Лед

Корнев Павел Николаевич

– Да ладно, Дима, чего ты, в самом деле? Прогуляемся, свежим воздухом подышим, – косясь на меня, попытался успокоить его Стригунов и добавил уже вполголоса: – Да и суета на болоте нездоровая сегодня...

– Вот-вот... подышим. – Я ухватился за лыжные палки и покатился вперёд. – И лучше больше не парь мне мозги, Дима.

Тот сплюнул, пропустил вперёд Макса с Николаем и покатился рядом со Стригуновым. Так мы и бежали. Время от времени я оборачивался и внимательно осматривал растянувшуюся цепочку бойцов. Больше всего меня волновало состояние Ветрицкого и Стригунова. Но, как оказалось, волновался я напрасно. Николай спокойно выдерживал заданный темп, а у патрульного из первой роты здоровья было немерено и палатку он пёр без проблем.

Начало

светать. Вишнёвое пятно солнца медленно вспухало над горизонтом, постепенно выходя из-за перьевых облаков на горизонте. Надеюсь, до поворота на Волчий лог мы успеем дойти раньше, чем солнце окончательно взойдёт и начнёт светить прямо в глаза.

Заваленные снегом фундаменты домов остались позади, и постепенно справа по краям дороги начали попадаться деревья. Кусты на обочинах под порывами ледяного ветра тонкими ветвями мели укрытую снегом землю. Со стороны болота деревья не росли, и лишь пятна бледно-жёлтого камыша скрашивали белую пустошь болота. Деревья справа тоже особо не разрастались – вблизи Форта любое дерево со стволом толще запястья в первую очередь рассматривалось с точки зрения возможности получения дров. Спокойно росли лишь бархатники, развесистые ветви которых покрывали длинные редкие иглы. Кора этих деревьев поразительно напоминала человеческую кожу. От вырубки их спасал не только сильный неприятный запах, издаваемый при горении, но и возникающие от соприкосновения с золой язвы. Впрочем, и эти растения не были в полной безопасности: в самом начале лета целители, травники и чародеи буквально под корень обстригали все их молодые ростки.

Впереди на дороге замелькали чёрные точки. Я махнул рукой, дав знак остальным остановиться, зажал меховушки под мышкой и поднял бинокль – холод металла моментально обжёг пальцы, защищённые только тонкими нитяными перчатками. Точки, увеличенные биноклем, превратились в торговый обоз. Я до рези напряг глаза – на солнце блеснули лезвия копий и навершия шлемов. Нет, не торговый. Обоз Братства. Дюжина верховых и пять саней. Немного поколебавшись, я поправил ружьё и спустил предохранители.

– Может, в кусты заляжем? – предложил Макс, щурясь на солнце.

– На фига? – заулыбался Ветрицкий.

– Поздно уже. Заметили нас, – вздохнул я. – Поехали. Даст Бог, пронесёт.

Обошлось. Двое верховых, выехав вперёд, спокойно проехали мимо и даже не взяли оружие наизготовку, хотя и было видно, что они способны это сделать в любое мгновение. Я покосился на их снаряжение и тихонько присвистнул. Вооружены братья были не арбалетами или луками, а «Огненными ульями». Эти боевые артефакты по внешнему виду напоминали осиный улей, насаженный на арбалетное ложе, и были способны посылать шаровые молнии на расстояние до ста метров. Когда мы съехали на обочину, пропуская сани и остальных всадников, один из охранников замахал рукой и направил коня ко мне. Рома? Вот так встреча!

– Здорово, бродяга! – Рома стянул меховушку и протянул руку.

– Привет! – Я закатал на лоб вязаную шапочку и пожал протянутую ладонь. – Ты как меня узнал-то?

– Думаешь, кто-нибудь ещё такую страшную фуфайку наденет?

– Сам ты страшный, – сделал вид, что обиделся, я. Получилось неубедительно. – Вы откуда?

– Да так, туда-сюда катаемся, – рассмеялся тот. – А вы куда?

– Кочевье снежных людей караулить. Не хочешь с нами прошвырнуться? Всё равно без дела шатаешься.

– Вот ещё, дел больше нет – с вами по сугробам мёрзнуть. – Рома пришпорил коня и уже на скаку крикнул: – Не пропадай.

