Леди не движется
Шрифт:
Йен покачал головой.
– Нетривиальная задача, – признался он. – Хотите, подойдите завтра с утра к Крюгеру. Попробуем как-нибудь решить ее. Потому что одного вашего подозрения недостаточно. Обычно по таким заявлениям проверяется факт трансляции. Если трансляции нет, то дело прекращают. Я сделал выборочную проверку, это часть регламента. Трансляции нет. Если есть, то нашей аппаратурой она не фиксируется. Надо обращаться к федералам. А они откажут. Потому что мы ничего не нашли, других оснований, кроме ощущения чужого присутствия, у вас нет. Или вы замечали личную слежку, допустим, незнакомца, который явно преследовал вас?
– Нет, – Бейкер пал духом, – ничего такого. Как вы верно
– Есть смешной выход, – предложила я, дав всем высказаться. – Очень смешной. Мистер Бейкер, вы когда-нибудь видели, как обыскивают помещение тактические разведчики?
– Нет, – он оживился.
– А хотите поглядеть?
Налоговики уставились на мои колени все вчетвером. Йоханссон рассеянно посмотрел в окно.
– Конечно. Но…
– Тогда попросите меня. Я это умею. Разумеется, я покажу вам это не для того, чтобы снять вашу тревогу. Нет-нет. Такими вещами должна заниматься полиция или федеральная безопасность. Я только продемонстрирую. Ради фана. Думаю, если вы предложите вашего замечательного чаю господам из налоговой службы и следователю Йоханссону, они тоже с удовольствием поглядят. Вряд ли они такое даже в виртеатре видели. Разумеется, я не буду ничего искать нарочно, просто покажу саму методику. Ту, которая годится конкретно для этого помещения. Но на тот случай, если я неожиданно обнаружу нечто, о чем вы не знаете или что компрометирует, например, вашего умершего брата, вы перед этими свидетелями скажете, что не имеете ко мне претензий за вмешательство в вашу частную жизнь. Идет?
Налоговики переглядывались. Им было интересно. И естественно, они не хотели ехать на космодром и там лазить по пыльным складам. Танира – довольно-таки ленивая планета. Курорт, что вы хотите.
Ну, будет вам, ребята, фан. «Тактиков» учат осмотру помещений совсем не ради фана, а ради жизни. Когда разведгруппа заходит в ближний тыл, иногда велик соблазн устроить наблюдательный пункт или, допустим, переждать особо зловредный ливень в заброшенном здании. А бывает, просто деться некуда: степь да степь кругом, и сарай лежит, и вдруг на подходе воздушный патруль. Сплошь и рядом завалившийся сарай – ловушка. Тем важнее умение быстро найти в ней «чистый» уголок и туда заползти…
Конечно, все нужные просьбы прозвучали и разрешения тоже. Я огляделась, прищурившись, отмечая точки. Я уже знала, где закладка, но если вскрыть ее сразу, то меня на законном основании отстранят от дальнейшего осмотра. А ведь закладок может быть несколько. Поэтому я переключила «сбрую» в режим записи, а отдельные кадры просто отщелкивала и сразу перебрасывала Йену – чтобы знал, какие углы проверять особенно тщательно.
– Можно курить? – спросила я. – У меня табачные сигареты.
Бейкер кивнул и приоткрыл окно. Левой рукой вынул из ящика стола тяжелую керамическую пепельницу – так-так, а ведь он правша, а движение очень привычное… Я покосилась на Йена – тоже заметил.
Я взяла пепельницу: старая, на первый взгляд идеальной чистоты. Но если включить увеличение на линзах – вот она, грязь, забившаяся в микротрещины. Табачный пепел. На всякий случай я одним глазом заглянула в досье Адама: точно, память меня не подвела. Бросил курить после никотинового отравления. А по факту, значит, притворялся, что бросил. Медицинской страховки как таковой у него не было, но абонемент в госпиталь для курящего будет стоить заметно дороже. Вот ведь скряга – даже курил со скидкой!
Я постояла посреди кабинета, привычно выстраивая схему. Сделала две затяжки, потушила сигарету, вылезла из туфель – нет ничего хуже, чем обыскивать в обуви на высоком каблуке или толстой подошве, – и принялась за дело.
Стол чистый, стул тоже. Шкаф-витрина пустой,
Стены. На стенах, кроме той, где был проем входной двери, ничего не было и быть не могло. Правда, в стене, смежной с приемной, обнаружился точечный прокол. Сделан уже после ремонта. Не похоже на отверстие для крепления той же картины, хотя высота подходящая. Оставив в покое стены, вернулась к столу. Ящики, ручки, край столешницы. Замок на окне. Я работала с максимальным увеличением, позволявшим заметить даже крохотные частички кожи. Снимки мест, где я что-либо обнаруживала, уходили к Йену. Кофемашина. Вот это самое важное. Органы управления.
Диван для посетителей. На нем сидели два старших налоговика, пока стажеры с вытаращенными глазами следили за мной. Я попросила освободить мебель и за несколько минут узнала о ней все. Два микрофона в обоих подлокотниках. Я мимоходом стукнула по каждому ногтем. Если в этот момент шло прослушивание, операторам стало очень больно. Так, а камера-то где? Должна быть. Потому что микрофоны Бейкеру кто-то подсадил, но кому в наше время интересен один только звук?
Стоп. А зачем вообще микрофоны? Для стереоэффекта? Чушь.
Так, давайте рассуждать с другого конца. Кто-то хочет знать, чем занимается Бейкер в кабинете. Для этого надо прилепить камеру. Чтобы прилепить камеру, надо попасть в кабинет. Посетитель? Нет, посетителей встречают в приемной, а сюда попадали только самые доверенные и проверенные визитеры. Персонал у Бейкера был свой, значит, прикинуться новым уборщиком и под этим предлогом зайти в помещение не выйдет. Значит…
Я обошла диван, пригляделась к полу. Так, диван переставили вперед. Причем недавно. А если бы он стоял как раньше… Я мысленно соединила микрофоны линией – она уходила точно в створ открытого окна.
Похоже, Адам Бейкер не просто время от времени покуривал, а дымил постоянно. С учетом его жадности это наверняка были контрабандные сигареты или подделки с китайского рынка, закупленные оптом. Адам сидел за столом, спиной к окну, окутанный дымом. Окно почти всегда держал открытым. На подоконник попадала вода, затекала под пластик отделки. Наполнитель под нею разбух, подоконник перекосило, окно уже не открывалось полностью. А что у нас за окном? Ай, как за окном замечательно – корпус «Морской», там в основном туристические фирмы и агентства недвижимости. Я туда не пойду, меня там до сих пор боятся – с тех пор, как Август решил обзавестись «домиком» на Танире, и обрел-таки желанное жилище всего через несколько часов. Представьте себе, как надо было вздрючить все местные агентства, чтобы покупка состоялась с такой резвостью.