Лайза Миннелли. История жизни
Шрифт:
Появление Хальстона на свадьбе Хейли-Миннелли ознаменовало собой глубокую дружбу между ним и Лайзой, которая продолжалась долгие годы. Надо сказать, что его наряды были отнюдь не самое главное, хотя Лайза на свадьбу и надела платье от Хальстона. Ее манера одеваться также играла немаловажную роль как для ее сценического образа, так и вообще для достижения успеха. Лайза и Хальстон познакомились в 1966 году, когда он работал в «Бергдорфе» и в его глазах она являлась просто дочерью Джуди. Когда Лайза сблизилась с ним уже сама по себе, в семидесятом году, она как раз удостоилась номинации на награду Академии за «Бесплодную кукушку». Она заглянула к нему в салон, надеясь, что ей кто-нибудь поможет выбрать платье.
Если верить биографу Хальстона, Стивену Гейнзу, в том, что он пишет в своей книге «Просто Хальстон. Нерассказанная история», Хальстон отлично понимал, кто такая Лайза. Ему также было отлично известно, что, подобно многим, она теряет или набирает вес в зависимости от эмоционального состояния. Например, Опра Уинфри сделала карьеру исключительно благодаря своему весу, обнаружив, что килограммы – наглядное мерило того, как она себя чувствует.
Хальстон держал несколько манекенов в виде Лайзы в ее различных весовых категориях. Например, в 1975 году, когда она выступала с «Актом», и позднее он , если верить слухам, специально делал для нее костюмы разных размеров, рассчитанные на разный ее вес. Отношения Лайзы с Хальстоном тем более упрочились, когда у нее началась серия «французских романов» – Шарль Азнавур, барон Алексис де Реде, Жан-Пьер Кассель, ЖанКлод Бриали – и она ощутила потребность в дополнительном шике и соблазнительности, чтобы удержать их возле себя.
Дело в том, что Лайза страдала комплексом неполноценности во всем, что касалось внешности, и поэтому она обратилась к Хальстону за помощью. По ее словам, ей хотелось бы выглядеть как «Фред Астер в женском обличье». Хальстон принял вызов и тотчас велел ей заказать пять объемистых чемоданов. Лайза последовала его совету, а он наполнил их ей совершенно новыми нарядами, которые тотчас радикальным образом изменили ее внешность. Весь ее старый гардероб он велел выбросить. На следующий год Лайза удостоилась номинации на звание «Самой хорошо одетой женщины в мире»!
С годами Лайза и Хальстон сблизились еще больше. У него всегда находилось время для нее, как и у нее для него. Ее рассказы никогда не шокировали его, какими бы откровенными подробностями она не делилась с ним. Наоборот, чем откровеннее они были, тем интереснее для Хальстона. Он стал положительным стимулом ее жизни, благодаря ему она начала ощущать уверенность в себе, что не замедлило сказаться на ее образе. Их частенько видели вместе в самых модных на тот день заведениях Манхэттена, где «тусовалась» международная элита. И все-таки наибольшее удовольствие от общения друг с другом они получали, когда бывали наедине. Он готовил для них двоих, и затем за стаканчиком вина они вели беседы о смысле жизни и смерти.
Разумеется, и у них случались размолвки. В 1973 году, то есть за год до того, как Лайза вышла замуж за Джека Хейли, биограф Хальстона Элинор Ламберт и французский дизайнер Марк Боан загорелись идеей этакого французско-американского жеста доброй воли. Пусть пять французских модельеров, решили они, пригласят в Париж пятерых своих американских коллег для совместного показа. Французскую сторону представляли Юбер де Живанши, Кристиан Диор, Пьер Карден, Эммануил Унгаро и Ив Сен-Лоран. От американцев были Хальстон, Билл Класс, Стивен Берроуз, Энн Кляйн и Оскар де ла Рента. Оргкомитет возглавляла баронесса
Билеты на 520 мест в зале просмотра стоили ни много ни мало 235 долларов и тем не менее разошлись быстрее, чем это бывает в подобных случаях. Сбор от билетов вкупе с другими пожертвованиями составил 260 тысяч долларов, предназначавшихся для реставрации старинного здания середины восемнадцатого века, в котором и состоялась демонстрация мод. В свое шоу, для придания пущей выразительности, Хальстон включил в качестве моделей и нескольких знаменитостей, в том числе и Лайзу. А вся программа целиком находилась в руках у вездесущей Кей Томпсон, которая выступила в роли режиссера и хореографа.
