Лазурь небес и порожденье ада
Шрифт:
– Это интересно… – Делаю мысленную пометку: блокнот с карандашом с собой таскать не привык. – И много народу было в зале?
– А? Много народу? Нет, не очень. Половина зала пустовала. Кто захочет смотреть нарисованные картинки этого чокнутого мыша? Вот мистер Чаплин другое дело, он хоть и человек, но доход нам неплохой приносит…
– А могу я поговорить с человеком, который продавал билеты на этот сеанс? Вдруг он что-то подозрительное заметил?
– А? С билетером, значит? А то как же, сейчас посмотрю, чья вчера смена была…
Он начинает рыться в толстых конторских книгах, причем делает это так медленно, что я не выдерживаю и, развернувшись, выхожу из кабинета. Бринг, увлеченный делом, даже не замечает этого.
На улице начинает светать. Констебли разгоняют понемногу собирающуюся толпу, привлеченную зрелищем погрузки тела тролля в кузов армейского фургона. Неподалеку Оггерлиф беседует с самим Харли Чикеном – высоким куром в приличном костюме.
– И не забудьте – в субботу у нас скидки на прожаренные бараньи ножки с сельдереем, будем рады вас видеть, – доносится до меня его квохтанье.
«Вот и наступил пиздец», – приходит в голову единственная мысль, пока я еду в участок, разбираться со всем этим. Похоже, остаток ночи мне предстоит провести там.
Вся жизнь – игра, или Когда спадают маски
Промозглый утренний туман, тянувшийся со стороны озера, окутывал город, пробираясь в дома, заставлял дрожать и пугливо жаться к каминам и печам, а тех, у кого не было ни того, ни другого – просто кутаться во все, что можно.
Гвендолин Лантимир проснулась от того самого холода и от сырости, пропитавшей ее простыню и шерстяное одеяло. Особняк, в котором она жила, располагался на северной окраине Чикаго, совсем близко к Мичигану, однако печи в доме не протапливались как следует – не хватало денег на дрова, да и дымоход начал засоряться. Поэтому в доме покойного двоюродного дяди Гвендолин даже в летнее время было прохладно и сумрачно.
Запалив на столе светильник и поплотнее укутавшись в одеяло, девушка спустила на пол босые ноги и на цыпочках подошла к окну. Вся улица была окутана густым туманом, который, казалось, имел мистическое происхождение. Словно бы огромный Левиафан, приплыв к берегу озера, обдал город своим тяжелым смрадным дыханием. Сквозь серую пелену кое-где просматривались огни автомобильных фар, уличных фонарей, а также неясные силуэты прохожих.
От созерцания печальной картины девушку отвлек стук в дверь.
– Войдите, – вздрогнув, произнесла она, и на пороге спальни возник пожилой лысый негр в потертой ливрее. Это был Джо, старый дворецкий дяди Хьюго, не любившего слуг-нелюдей и по старинке предпочитавшего им негров.
– Доброе утро, мисс Гвендолин, – поклонился он. – Как вам спалось?
– Нормально, Джо. – Она попыталась выдавить из себя улыбку. – Скажи, почему на улице такой туман?
– Не могу знать, мисс, – ощерил страшные беззубые десны дворецкий. – Я отвечаю только за то, что в доме, а на улицу стараюсь не выходить, вы же знаете. Дневной свет убивает меня.
– Ну хорошо. Согрей мне кофе и принеси из погреба наливки тетушки Мег. Там ведь еще осталось?
Но Джо не двинулся с места.
– Там к вам пришел молодой парень, – бесстрастно произнес он. – Говорит, хочет вас сейчас видеть.
– Парень? – удивилась Гвендолин, раздумывая, кому бы это понадобилось приходить к ней в такой ранний час.
– Да, – так же холодно ответил Джо. – Он назвался Джейсоном. Вам знакомо это имя?
Девушка вздрогнула. События прошлой ночи, прежде затерявшиеся где-то в глубинах ее памяти, теперь понемногу всплывали наружу. Вот загадочный парень в бежевом костюме убивает мерзкого тролля и дарит ей ожерелье из лепестков роз. Вот они с ним уже несутся в трамвае по городу. Джейсон дарит смазливым барышням в коротких платьях и шляпках и строгим дамам из Армии спасения 3 деньги и цветы, Гвендолин хохочет, опьянев непонятно от чего, голова ее кружится, а за окном несутся назад внезапно расцветшие яркими красками городские пейзажи…
3
– международная религиозная и благотворительная организация.
«Так это был не сон?..» – подумала Гвендолин, садясь обратно на кровать. Сейчас эти воспоминания выглядели какими-то нереальными, а сама она ощущала себя словно с похмелья, хотя и была уверена, что не напивалась вдрызг. Старый Джо меж тем, стоя у двери, продолжал сверлить ее странным взглядом.
– Так мне позвать его? – наконец не выдержал он.
– Да, пусть войдет, – кивнула девушка. Негр с поклоном удалился, и почти сразу же в спальню вошел Джейсон. Сегодня он был одет во фланелевый костюм серого цвета, но не мерзко-серого, как туман на улице, а более мягких, светлых с лиловым оттенком тонов, которые успокаивали и радовали глаз. Он поздоровался с Гвендолин и, ничуть не смутившись, сел в кресло напротив нее и закинул ногу на ногу. Удивительно, но в его присутствии ей сразу стало хорошо, от него будто бы распространились по всей комнате волны тепла, и внутри у самой Гвендолин все потеплело.
– Как ты узнал, где я живу? – спохватилась вдруг она.
– Ну ты даешь, – рассмеялся молодой человек. – Я же вчера тебя до самого дома проводил и даже в звонок позвонил, чтобы этот негр открыл дверь. Ты была в стельку пьяна и ничего не соображала. – Услышав это, Гвендолин преисполнилась благодарностью: любой другой на его месте наверняка не преминул бы воспользоваться ее беспамятством для грязного дела. – Кстати, неплохо ты тут устроилась. И дворецкий у тебя что надо.
– Спасибо, – кивнула девушка. – Да, Джо славный парень. Дядя Хьюго выиграл его в кости, когда тот был мальчишкой, еще до отмены рабства.
Джейсон меж тем осматривал пытливым взглядом спальню новой знакомой, особенно задерживая взгляд на фотографиях в выцветших рамках на стене.
– Так значит, ты живешь в таком большом доме одна? – спросил он.
– Ну да, – призналась Гвендолин. – Мы с матерью переехали к дяде из Луизианы семь лет назад, когда мне было шестнадцать. Спустя два года дядя Хьюго умер, и мы с мамой остались вдвоем…
– Это твоя мать? – перебил Джейсон, указывая на снимок женщины в простом суконном платье, державшей за руку совсем юную девочку.
– Она работала на фабрике, – кивнула Гвендолин. – После своей смерти дядя оставил нам крупные долги, и, чтобы как-то выжить и расплатиться, ей приходилось трудиться днем и ночью, почти без отдыха. Это в конце концов подорвало ее здоровье, и прошлой зимой она заболела и умерла. – Девушка тихо всхлипнула.
– А ты?.. – спросил Джейсон и тут же перевел взгляд на соседнее фото. – Неужели занялась этим?..
На снимке Гвендолин была запечатлена в откровенном платье для канкана и с павлиньими перьями на руках и голове, на фоне сцены какого-то дешевого кабаре.