Лед
Шрифт:
Я перестал обращать на него внимание, взял ружьё и зарядил пять винтовочных патронов и один ружейный двенадцатого калибра с картечью. Потом, положив штуцер на край стола, расшнуровал рюкзак Макса и начал распределять абы как запиханные в него запасы в свой вещмешок и рюкзак Ветрицкого. О, вот и бинокль. Ну конечно, отдали, что не жалко – чёрный железный бинокль был образца Второй мировой войны. Точно, год выпуска 1945. Ладно, на безрыбье и рак рыба: шестикратное увеличение лучше, чем никакое. Я поправил кожаный футляр, закрывающий окуляры, и повесил бинокль на шею.
– Гранаты дали? – спросил я у Макса, когда вес и объём содержимого наших мешков стал более-менее одинаковым.
– Да.
– И где они?
– Здесь. – Контролёр подвинул на край
– Ты зачем пломбы ставил? – Я взял сумку и повернулся к Максу. – У тебя же разрешение на вынос было.
– А я без понятия, мне так со склада выдали. – Макс забрал АКСУ и, вытащив из рюкзака рожки с патронами, сразу же вставил один из них в автомат. После этого он сунул два рожка в карманы, нашитые по бокам на полушубок, и усмехнулся: – Я богат! Я, блин, чертовски богат!
– В смысле? – не понял его Ветрицкий.
– А чего непонятного? За сто двадцать автоматных патронов кучу бабок срубить можно. – Макс закинул автомат на плечо и несколько раз подпрыгнул, проверяя, не болтаются ли рожки.
– Идиотизм какой-то. Неужели так сложно наладить производство боеприпасов? – удивился Николай.
– Сложно. – Я засунул сумку с гранатами себе в вещмешок. Быстро на этом деле деньги не срубишь: и организовать производство время надо, и через границу иногда крупные партии патронов всё же проходят, так что цены на несколько месяцев даже падают. А боеприпасы местного производства дороже привозных получаются. Пока дороже, но вкладывать деньги на перспективу страшно – жезлы, заряженные «свинцовыми осами» и «дыроколами», медленно, но стабильно дешевеют. Скинут Гимназия или Братство цены, и вылетят все инвестиции в трубу. – Никто деньги вкладывать не хочет.
– И что, здесь вообще никто патронами не занимается?
– Почему не занимаются? Пара мастерских потихоньку клепает, но они в основном для ружей снаряжают. Ещё в Северореченске заводик есть – эти на боеприпасах для «Макаровых» и «Калашниковых» специализируются. Но они постоянно из-за нехватки сырья простаивают.
– Ну-ка, молодёжь, рты закройте. От вашего гомона уже голова болит, – хлопнул ладонью по столу прапорщик. – Вась, ты пломбы какие снял?
– С автомата алеф-003125, с ружья лямбда-100134.
– А с гранат? – Прапорщик склонился к журналу и тщательно выводил цифры.
– Алеф дробь гамма 0274 с 65 по 67.
– От нас всё? – Я забрал у прапорщика документы, сложил их в пластиковый файл, положил в карман и приподнял с пола один край палатки.
– Ага, скатертью дорога. – Тот даже не повернул голову, продолжая записывать цифры.
Макс дождался щелчка замка, потянул на себя ручку и с трудом открыл толстую многослойную дверь, мы с Николаем выволокли палатку в длинное полутёмное помещение. Прикомандированный к посту колдун меланхолично рассматривал мелькающие в хрустальном шаре тени, а солдаты гарнизона, даже не взглянув в нашу сторону, продолжили метать на стол игральные кости. Качавшийся на стуле у входа в туннель начальник караула с кислым видом нас оглядел, со вздохом поднялся со стула, засунул в бойницу в стене журнал с голыми бабами на обложке и набрал на вделанном в люк пульте код. После того, как загорелось несколько зелёных лампочек, он приложил к двери правую ладонь, а левой вытащил из нагрудного кармана кителя цепочку с кусочком янтаря на конце и вставил его в специальный разъём. Послышался шум и скрежет отодвигающихся запоров. Я только хмыкнул, когда толстенный стальной люк начал медленно отходить в сторону. Техника на грани фантастики. Полусогнувшись, мы вошли в низкий туннель – бывшую трубу ливневой канализации – и начали пробираться вперёд, туда, где светилось тусклое пятно выхода. Я покосился на вмурованные в стены форсунки огнемётов и заторопил парней: не очень уютно себя чувствуешь, когда нажатие одной кнопки способно превратить тебя в кучку пепла.
