Льды и скалы
Шрифт:
— Сутки! Ничего себе! Никогда раньше такого не было!
— Да ладно, зато ты сейчас похожа на человека, а не на засушенный труп, самостоятельно вылезший из могилки.
— Наверное… — я машинально ощупала лицо. Кожа, конечно, обветрилась и огрубела, но до мумии мне и правда ещё далеко.
— Пошли, проведу тебя по посёлку, покажу, где что, и познакомлю с кем надо.
— Спасибо. Кстати, Астрид, а кто здесь командует?
— Сама попробуй, догадайся. Считается, конечно, что мой муж, великий атаман Карл Блюмгост, но на самом деле…
— Ясно.
— Мы тут живем, сами по себе, налогов не платим, перед Его Светлостью шеи не гнём, господ у нас нет.
— Понятно. Значит всеми делами в городе, заправляешь ты.
— Ну не совсем. По хозяйству да, я, а вот всё остальное, когда как.
— И сколько тут живёт народу?
— Около сотни. Мужиков человек тридцать, баб столько же, ну и детишки конечно. Вчера вот, у Касси двойняшки родились. Кстати зайди посмотреть, это теперь твоя обязанность.
— А у вас действительно нет знахаря?
— Раньше была старуха Лотта, бабка Карла. Но она уже год как преставилась, и мне пришлось выкручиваться самой. Хельди хорошая повитуха, можешь взять её в помощницы.
— А травы?
— Их мы берём в Нордаре, это деревня недалеко отсюда, у тамошней знахарки, Беллы. Ну и у меня есть небольшой запас.
— Понятно. Только учти, мне плохо известны ваши травы, на моей родине, они совсем другие. Поможешь разобраться?
— Что знаю, покажу. За остальным тебе придётся ехать в Нордар.
— Ладно.
Мы прошли весь посёлок, здороваясь с людьми, заходили в жилища. Места было много, семьи занимали по несколько комнат-пещер, обустраиваясь в силу вкусов и привычек. Я с удивлением узнала, что помимо грабежа на большой дороге, жители Вольного города, активно занимались сельским хозяйством. В глубине долины, находились пастбища, и поля на которых сеяли ячмень и овёс. В небольшом озерце разводили рыбу, имелись овцы и козы. Свиньи свободно разгуливали по улице, выискивая пропитание, бойко клевали зерно деловитые куры. Люди были хорошо одеты, выглядели сытыми и довольными.
— Вы, вижу богато живёте, — уважительно сказала я под конец экскурсии.
— Разумеется. Гораздо лучше многих, — с гордостью ответила Астрид.
— Но если всё так хорошо, почему ваши мужчины выходят на большую дорогу?
— Ха, можно подумать, ты не знаешь мужиков. Им только дай вволю помахать мечом или дубиной, а потом за пивом хвастаться своими подвигами.
— Понятно.
— Вот так и живём. Ты нагулялась?
— Вполне.
— Тогда пошли в кладовую, посмотришь травы. Да и обязательно надо будет заглянуть к Яри. Парень серьёзно болен, мне даже кажется… — Астрид огляделась по сторонам и закончила шёпотом, — …кажется, что у него чума.
— Серьёзно?
— Да. Я запретила ему выходить на улицу, с ним сидит жена. Не хочу тебя расстраивать, но он теперь твоя головная боль.
Келья, в которой жил Яри, оказалась запертой. Астрид легонько постучала условным стуком, послышались шаги, щёлкнул засов, и из раскрывшейся двери, выглянула молоденькая девушка, правильнее сказать, девочка, лет пятнадцати, худенькая, в простой крестьянской одежде. При виде нас, она ойкнула и отступила на шаг.
— Здравствуй Гунилла, — приветливо, с покровительственной ноткой в голосе сказала Астрид. — Вот пришли проведать. Это Марта, наша новая знахарка, знакомься.
Девочка неуклюже поклонилась.
— Здравствуйте госпожа Астрид, здравствуйте госпожа Марта, — испуганно прошептала она. — Прошу вас, заходите.
— Как себя чувствует больной?
Гунилла всхлипнула, и прижала руки к груди.
— Ему очень плохо, он… он уже меня не узнаёт, бормочет что-то, а иногда кричит… Ему наверное больно!
Хозяйка деревни поморщилась.
— Держи себя в руках и не раскисай, милочка. Что о тебе подумает госпожа Марта?
Келья была небольшой, бедно обставленной, но очень чистой. Сразу видно, что Гунилла аккуратный человек. Пол застелен толстыми камышовыми циновками, стены завешены большими кусками мешковины, украшенной яркими аппликациями из разноцветных тряпочек, сухих цветов и осенних листьев. На подоконнике небольшого окошка, стоят глиняные горшочки с цветами.
Сам больной, лежал на широкой деревянной кровати, укрытый одеялом под подбородок. Сверху лежало второе одеяло и облезлая волчья шкура.
— Он по-прежнему жалуется на холод? — озабоченно спросила Астрид, подходя к кровати.
— Да. Всё время говорит, что ему очень холодно, — всхлипнула девочка. — И… и… он действительно, словно остывает…
Я подошла ближе и наклонилась над больным. На вид, Яри был не старше своей супруги, совсем ещё ребёнок. Он лежал неподвижно и часто дышал. Бледное, восковое лицо, напоминало застывшую маску. Я даже немного испугалась, настолько мне оно напомнило лицо Олега.
— Совсем холодный… — пробормотала Астрид, ощупав лоб несчастного. — И пульса почти нет. Что скажешь, знахарка?
— Мне нужно его осмотреть. Давай уберём пока одеяла.
— Хорошо. Гунилла, девочка, подкинь-ка уголька в печку. Пусть будет потеплее.
Мы осторожно сняли одеяла.
— Смотри, видишь, красные пятна, на груди и животе. Это точно чума! — Астрид в упор посмотрела на меня.
Я отрицательно покачала головой.
— Нет. Чумные бубны выглядят совсем по-другому. Как правило, они появляются подмышками и в паху, нарывают, из них течёт гной. Здесь же просто покраснение кожи. И потом, у него должен быть сильный жар, обильные выделения слизи из глаз и носа и так далее. Тут этого нет. Я работала одно время в лазарете и ухаживала за чумными больными. Могу тебе твёрдо сказать — у него не чума.
— Слава богу, девочка, — выдохнула Астрид. — Ты даже не представляешь, как я счастлива.
— Не спеши радоваться, помимо чумы, есть много смертельных заболеваний. Хотя я не могу сказать, чем он болен. Это точно не оспа и не багряница… Гунилла, его не тошнило все эти дни?
— Нет, госпожа.
— А от еды он не отказывался?
— Ел за двоих, я всё удивлялась.
— Значит точно не вывертуха… так, печень не увеличена… белки глаз нормального цвета… дыхание чистое, хрипов нет… язык тоже чистый…