Лед. Рвущая грани
Шрифт:
В поисках какой-либо поддержки для моих (так некстати!) воспалившихся нервов, я обвела взглядом вокруг и с удивлением заметила, что мы остались одни в нашем импровизированном лагере около фонтана.
– А где Эрдьяр и Рох?
– Рох решил уединиться, – голос Айсара звучал ровно, но почему-то у меня было ощущение, что он напряжен. – Мы не мешали, ему все же нужно пережить произошедшее с его семьей. А Дьяр пошел осмотреть выход и соседние залы. Возможно, он поймет, как отсюда можно выбраться. Когда мы все восстановимся, разумеется.
Мне показалось, что Айсар
Напряжение между нами было настолько сильным, что я не выдержала и поднялась.
– Знаешь, мне, наверное, тоже не помешает пройтись, – объявила я.
Седоволосый лишь задумчиво кивнул, окидывая меня долгим взглядом. Более находиться здесь, чувствуя себя не в своей тарелке, не было ни малейшего желания. А я именно так себя и чувствовала. Ну, разве можно так заморачиваться из-за какого-то сна?
Я потянулась, с удовольствием отмечая, что жидкость из фляги помогла согреться, но не опьянила, и направилась в противоположную той, с которой мы пришли, сторону.
– Не уходи слишком далеко, в этих лабиринтах легко заблудиться, – полетело мне в спину.
– Как скажешь, – буркнула я.
Чем дальше я отходила от лагеря, тем более дурацкой мне казалась идея пойти прогуляться по подземным катакомбам. Да и вообще, все это очень глупо. Айсар подумает, что у меня наступило слабоумие вследствие перемерзания, и будет совершенно прав. Веду себя как ненормальная. В жизни так по-идиотски себя не чувствовала.
Приблизительно в этом русле и текли мои мысли, пока я не вышла в первый коридор. Хотя назвать коридором ЭТО было бы кощунством.
Вверх на высоту нескольких метров уходили резные витые колонны. Они были прекрасны настолько, что любые афинские архитекторы и строители впали бы в депрессию, увидев это чудо. Несмотря на мои опасения, здесь не было темно. Так же, как и в большой зале, стены, изрезанные плющевидными узорами, удивительным образом излучали блеклое зеленоватое свечение, которого было вполне достаточно для того, чтобы не споткнуться и разглядеть местные красоты.
Метров через пятнадцать по обе стороны показались арочные проемы, которые вели в идентичные друг другу залы поскромнее, чем та, в которой обосновались мы. Сначала я хотела свернуть в одну из них, но вовремя увидела там Роха, сидевшего посредине помещения на полу. Решив ему не мешать, я направилась дальше. И уже через некоторое время вышла еще к двум палатам. Одна из них меня привлекла наличием силуэтов, расположенных на равном расстоянии вдоль стены. Стату. И, похоже, они очень старые.
Меня, любителя древностей, в детстве мечтающего стать археологом, не могло не заинтересовать это место. Поколебавшись ровно секунду (пока накатывало восхищение и предвкушение от прикосновения к чему-то древнему и великому, пусть даже и чужого мира) я нырнула в правый проем.
Собственно, кроме двенадцати статуй разной степени сохранности, в этом помещении больше ничего и не было.
Они были приблизительно в два человеческих роста. Величественные, несмотря на влияние времени. Не знаю, с какой скоростью здесь
Решив рассмотреть их более детально, я направилась к первой слева статуе. Она изображала смеющуюся девушку с кудрявыми волосами, по строению лица напоминающую афроамериканку. Мастер, сотворивший это чудо, явно был гением. Казалось, девушка сейчас спрыгнет с невысокого постамента и закружится в сумасшедшем веселом танце, а ее летящие одежды будут делать ее похожей на пламя.
Я с трудом отвела от нее взгляд, переходя к следующей фигуре. Стройная, с прямыми волосами (почему-то, я была уверена, что эта изваянная девушка была брюнеткой), с острыми чертами лица и насмешливой улыбкой. Она вытянула вперед руку, как будто бы пыталась вытащить из моей души что-то самое сокровенное. От этой статуи я отошла гораздо быстрее. Она показалась мне пугающей.
Следом стоял высокий мужчина. Он был как будто вытесан из камня, как бы это глупо ни звучало, ведь он и так был каменным. Но я не сомневалась, что прообраз скульптуры был скалоподобным и массивным. Весь его вид демонстрировал некоторую неповоротливость, устойчивость и невероятную силу. Он мне понравился. Он был похож на богатыря и мудреца одновременно.
Четвертой была статуя хрупкой девушки с вьющимися волосами. Непостижимым образом скульптору удалось передать эффект ветра – развевающиеся кудри и летящие полупрозрачные одежды… Представлялось, что девушка стоит в центре смерча, и оставалось только удивляться, как она удерживается на месте.
Следом была статуя получеловека-полузверя. Половина его лица была человеческая, а другая половина взяла некоторые звериные черты. Он был жутким и притягательным одновременно. Как будто бы мужчина мог так же легко убить, как и приласкать.
Перейдя к следующей статуе, я невольно залюбовалась. Гибкий длинноволосый мужчина с трезубцем навеки застыл в камне. Он был очарователен и невероятно похож на Посейдона из мифов моего мира, и, почему-то мне казалось, что в этом мире ему была отведена та же роль, что и в моем.
Следующее изваяние заставило меня отшатнуться. Высокий, статный мужчина в строгой одежде до пола, длинные пальцы сцеплены на плоском животе, на одном из пальцев неясный перстень. Он был бы красив, я уверена, если бы у него было лицо. Статуя этого мужчины была без лица. Нет, оно не разрушилось от времени, скульптор просто решил его не высекать. Это было странно и пугающе.
Я заставила себя перейти к следующей статуе. Это была высокая девушка в простых одеждах. Она была красива какой-то странной, почти дикой красотой. У нее были раскосые глаза, которые смотрели прямо и по-особенному вдумчиво. Волосы были собраны в замысловатые косы. Такие женщины обычно нравятся мужчинам. Они кажутся особенными и часто становятся единственными. Статуя этой девушки вызвала у меня чувство какой-то душевной тяжести и смутного беспокойства, и я поспешила к следующему произведению искусства.