Однако во время репетиции, когда Хальстон дожидался выхода своих моделей, возникла заминка. Нетерпеливому Хальстону показалось, будто Кей Темпсон уделяет неоправданно большое внимание Энн Кляйн. Не выдержав, он в сердцах бросился вон из зала, увлекая за собой весь эскорт из моделей и ассистентов, и поспешил запереться в лимузине. Потребовалось немало уговоров и увещеваний, прежде чем он, презрев уязвленное самолюбие, наконец снизошел к просьбам и соизволил-таки вернуться в зал.
Лайза вышла к машине и, как вспоминает Элинор Ламберт, «принялась колотить кулаками в дверь и топать ногами, но Хальстон и бровью не повел. Он остается сидеть в машине, и точка. И тогда Лайза обернулась к другим манекенщицам и сказала: «Послушайте, девочки, у нас с вами показ, так что не ввязывайтесь в это дело. Это ведь шоу-бизнес, а шоу; как известно, должно продолжаться. Хватит дурака валять, пойдемте репетировать». И они увязались вслед за Лайзой, а Хальстон остался один сидеть в машине».
Через несколько минут Хальстон на цыпочках вылез из лимузина и, не проранив ни слова, прокрался на свое место в зале. На протяжении семидесятых годов и даже позже жизненные пути Лайзы и Хальстона то переплетались, то расходились вновь.
Среди нескольких десятков других женщин в жизни Хальстона единственной, способной тягаться с Лайзой за первое место в его сердце как в профессиональном, так и в чисто личном плане, была Бьянка Джаггер. Ее девичье имя Бьянка Перес Морена де Марсиас, а за Мика Джаггера, лидера «Роллинг Стоунз», она вышла замуж в 1971 году, в начале своей сенсационной карьеры в качестве международной супермодели. Джаггер, чьи знакомые отчасти являлись и знакомыми Лайзы, водил также дружбу с Хальстоном, Энди Уорхолом, Труменом Кэпотом и многими другими из их компании.
Прежде чем ступить на стезю этакого рок-разбойника, исполнявшего вариации в стиле американского «блюз-энд-соул», Джаггер три года отучился в лондонской Школе Экономики. Лайза близко сошлась с Бьянкой Джаггер в 1978 году, после того как Мик переключил свои симпатии на модель из Техаса, Джерри Холл, и в конце концов бросил первую жену – не в последнюю очередь из-за ее нескончаемых увлечений на стороне. После того, как они с мужем расстались, у Бьянки был короткий роман с Райаном О'Нилом. Но утешение и приют она нашла у Хальстона, в доме № 101 по Восточной Шестьдесят Третьей улице, известном в среде нью-йоркской богемы просто как «сто первый».
Хальстон пригрел ее, став при ней чем-то вроде дуэньи и сводни, поставив себе целью во что бы то ни стало найти для Бьянки богатого жениха. Она же льнула к Хальстону, потому что прежде чем найти силы вернуться к жизни, ей требовался человек, о котором она также могла бы заботиться, не волнуясь при этом, сумеет ли она удовлетворить его сексуально. «Лучших друзей, чем гомосексуалисты, трудно себе представить, потому что они, видя в вас женщину, не испытывают при этом никакой ревности, – принималась объяснять Бьянка каждому, кто был готов ее выслушать. – Они вас любят, но при этом не донимают приставаниями».