– Давай, катись, – беззлобно пробормотал я, глядя, как он догоняет обоз. Странно, чего они порожняком в Форт идут? Потом начал опускать шапку на лицо, но, уловив знакомый запах, замер. Рука пахла свежей шкурой серка. Откуда запах мог взяться? Я ещё раз обнюхал ладонь и припомнил, как Рома стягивал новенькие меховушки. Дела...

Бежать сразу стало легче – в мозгу усиленно шёл мыслительный процесс,

толчком к которому послужила встреча с Ромой. Он, получается, заполучил меховушки из шкуры серка. В прошлую нашу встречу их у него ещё не было. Запах очень сильный – значит, меховушки пошиты совсем недавно. Вопрос: где он мог раздобыть шкуру? Серки в последнее время встречаются только в развалинах Туманного. И вопрос вдогонку: что братья могли там делать? Ян говорил, Братство в последнее время свои операции потихоньку сворачивает, так, может, оно в Туманный перебазируется? Инфраструктура там почти полностью сохранилась, да и дома должны быть разграблены не шибко сильно: посёлку Туманному повезло гораздо меньше Форта, Города или Северореченска – из его жителей не выжил никто. Так что моё предположение вполне имеет право на жизнь: Братство за последние годы сильно укрепилось, но не настолько, чтобы сцепиться с Дружиной и Гимназией. Если начнётся открытое противостояние, мясорубка выйдет знатная: как боевая сила колдуны совсем не намного превосходят чародеев, а вооружённые автоматическим оружием дружинники – увешанных амулетами боевиков Братства. Мало не покажется никому. Но, думаю, в Форте Братство задавят. А вот собрать нормальное войско и выдвинуть его к Туманному, фактически оставив Форт без защиты, воевода не сможет себе позволить никогда.

– Эй, командир! – заорал мелкий, когда мы почти миновали топь и вышли к месту, где в неё впадал текущий с юго-востока ручей. – Ты куда вчесал?

– А что такое? – Я остановился и развернулся к нему.

– Давай напрямик срежем. – Дима указал рукой на постепенно сужающееся болото, в ширину сейчас уже не превышающее двести метров.

– Смысл?

– Что – смысл? Это нам нет смысла кругаля давать и лишние десять верст наматывать? – Дима тяжело задышал и смахнул рукой пот с лица. Всё, спёкся. Аж позеленел весь. Сразу видно, что вчера квасил.

– Ничего с тобой за десять верст не случится, – отрицательно покачал я головой.

– Да хорош ты, – мелкий отставать не собирался, – две минуты, и мы на том берегу.

– Нет, – отрезал я. Через болото идти я не собирался ни при каких обстоятельствах. Одного раза мне хватило. – Мы пойдём в обход.

– Да катись ты хоть к чёрту!.. – крикнул Коммандос, поправил висящий на спине вещмешок и повернул лыжи к болоту. – А я напрямик срежу!

– Вали, – пожал я плечами и прикрикнул на Стригу, который хотел последовать за приятелем. – Стригунов, стоять!

Тот резко остановился, посмотрел на меня, потом на Диму и неуверенно продолжил движение.

– Стой, кому говорю! Пройдёт урод мелкий, можешь за ним катиться. – Я хоть как-то попытался исправить ситуацию, понимая, что остановить Стригунова сейчас можно только силой. Не самый лучший для всех нас вариант. Может, обойдётся?

– А что такого страшного? Не мог же лёд за один тёплый день настолько подтаять, чтоб лыжник провалился? – недоумённо спросил у меня Николай.

– Дело не в толщине льда, а в аппетите болотных тварей, – ответил я, воткнул палки в снег и сбросил с ботинок крепящие лыжи ремни. Макс издал короткий смешок, но распространяться о моём неудачном опыте не стал.

– Мы здесь по жизни переправлялись, и ничего. Никого не съели, – пробубнил Стригунов.

Вот так мы стояли и смотрели, как Дима уверенно пересекает болото. Я заткнул меховушки за пояс и взял бинокль. Коммандос прошёл уже почти половину пути, но до сих пор снег под ним не провалился и никакие болотные чудовища не пытались полакомиться свежим мясом. Если мозгляк окажется прав, то как мне из этой ситуации выкручиваться? Я по болоту не пойду. В этот момент патрульный просто исчез. Не было слышно треска льда или плеска воды в промоине – просто человек исчез, и всё. И только каша снега, пропитываясь чёрной водой, едва заметно покачивалась на том месте, где он только что шёл. У меня екнуло сердце – в бинокль не было видно никаких попыток Димы выбраться из промоины. Всё, отбегался.