Лед
Шрифт:
Следующие три четверти часа он провел в плену у пластикового кокона, разглядывая стволы пихт и туман. Правда, через полчаса кабина со скрипом проехала метра три, но снова остановилась. Ругаясь, он вскакивал с места, садился, снова вскакивал… Что они там делают? В тесной кабине ему нельзя было даже размяться. Когда же фуникулер наконец-то снова включили, он уже давно сдался и неподвижно сидел на скамейке.
Возле нижней площадки туман вдруг рассеялся, и показались городские крыши. На парковке мигали проблесковыми маячками служебные машины, сновали
Сервас застыл на месте.
Перро был мертв.
Кабины остановили, чтобы можно было по свежим следам осмотреть место происшествия. Потом тело отцепили от крюка и снова включили фуникулер. Теперь Сервас был убежден, что убийце удалось скрыться. Как только открылась задвижка кабины, он сразу спрыгнул на бетон. Внизу у ступеней стояли Циглер, Майяр, Конфьян и д’Юмьер. Ирен была в комбинезоне, кожа которого во многих местах порвалась, и сквозь дыру виднелось опухшее, рассаженное колено с синяком и следами засохшей крови. Видимо, сделать перевязку ей было некогда. В руке она держала мотоциклетный шлем с расколотым забралом.
— Что случилось? — спросил он.
— Об этом вас надо спросить, — заметил Конфьян.
Сервас метнул в него испепеляющий взгляд и на долю секунды представил себе, что молодой следователь — фарфоровая статуэтка, а сам он — молоток.
Потом Сервас повернулся к Кати д’Юмьер, показал на тело и спросил:
— Это Перро?
Она кивнула.
— Он звонил мне по мобильному, хотел срочно встретиться. По всей видимости, ему угрожали. Перро был очень напуган и назначил мне встречу наверху. Я предупредил капитана Циглер и помчался.
— Вы не сочли нужным вызвать подкрепление? — спросил Конфьян.
— Время поджимало. Он требовал, чтобы я приехал один, и хотел говорить только со мной.
Конфьян сверлил его глазами, сверкающими бешенством. Кати д’Юмьер выглядела задумчивой. Сервас снова взглянул на покрытое серебристой тканью тело на носилках. Техники уже собирались вкатить их в автомобиль «скорой помощи». Судмедэксперта видно не было, наверное, он уже уехал. С другой стороны парковки, за лентой заграждения, виднелись зеваки. Вдруг сверкнула вспышка, за ней еще одна. Должно быть, вертолет уже сел, и Серваса больше не ждали.
— А убийца? — спросил он.
— Сбежал.
— Каким образом?
— Когда показалась кабина, в ней не хватало окна, а Перро болтался на веревке снаружи, — сказал Майяр. — Тут мы и заблокировали фуникулер. Там есть одно место, где кабины приближаются к тропе, ведущей на электростанцию. Она очень широкая, зимой лыжники пользуются ею как трассой, чтобы спуститься прямо в Сен-Мартен. Правда, от кабины до тропы по вертикали около четырех метров. Возможно, этот тип воспользовался вторым концом веревки, чтобы спрыгнуть. Опытный лыжник спустится оттуда минуты за три.
— Куда ведет тропа?
— За горячие источники,
Сервас вспомнил большое здание, мимо которого пару раз проходил. Водолечебница занимала одну сторону большой прямоугольной площади у подножия лесистого склона. Ее выстроили еще в XIX веке, потом подновили и возвели новый, полностью застекленный корпус. Остальные три стороны площади занимали отели и кафе, середину — стоянка, где, конечно, всегда было полно автомобилей.
— Там его следы теряются, — сказал Майяр.
— Вы считаете тропу местом происшествия?
— Да. Мы оцепили ее по периметру, и техники сейчас осматривают каждый метр от кабин фуникулера до парковки перед водолечебницей.
— Он хорошо все рассчитал, — заметила Циглер.
— Все-таки у него было очень мало времени.
— Откуда преступник смог узнать о звонке Перро? — спросила Ирен.
С минуту они обдумывали этот вопрос, но удовлетворительного ответа не нашли.
— Он пользовался хорошей альпинистской веревкой, — сказал Майяр. — Возможно, этот тип все время возит ее с собой в машине, вместе с лыжами. Потом канат можно сложить в рюкзак.
— Спортивный и очень смелый человек, — заметила Циглер.
Сервас кивнул и заметил:
— Он должен быть вооружен. Иначе Перро никогда не согласился бы подниматься с ним на гору. Но я не видел ни оружия, ни лыж, ни рюкзака. Правда, все произошло так быстро, что я, возможно, просто не обратил внимания, было ли что-нибудь в кабине.
У него не выходило из головы лицо Перро, искаженное ужасом.
— В каком положении он находился по отношению к Перро? — спросила Циглер.
— Перро был ко мне ближе, убийца держался за ним.
— Может, в спину Перро упирался ствол или нож.
— Не исключаю. Еще раз рассмотрим мизансцену, хотя времени совсем нет. Он действует быстро… и нагло. Может, даже слишком. Когда кабины сблизились, он спрятался за Перро, — вдруг прибавил Сервас, нахмурив брови.
— Зачем ему понадобился капюшон?
— Чтобы я не смог увидеть его глаза.
Циглер пристально посмотрела на него и спросила:
— Хочешь сказать, он боялся, что ты его узнаешь?
— Да. Этого человека я уже видел. Причем совсем недавно.
— Надо допросить билетера, — сказал Сервас. — Узнать, кто еще поднимался наверх.
— Уже допросили. Он узнал Перро. До тебя никто не поднимался.
— Как?..
— До станции «Сен-Мартен две тысячи» можно добраться и по дороге. Около десяти минут от южного выезда из города. У него вполне хватало времени на то, чтобы подняться там.
Сервас прикинул топографию этих мест. Южный выезд из города начинался от площади перед водолечебницей и кончался тупиком в двенадцати километрах отсюда, в двух шагах от испанской границы. По этой долине он ехал к домику Гримма. От нее вела дорога на электростанцию.