– А почему здесь камеры магического контроля нет? – Голос Макса эхом пронёсся по всей трубе.
– Вся труба – сплошная камера. – Я втянул голову в плечи и ускорил
Когда мы, миновав несколько открытых решёток, выбрались наружу, спина и шея затекли, словно я весь день только тем и занимался, что перетаскивал тяжести в полусогнутом положении. За спиной с лязгом и скрежетом начали закрываться люки и опускаться решётки.
Уф-ф-ф. Вот я из Форта и свалил. За-ши-бись. Пусть теперь кто-нибудь попробует достать. Настроение заметно улучшилось, как будто это стены Форта не давали мне вдохнуть полной грудью. Но, как и в любой уважающей себя бочке мёда, без капли дёгтя не обошлось: в рейд-то меня Дрон сосватал, а Илья как-то с Гимназией связан. Как бы они какую пакость не задумали. В Максе я уверен, патрульные из первой роты ребята простые, как два валенка, а вот Ветрицкий оставался величиной неизвестной. Не засланный ли казачок? Может, от него вовсе не избавиться хотели и всерьёз пообещали устроить в Дружину? Только не за сам рейд, а за более специфическую услугу? Яду там в котелок сыпануть, или ножом по горлу...
Мы отошли подальше от городской стены и остановились передохнуть. Расслабившись, я постарался почувствовать исходящее от нас магическое излучение – в первую очередь меня интересовал Ветрицкий, но и нам с Максом могли чего-нибудь подкинуть. Нет, никаких аномалий, всё в норме. Фонила только «Чешуя дракона», но это нормально. Что ж, если нам и подсунули какой-нибудь сюрприз, то он пока находится в спящем режиме. Ладно, хватит голову всякой ерундой забивать. Будет время, ещё раз проверю. Макс косился на модный костюм Николая, но держал язык за зубами. И это правильно, нечего к новичку цепляться. Немного постояв, я перекрестился, закинул палатку на спину и продел руки в пришитые на чехол лямки. Тяжеловато, но сойдёт. Хорошо, что к востоку от Форта развалин почти нет, места эти намного безопаснее западных и тем более северных окраин. А то с таким дополнительным грузом не очень-то и повоюешь. Но груз грузом, а проверить, как быстро можно дотянуться до висящего на плече ружья, я не забыл. Ну, с Богом.
Минут через пять мы подошли к дороге на Еловое. В утренних сумерках фигуры ждущих нас патрульных были едва различимы.
– Опаздываете, – недовольно скривился Коммандос.
– С чего, пряник, ты это взял? – Я скинул палатку на снег. – Это вам надо было здесь в семь быть, а не нам.
Мелкому хватило ума промолчать.
– Стрига, бери палатку, и пойдём отсюда. – Я посмотрел на тощие вещмешки патрульных. Весь харч, что ли, распродать уже успели? И перегаром явственно попахивает. Ничего, потом разберёмся. Главное, оружие не забыли. У мелкого помимо ножа на плече висел АКМ, здоровяк вооружился длиннющим посохом-дубинкой, на концах окованным полосами железа, и коротким карабином, смотревшимся у него просто несерьёзно.
– Моя фамилия Стригунов. – Длинный не сдвинулся с места.
– И что это меняет? – Насвистел-таки Макс насчёт «Стригущего лишая».
– Чё?
– Хватай палатку, говорю, Стригунов. Валить пора. – Я скинул лыжи с плеча на снег и начал закреплять ботинки ремнями из толстой резины.
Макс и Николай последовали моему примеру.
Стригунов оглянулся на своего приятеля – тот пожал плечами – и подхватил палатку. Вот и замечательно. Раз сразу сдулись, значит, дальше легче будет. Но легче стало буквально на двадцать минут – этого времени нам хватило, чтобы добежать до поворота дороги на гать через Ляховскую топь. Увидев, что я не собираюсь туда сворачивать, патрульные из первой роты остановились как вкопанные.
– Чего встали? – Я тоже остановился и повернулся к ним.
– Нам туда вроде? – Стрига указал на дорогу, уходившую в сторону болота.
– Через топь не пойдём. – Я воткнул лыжные палки в снег и поправил лямки вещмешка. – Стороной обойдём.
– Чего?! Это же целый день псу под хвост! – чуть не подпрыгнул Коммандос. – Мы ж так до Волчьего лога сегодня дойти не успеем!
– И чё теперь делать? Обратно в Форт вернуться?
– Не, что за беспредел, командир? – начал заводиться мелкий. – Я на моржевание не подписывался!