Леди Малиновой пустоши
Шрифт:
Вернувшись из мыльни, Рини и дети быстро поели, глазки у них уже закрывались, поэтому Рини увела их спать. А мы с Иннис долго сидели в моей комнате, разговаривали. История жизни Иннис была проста и страшна в своей обыденности. И четко показывала статус женщины в Средневековье. И чем-то немного похожа на историю Мэри. Иннис была дочерью лэрда, но бедного до невозможности, при этом детей в семье было аж восемь, она была старшая. Замуж ее выпихнули в шестнадцать лет, без приданого, зато получив некую сумму денег за саму Иннис. Муж ее тоже был из не слишком богатой семьи, но чуть побогаче родительской. Что давало повод свекрови всячески унижать несчастную девчонку и нагружать работой сверх меры. Муж Иннис, так же как и муж Мэри, тоже все время проводил на различных войнах, только если Гленн достиг определенного высокого воинского звания, то ее супруг не хватал звёзд с неба, был обычным десятником. Юна родилась,
Все это я и изложила Иннис, ничего не утаивая. Но она воодушевилась. Я видела, как надежда появилась в ее усталых глазах. Решено — завтра едем вместе!
Выспалась я отлично, на мягкой постели, в чистом белье, сама вымылась в мыльне и дело доброе сделала — помогла женщине с ребенком. Поэтому с чистой совестью и душой спала. Позавтракав и ещё купив готовой провизии на обед и ужин, мы уложили свои вещи и двинулись в путь.
Мы с Иннис сидели в повозке под тентом, а мой сын Уилли и дочь Иннис, Юна, примостилась рядышком с возницей. Но Юна все время тревожно оглядывалась на мать — все ли хорошо, не грозит ли им какая-нибудь опасность? Иннис ободряюще улыбалась девочке. Очень уж робкая она у нее. Хотя и Уилли такой же был, вначале его третировали старшие дети в семье отца, в замке лэрда вообще у нас всех жизнь была несладко, да и мать настоящая умерла… правда, этого никто не знает. Но за последнее время он успокоился, уверился, что в обиду я его не дам, его любят и можно ничего не бояться. Ребенок стал сам собой, по своему возрасту. А Юна пока ещё не знает, чего ожидать им с матерью от этой неласковой жизни.
Так мы и ехали дальше. Населённые пункты стали редко попадаться, таверны тоже. Спали мы в повозке, укутавшись в одеяла. Солдаты привычно разбивали походный лагерь, помогали развести костер. Готовили они сами себе пищу, мы готовили отдельно. Да оно и понятно — молочная каша для детей не очень подходила для мужчин. Стало заметно холоднее, чем возле Дамфри, сказывалась и возвышенная местность и близкий залив Атлантики, Солувэй-Ферт. Наконец, показались предместья городка Даблитти, единственного города в этой округе. Судя по домам местных жителей, народ тут живёт небогатый, только в самом центре более зажиточные усадьбы, видимо, торговцев. Как я поняла, местная знать предпочитает проживать в замках, поместьях, в общем — за городом. Теперь уже мое поместье тоже расположено в сутках езды от Даблитти. Сегодня ночуем в городе, в ночь ехать не стоит, дорога с ухабами, да и фары у лошадей по их ТТХ не предусмотрены. Устроившись в небольшой гостинице, пошли осматривать город. Ничего особенного, несколько магазинчиков и мелких лавочек, небольшой рынок, несколько разных мастеров, типа обувщик, ювелир, аптекарь, оружейник, кабинет лекаря, мэрия, большая католическая церковь и маленькая пресвитерианская (это церковное учение, в отличие от нашей реальности, так и не получило в Шотландии широкого
Успели мы посетить и местный рынок. Там я запаслась провизией на ближайшие дни, вряд ли кто в поместье ждёт меня с распростёртыми объятиями и вопрос — есть ли там продукты? А ещё, неожиданно увидела двоих крестьян, торговавших семенами овощей. Не могу сказать, что я завзятая дачница или сельская жительница, но в детстве каждое лето проводила у бабушки в деревне и элементарными навыками обладала. Так что, решив, что не Боги горшки обжигают, я приобрела разных семян, даже которых и не знала. Может, Иннис чего подскажет.
