Лебединое озеро Ихтиандра
Шрифт:
– Упаси бог рыться в чужих делах, – испугалась Софья, – это опасно!
Эдуард обнял мать.
– Не нервничай. Даша разумный человек. Полагаю, Лера стала жертвой наркомана.
– Назарова не выглядела обеспеченной, – вздохнула я.
– Подонок, одурманенный препаратами, нападет на любого, – сказал Эдуард. – Его устроит даже мелочь, часы, сумка.
– Вот сумки как раз при ней не было, – проговорила я. – Знаете, что интересно? Мне припомнились небольшие странности.
– Какие? – оживилась Софья.
Я сплела пальцы рук в замок.
– Кассирши видели Леру в магазине утром, примерно полдвенадцатого, или без четверти.
– Ну и что? – не понял Эдуард.
Я открыла рот, но тут в кабинет ворвалась Рената и с порога заголосила:
– Я договорилась по поводу Насти!
– Рена! – закричала Софья. – Только послушай, какую трагическую новость принесла Даша.
Рената огляделась.
– Дарья? Никого не вижу.
Я выехала из ниши.
– Добрый вечер.
– Фу, напугала! – топнула ногой Рената.
– Открыта форточка, Даша может простудиться, – вновь забеспокоилась Софья, – солнышко, вернитесь за шкаф. И повторите свой рассказ, прошу вас.
Мне пришлось в третий раз выступать в роли гонца, принесшего дурные вести. Рената была поражена не меньше семьи Мурмуль.
– Вот беда! Вот беда! – повторяла она.
– Необходимо забрать тело и достойно Леру похоронить, – захлопотала Софья, – Настя должна иметь возможность прийти на могилу матери. Это очень важно. Психологически. Господи, как сообщить девочке? Я не могу! Простите! Не могу!
Софья закрыла лицо ладонями, Эдуард снова обнял ее.
– Ну, тише, слезами Леру не вернуть.
– Мужчины такие черствые, – неодобрительно сказала Рената.
Эдик погладил Софью по спине.
– Нет, просто мы нацелены на решение проблем. Валерия скончалась, у нас возникли трудности. Как объявить Насте о несчастье? Что делать с девочкой?
– Патрик психолог, пусть он побеседует с малышкой, – глухо сказала Софья, – он умеет вести подобные разговоры.
– Хорошее решение, – одобрил Эдик.
– Сегодня нельзя волновать ребенка, – засуетилась Рената, – я договорилась, что завтра, в полдень, ее бесплатно и вне всякой очереди примет профессор Березов, мировая величина по детской тугоухости. Иван Павлович постоянно в разъездах, его зовут на консультации в США, в европейские страны. Огромная удача, что он сейчас в Москве.
– Почему нужно держать девочку в неведении? – спросила я.
– Лучше вообще ей не говорить, – всхлипнула Софья. – Только представьте, что уже пришлось пережить малышке. Сначала она осознала свою инвалидность, ущербность, потеряла человека, которого считала отцом, очутилась с матерью на вокзале, приехала в приют и… и…
Софья опустила голову на грудь.
– Ну, мама, прошу тебя, – устало сказал Эдуард. – Давай успокоимся.
– Не могу, – всхлипнула Софья. – Как Настя это переживет! О! Я придумала!
Хозяйка резко выпрямилась.
– Пусть Патрик скажет Настеньке: «Лера нанялась на работу за границу, вернется через год».
– Глупости, – скривилась Рената, – девочка будет думать, что мать ее бросила! А насчет отсрочки печального сообщения поясню. Насте завтра предстоит сделать массу анализов. На фоне стресса они могут показать несуществующий результат.
Я кивнула:
– Одна из наших собак, пуделиха Черри, панически боится ветеринаров. Раз в полгода я непременно привожу стаю в лечебницу. У псов берут анализы. Черри каждый раз диагностировали диабет, в конце концов врач засомневался и сам приехал к нам с пробирками. Черри оказалась здоровее многих – сахар в крови повышался от страха и волнения.
– Некоторые люди любят собак больше, чем детей, – тихо произнес Эдик.
Я заморгала. Неужели я допустила бестактность?
– Вот видите, – кивнула Рената, – я права. Девочка спокойно съездит к врачу, а уж потом Патрик ее огорошит.
Я внезапно вспомнила, о чем хотела сказать в тот момент, когда Рената ворвалась в кабинет:
– Возникают вопросы. Неувязочка со временем.
Софья заморгала, а Рената насупилась.
– Вы о чем?
– Во сколько Лера встречалась с Ромальцевой? Вроде вы упоминали, что в полдень?
– Да, – согласилась Рената.
– Где живет Евгения Михайловна? – не успокаивалась я.
– В спальном районе, – ушла от ответа Рена.
– Кто вам сообщил, что Валерия отказалась от жилплощади?
– Ромальцева, – быстро сказала Рената, – позвонила в четверть первого.
Я на несколько секунд задумалась.
– Вроде вы вчера говорили про звонок самой Леры, сообщили, что она лично беседовала с вами, – протянула я.
– Это что, допрос? – вскинула голову Рена.
– Не замечаете нестыковки? – удивилась я. – Завтракать все сели в восемь, в десять ваша протеже поехала к Ромальцевой. Магазин, в котором Лера оставила паспорт, находится в начале Кутузовского проспекта. Валерия вошла в торговый центр в полдвенадцатого или без четверти, побегала там, напугала кассирш. Ну как она ухитрилась добраться почти из центра на окраину, посмотреть жилплощадь, побеседовать с хозяйкой? У нее на это осталось невероятно мало времени.
– Наверное, она опоздала на встречу, – предположила Рената.
Но я не согласилась:
– Секунду назад вы сказали, что Евгения Михайловна позвонила в четверть первого.
Рена закатила глаза.
– Господи! Какая разница!
– Большая, – уперлась я. – Вам не приходило в голову, что Евгения соврала?
В комнате воцарилась тишина.
– Зачем? – удивилась Софья.
– Интересный вопрос, – кивнула я, – и правда, зачем? Еще меня смущает ситуация с певцом. Лера отказалась служить домработницей у соловья шоубиза, свое решение она мотивировала маленькой зарплатой и огромным объемом работы.