Льды и скалы
Шрифт:
Ведьма взглянула на Расмуса.
— Что ты так бережно держишь?
— Это мой учитель, — быстро сказала я. — Он заколдован, спит уже четыре года.
— Страсти какие. Ладно, пошли под крышу, нечего тут стоять, заодно по дороге и расскажешь.
Она повернулась ко мне боком и только тут, я заметила, выпирающий из под длинной шубы, круглый живот.
— Вы ждёте ребенка?
— Да, — Астрид улыбнулась. — Девочка, должна появиться в середине весны.
— Точно девочка?
— Конечно. Уж это я могу определить. Надеюсь, она не станет такой шкодой, как Ева-Лотта. Подумать только, ей всего пять, а уследить за ней просто невозможно. Зато мой муженёк от неё без ума.
— Смешная девочка.
— Смешная, не то слово. Так, что там случилось с твоим учителем?
Беседуя, мы прошли сквозь ворота и оказались на обширном дворе с многочисленными хозяйскими постройками. Сам город, располагался внутри гранитной скалы поверхность, которой оказалась, испещрена большими и маленькими отверстиями. Отверстия побольше, служили дверьми, поменьше — окнами. Двери соединялись между собой вырубленными в камне лестницами. Дымили трубы. Весь комплекс, напоминал огромный муравейник или прибрежную колонию ласточек-береговушек.
— Вот здесь мы и живём, — с гордостью в голосе сказала Астрид. — Монахи, изрыли пещерами гору словно кроты. Тут может поселиться целая тысяча человек, и всё равно, тесно не будет.
— Здорово. Как вам повезло, найти такое убежище?
— Ну не знаю, повезло или нет… Ладно, сейчас не до разговоров. Расмус, неси, господина мага в келью, где жила Хильда, и можешь быть свободен.
Астрид повернулась ко мне.
— Поселю тебя в бывшей Хильдиной комнате. Там чисто, есть хорошая печка. И дверь с крепким засовом. Хотя ребята у нас порядочные, обычно рукам волю не дают, тем более что ты ведьма. Эй, Ида, подойди сюда.
Молодая девушка, идущая мимо с корзиной угля, приблизилась к нам.
— Да, хозяйка.
— Скажи Керри, пусть приведёт Еву-Лотту к бане, чертовку нужно хорошенько отмыть. И пусть принесёт бельё, для нашей гостьи, ей тоже не мешало бы помыться, пока есть пар. Марта, ты, когда-нибудь, мылась в бане?
— Пару раз…
— Интересно. Посмотрим, как тебе понравится париться берёзовым веником.
Я плохо помню, что последовало затем. Было очень жарко, лилась горячая вода, ревела Ева-Лотта в глаза которой, попала мыльная пена, по моим плечам ходил тяжёлый ароматный веник… Потом, одна из женщин отвела меня в келью, где уже топилась печка, а на кровати было постелено свежее бельё. Я свалилась как подкошенная и мгновенно уснула…
Примерно три часа спустя, когда маленькая лампа на столе, начала мигать огоньком, сигнализируя, что масло заканчивается, где-то под самым потолком кельи, послышалось лёгкое шебуршание. Вниз полетело несколько чешуек застарелой сажи и из небольшого отверстия, почти не видного при слабом свете, выпала прочная кожаная верёвка, покрытая многочисленными узелками. Следом, оттуда выбрался маленький человечек, и лихо съехал вниз. В этом чумазом чертёнке, с трудом можно было узнать проказницу Еву-Лотту. Всего два часа назад, она чистая и умиротворённая, была отконвоирована мамой в детскую комнату, уложена на кровать и укрыта одеялом. И вот сейчас, покрытая толстым слоем сажи и пыли, неугомонная исследовательница, с любопытством оглядывалась по сторонам. Она наклонилась над спящей девушкой, поправила влажные волосы, и не удержавшись, коснулась пальчиком кончика её носа, на котором осталось маленькое чёрное пятнышко. Потом, отвернувшись, присела на корточки рядом с лежащим на полу продолговатым свёртком. Открыла лицо спящего колдовским сном человека, и долго его разглядывала. Затем с хозяйским видом прошлась по комнате, осматривая каждую мелочь. Наконец вернулась к верёвке, поплевала на ладошки и проворно стала карабкаться вверх. Через минуту она юркнула в отверстие, мелькнула чёрными пятками и исчезла. Верёвка уползла следом. Ещё через секунду, только кружащиеся в воздухе частицы сажи напоминали о незваной гостье.