Вот так и начался последний этап нашего пути. Проехав примерно с половину, остановились на обеденный отдых. Пока сегодня обед готовила Иннис, я внимательно оглядывала округу, но далеко от стоянки не отходила. Высокие холмы уже вовсю зеленели, лиственные леса тоже были покрыты светло-зелеными листочками, лишь хвойники на их фоне смотрелись темными островками. В стороне от проезжей дороги виднелась какая-то заброшенная деревушка и река, рядом с деревушкой. Место красивое и удобное, но почему заброшенное? Наверное, я сказала это вслух, потому что сопровождавший меня тот самый седой охранник, Грегор, бывавший ранее в этих краях, тихо ответил мне.
— Это деревушка викингов. Раньше их поселений было много на западном побережье, да и на Оркнеях и Гебридах их тоже много. Они давно здесь живут. Говорят, они плавали даже в Новые Земли отсюда (очевидно, Грегор имеет в виду Северную Америку, по некоторым данным, викинги плавали туда гораздо раньше Колумба). Но уже лет десять, как все викинги отсюда снялись и уплыли на Новые Земли. Но местные здесь селиться не хотят, говорят, что после язычников здесь место нечистое.
Я хмыкнула. Каким образом может стать место нечистым, если на нем жили люди с другой верой в многобожие — непонятно. Тогда у нас можно половину России объявлять нечистой. До принятия христианства на Руси очень даже неплохо существовал целый пантеон различных богов и ничего. Да у нас до сих пор в народе существуют праздники с тех самых, языческих времен — ночь Ивана Купалы, колядки на Рождество, Масленица… Но какая-то мысль у меня мелькнула по ассоциации викинги — Америка, но тут позвали обедать и я эту мысль упустила.
К вечеру мы и добрались до моего поместья. Восторг и разочарование вместе… Холмы вокруг небольшой долинки были высокими, с различными обрывами и разрезами породы. В основном, это были различные глины, от белых каолиновых пластов, рыжих гончарных глин, небольшой пласт в одном месте зеленовато-голубоватой бентонитовой глины, до ярко-красных и малиновых глин. Теперь понятно, почему поместье называется Малиновая пустошь. От цвета глин. А пустошь — потому что пригодной, пахотной земли совсем небольшие участки в долине. Остальное — неудобья на склонах холмов, брошенные, заросшие какой-то травой поля. Завтра все осмотрю внимательнее, а сейчас день клонится к закату, нужно устраиваться в доме. Вот дом вызывал наибольшее разочарование. Почему-то мне представлялось, что это будет типа старорусской помещичьей усадьбы или, в крайнем случае, имения американских поселенцев. А здесь это был старый, с одним разрушенным полностью крылом, замок, сложенный из серых, местами поросших мхом, камней. Узкие окна — бойницы, стрельчатые проемы, широкие трубы каминов на, местами просевшей, крыше, кое-где с осыпавшейся черепицей. В таком замке обязательно должны водиться фирменные семейные привидения. Колодец во дворе, облицованный все тем же камнем. Вот им видимо, пользуются, там протоптана узкая тропинка. Присутствие людей выдавал и небольшой дымок, курившийся над одной из труб. Что там позади дома — мне отсюда не видно. Охранники спешились, и один из них повел лошадей в одно из деревянных зданий, оказавшихся конюшней. А нашу повозку телегу с вещами подогнали прямо к невысокому, но широкому крыльцу и начали шустро выгружать вещи. Все уже устали и хотели отдыхать.
Заскрипевшая широкая дверь, потемневшая от старости, наконец, открылась и на крыльцо вышла пожилая женщина в накинутом на голову клетчатом шарфе, за ней виделась фигура мужчины и тоже немолодого. В глубине холла мелькнула ещё чья-то фигура и скрылась. Женщина чуть подслеповато сощурилась, привыкая к дневному свету после полутьмы замка, вгляделась в меня, всплеснула руками.
— Леди Маргрет! Смотри, Кестер, наша леди Маргрет вернулась!