Леди Феникс
Шрифт:
— Ты раньше в этом доме была?
— Один раз. В начале лета. Алик тогда тоже машину у друга взял, и мы туда ездили. У него ведь своего жилья в городе не было, комнату снимал, только с ним в комнате жили еще двое… Вошла я в дом, люк в подвал открыт, я Алика звать боюсь, чтоб Ленка не услышала, она же мой голос узнает. А Алик внизу матерится, тихо, но злобно так… В общем, я в подвал заглянула, а потом и спустилась. А там… Эта сволочь ее привязал и… когда я это увидела… даже не знаю, что со мной стало. Я заорала, хотела его оттащить, но он меня отшвырнул. По-моему, он ничего не соображал. И я… я поднялась в кухню, там нож на столе лежал… Я даже не понимала, что делаю. Ударила его в спину. Он как раз штаны надевал и Ленку пинал ногами, по-моему, он даже не понял, что я в доме, совсем как в бреду был. Я
— Что было дальше? — спросил Вешняков.
— Он повернулся, я думала все, конец мне. Сделал шаг, а потом упал. Ленка лежала, точно мертвая, и я подумала… там кровь была… я подумала, что ей уже не поможешь. И как я все объясню… Платком рукоять ножа вытерла, только я словно в беспамятстве была, выбралась наверх, люк закрыла, стол на место поставила… Их ведь могли там никогда не найти… им все равно, а я… В общем, я вернулась в город. Сначала хотела идти домой, но испугалась. Отца убили, теперь еще это… Я не знала, что делать. Поехала к подруге. А ночью вспомнила. Алик говорил: дома сносить будут, значит, их найдут. А Катька, домработница, об Алике знала, выследила меня. Надо было уезжать, все равно куда. Только у меня денег кот наплакал, а без денег куда?
— И ты вспомнила про выкуп?
— Да. Я не хотела эти деньги брать. Если бы хотела, поехала бы вечером, как с Ниной договаривались. А я не хотела… А сегодня подумала, вдруг деньги все еще там? И пошла… А там вы.
Артем продолжал задавать вопросы, я решила, что с меня хватит. Юля с ее неловкими оправданиями сочувствия не вызывала. Тут, кстати, Дед позвонил на мобильный.
— Где ты?
— Выполняю порученное дело, — бойко отрапортовала я.
— Какое? — недовольно осведомился он, видно, сомневаясь, что я занята чем-то для него полезным.
— Делаю все возможное, чтобы истеричные бабы тебе не досаждали.
— Надеюсь, так оно и есть, — не без ехидства заметил он и отключился, а я вздохнула. Ждать от моего работодателя благодарности — труд напрасный, да и за что меня благодарить? Девочку нашли, но скверная история как была темной, так ею и осталась. Возможно, следствие установит истинную причину необыкновенной любви Нины Зотовой к Юле, любви, которая обернулась трагедией для ее семьи, но вряд ли это что-то исправит. Одна девушка в больнице, другую будут судить за убийство. Даже если решат, что убийство не преднамеренное, тюремное заключение ей обеспечено, а ее неблаговидная роль в этом деле вряд ли придется кому-то по душе. На помощь Нины ей теперь тоже рассчитывать не приходится. В общем, несмотря на более-менее удачный исход моего непродолжительного расследования, на душе было скверно, а мысли о другом деле, которое, как мне казалось, требует моего вмешательства, настроения отнюдь не улучшили. Я поехала в кафе "У Марка", разыскала Виталия и показала ему фотографию Седого, он его сразу узнал.
Я подумывала навестить ночной клуб, куда предположительно собирался Тарасов, что сидел на площади в компании Седого, но для данного заведения было еще слишком рано. Вот тогда мне и пришла в голову идея заглянуть к господину Абрамову, главе фирмы "Спектр". Вряд ли мой визит особенно поможет в решении загадки о половинке однодолларовой купюры, но попробовать стоило.
Я позвонила Ларионову, чтобы узнать телефон фирмы. Пока он выполнял задание, я придумывала предлог явиться в "Спектр". С этим проблем не возникло. Я была уверена, что господин Абрамов от встречи со мной уклоняться не станет. Как я уже сказала, в этом городе все, кто желал заниматься бизнесом, к Деду относились с почтением, и если из администрации наведывался человек, особенно доверенное лицо Деда, каким, по слухам, являлась я, встречали как первого космонавта.