Глава 3
Воспоминания о прошлом (продолжение)
(Мир Земля, Санкт-Петербург. Олег — 23 года, Марта — 11 лет).
Я сидела на краю огромной, ослепительно белой лохани и как зачарованная наблюдала за струёй горячей воды, льющейся из длинной, блестящей словно новенький империал, трубки. Трубка называлась "краном", а лохань — "ванной", вернее не просто ванной, а "акриловой ванной". Кто такой Акрил я не знала. Наверное, так звали мастера, который вырубил эту лоханку из одного куска мягкого, приятного на ощупь камня, похожего на кость. Вообще, во всей квартире Олега, комната с ванной мне понравилась больше всего. Она была совсем маленькая, без окошка, но очень светлая и красивая. Пол и стены оказались покрыты керамическими квадратиками разных цветов, в расположенной у стены лоханке мастера Акрила, можно было купаться или спать. Тут же висел чан для умывания, слепленный из белой глины. И, наконец, в углу, стояла, непонятная штука с круглым, прозрачным стеклом которую учитель обозвал "стиральной машиной". Что она делала здесь, совершенно непонятно, ведь машина должна ездить по улице, а у этой штуки не было колёс, да и внутрь мог залезть только карлик, я специально проверила. Неужели в ней действительно стирают бельё? Да нет, ерунда, быть такого не может.
Вошёл Олег, посмотрел на меня, потом на злополучный кусок мыла с откушенным краем и хмыкнул. Я покраснела. Ну откуда мне было знать, что этот, вкусно пахнущий, белый брусочек, лежавший в милой коробочке, нельзя есть? После того, как я посетила крошечную комнатку с большим глиняным сосудом на полу, учитель привёл меня сюда, пустил воду в чан для умывания и ушёл на кухню. Я взяла мыло, понюхала, облизнулась, затем вцепилась в него зубами, откусила кусочек и начала жадно жевать… Мой негодующий вопль, наверное, слышал весь дом. Учитель примчался через мгновение с большим кухонным ножом в руке. Картинка была, наверное, ещё та. Я яростно отплевываюсь, из носа лезут крупные мыльные пузыри, глаза круглые как у филина… Потом мы долго смеялись, сидя, обнявшись на полу. После чего, я торжественно обещала не пробовать на зуб незнакомые, даже очень вкусно пахнущие вещи и не пить из разноцветных бутылочек, которые в большом количестве стояли на полках.
Затем, после ужина, Олег сказал мне, что я "должна принять ванну". Я погладила себя по раздувшемуся животу и важно ответила, что больше ничего не смогу принять — просто не влезет. И снова ошиблась. Выражение, "принять ванну" означало купание в большой белой лоханке. Мне осталось только тяжело вздохнуть. Но всё оказалось не так страшно, даже наоборот, интересно. И вот теперь я сижу на бортике бессмертного творения мастера Акрила и с любопытством смотрю на текущую воду. Олег снимает с полки, зелёную бутылочку, отвинчивает крышку и начинает лить в ванну тонкой струйкой, густую жидкость с сильным цветочным запахом. Происходит маленькое чудо, вода покрывается толстым слоем, восхитительной, белой пены.
— Значит поняла? Воду на пол не льёшь, голову моешь шампунем, вот он тут, в бутылочке, мыло, мочалка на полке. Постарайся больше без глупостей, ладно?
— Ладно, — печально соглашаюсь я.
— Не куксись. Главное, не усни в воде, иначе захлебнешься.
Утром я проснулась довольно поздно. Олег отказался постелить мне в ванне, пришлось лечь спать на кровати в обычной комнате, что тоже было совсем неплохо. Немного повалявшись под тёплым, невесомым одеялом, я решительно встала, оделась и выскользнула в коридор, откуда естественно двинулась на кухню. Там уже лилась вода, что-то жарилось, вовсю бурлил, стоящий на столе металлический чайник, а яркое летнее солнце заливало помещение ослепительным светом сквозь огромное окно.
— Проснулась? Ну и как спалось на новом месте?
— Отлично. А мы когда будем кушать?
— Ох, Марта, ты можешь думать о чём-то кроме еды?
— Могу.
— Сомневаюсь. Завтрак будет скоро, только учти, в холодильнике мышь повесилась, будем доедать то, что не съели вчера.
— Правда? Действительно повесилась? — я побежала к холодильнику — огромному белому волшебному шкафу, и распахнула дверцу. — Опять соврал, нет там никакой мыши!
— Иногда мне кажется, ты специально придуриваешься, — буркнул учитель. — Давай садись за стол. И прекрати таскать сахар из сахарницы!