в орбите швейных фабрик. Мартин рос худосочным мальчиком. Он страдал астмой и поэтому чувствовал себя аутсайдером среди рослых, крепких парней и уличного хулиганья итальянской части города. Он так часто болел, что другие мальчишки из их квартала прозвали его «Мартин-Пилюля». Если Мартину нужно было куда-то выйти из дома, за ним присматривал его брат Фрэнк, но чаще Мартин оставался дома вместе с матерью.
Вот как Фрэнк описывает их квартал: «Нравы там царили жестокие – банды, драки. То и дело возникали потасовки. В середине ночи просыпаешься и слышишь крики – значит, снова где-то дерутся. Бывало, опустишь ставни и продолжаешь спать, потому что это не твое дело, а если попробуешь вякнуть, тебе несдобровать. Можно сказать, мы жили, подчиняясь праву сильного, и умирали так же».
Мартин пошел в алтарные служки, однако здесь ему пришлось пережить немало неприятных мгновений, пытаясь ужиться с идеей греха, особенно греха мастурбации, церковный запрет на которую был принят им дословно. «Я воспринял его со всей серьезностью, – рассказывал он. – Это противно Богу и не исключено, что вы убьете себя».
Однако, когда он исповедовался священнику, тот успокоил мальчика следующими словами: «Нет-нет, это все чушь. Не стоит понапрасну волноваться. Просто надо научиться контролировать некоторые свои позывы, вот и все».
Успокоенный, Мартин решил, что станет священником и тогда у него тоже появится осанка и уверенность в себе, свойственные священнику. Однако Мартин пересмотрел свое решение после того, как его перевели в среднюю школу Кардинала Хейза, что в Бронксе, где он услышал, как священник отстаивал войну во Вьетнаме, объявив ее священным крестовым походом. Эта точка зрения шла вразрез со всем тем, во что веровал юноша. Но даже там он готовился к принятию священного сана, однако провалился на вступительных экзаменах на теологическое отделение Фордхэмского университета и вместо этого поступил в НьюЙоркский университет, чтобы изучать английский. И здесь его интерес привлекло к себе кино. Снимать он начал, еще будучи в школе, и благодаря настойчивости и старанию вскоре начал получать коммерческие заказы.