Ларионов позвонил и прежде всего полюбопытствовал, зачем мне "Спектр" понадобился? Я напомнила, что Дед загрузил меня работой, и он отстал, а я, воспользовавшись случаем, поинтересовалась, что Ларионову известно о данной фирме. Выяснилось, что практически ничего, так же как и о самом Абрамове. Я ласково поблагодарила его за помощь, мысленно чертыхаясь. Когда начальником Дедовой охраны был мой друг Лялин, он знал все. При желании мог бы сообщить, какого цвета белье предпочитает мадам Абрамова, ежели таковая имеется. Помнится, меня это здорово раздражало: я подозревала, что обо мне Лялин знает больше, чем я сама бы могла поведать о себе в припадке откровенности. Теперь же я горько сетовала, что Ларионов не подозревает, что происходит у него под носом. Впрочем, может, он и в курсе… Одним из его безусловных достоинств было умение держать нос по ветру.
Я набрала номер и полминуты поговорила с секретарем Абрамова, после чего она соединила меня с хозяином. Я коротко изложила суть своего предложения и попросила о личной встрече. Юрий Александрович заверил, что готов встретиться со мной в любое время, хоть сейчас. Чем я и воспользовалась, заявив, что буду у него через сорок минут. Если судить по его голосу, он был совершенно счастлив.
Офис фирмы располагался на окраине города в новостройке, в скромном подъезде со скромной вывеской "Инженерные коммуникации". Я позвонила в дверь, она открылась, и приветливая девушка сообщила, что Юрий Александрович меня ждет. В большой комнате за тремя столами двое мужчин и женщина увлеченно пялились в компьютеры. Мы прошли узким коридором мимо еще двух комнат. Офис небольшой, и все сотрудники делом заняты. Далее следовал довольно большой зал, судя по круглому столу, солидных размеров, переговорная и, наконец, кабинет хозяина.
Абрамов сидел за столом и радостно мне улыбался. Тут выяснилось, что мы хоть и не были представлены, но, безусловно, не раз встречались, по крайней мере, лицо его показалось мне знакомым. Он поднялся мне навстречу.
— Ольга Сергеевна, очень, очень рад.
Хоть я и была лицом официальным, но к ручке он приложился, усадил меня за стол и осведомился, чего моя душа желает: кофе или чай. Она пожелала чаю, что и получила.
Сделав пару глотков, я приступила к изложению своего дела, Абрамов слушал с большим вниманием, кивая в такт моим словам и заверил, что он со всей душой, и прочее, прочее… Собственно, можно было убираться восвояси, но в мои планы это не входило, и я поинтересовалась, как идет бизнес. С приятной улыбкой он сказал, что в этом смысле все неплохо, хотя кое-какие трудности есть. По ходу разговора выяснилось, что бизнес он собирается расширять, у него прекрасные партнерские отношения со многими фирмами в регионе и в Москве. Москвой я заинтересовалась и тему развила. Абрамов говорил охотно, ни малейшей настороженности в нем не чувствовалось.
Он мне скорее нравился. Среднего возраста, вежливый, улыбчивый, словоохотливый, я готова была подумать, что к интересующей меня истории он никакого отношения не имеет.
— Что ж, — сказала я, поднимаясь. — Приятно было познакомиться. Спасибо, что откликнулись на наше предложение.
— Всегда рад, в любое, так сказать, время…
Он вместе со мной вышел из кабинета и проводил меня до входной двери. Оказавшись на улице, я вздохнула. Похоже, время теряю зря. Или он и в самом деле ни при чем, или на редкость хороший актер. Хотя, если разобраться, чего мужику нервничать, раз он даже не догадывается о том, что мне известно о банкноте, убийстве Симушина и безвременной кончине Седого? Если Абрамов чего-то или кого-то опасается, то отнюдь не меня.
Я садилась в свою машину, когда заметила, как к дверям, из которых я недавно вышла, подкатил джип. Через минуту из офиса вышел Абрамов и сел рядом с водителем, джип развернулся и направился в мою сторону. Вряд ли Абрамов знал марку моей машины, хотя слухи, может быть, и до него докатились. Джип поравнялся с "Феррари", и в этот момент произошло нечто странное. Левое стекло чуть приоткрылось, и кто-то приветственно помахал мне рукой, вряд ли Абрамов, раз сидел впереди. Не успела я осознать, что произошло, как окно закрылось, и сам джип скрылся за углом здания. Я хмуро огляделась. Конечно, вокруг были машины и особи обоих полов сновали туда-сюда, но я-то знала: приветственный жест адресовался мне, и в тот момент очень хорошо поняла, что значит известное выражение: на душе кошки скребут. Они и заскребли, да так, что я еще некоторое время сидела, тупо пялясь в стекло перед собой. Потом грязно выругалась и поехала вслед за Абрамовым с желанием его догнать. Что я намеревалась сделать дальше, представляла смутно, но я готова была на любую глупость, лишь бы увидеть того, кто устроился на заднем сиденье джипа.