Леди-послушница
Шрифт:
Через какое-то время парень и впрямь поднялся к ней, и Милдрэд шепотом сообщила, что узнала в одном из прибывших Хорсу.
– Сакса Хорсу? Который сейчас является если не правой, то левой рукой принца Юстаса? – удивился Артур и, заинтригованный, снова спустился вниз.
Милдрэд ждала, и ждать ей пришлось долго. Солдаты Хорсы не слишком-то спешили уехать. Снизу долетали их голоса, потом забренчали струны, Артур что-то запел. Девушка слышала, как он весело болтал с приезжими, но никто из них так и не собрался подняться к ней. Наконец, когда солнце уже стало клониться к верхушкам леса, раздались звуки отодвигаемых скамей, голоса
Но когда они скрылись из вида, Артур так и не поднялся на чердак, и Милдрэд, выждав какое-то время, спустилась сама.
Юноша стоял у ворот, глядел вслед ускакавшим всадникам и машинально гладил огромного лохматого пса, такого злобного в ночи, но сейчас, будто разомлевший от ласки медведь, жавшегося головой к бедру Артура. Милдрэд приблизилась и встала рядом, но он не повернулся.
– Жалеешь, что ты не воин? – попробовала пошутить она. Теперь, когда Хорса уехал, ее настроение сразу улучшилось.
Артур молчал.
– Что случилось? – не выдержала Милдрэд.
– Плохи дела, моя кошечка. Ибо, как я понял, этот Хорса со своими головорезами задумал напасть на одного парня. И имя его – Генрих Плантагенет.
Милдрэд не понимала, отчего Артур столь удручен, но постепенно он передал ей содержание оброненных фраз, намеков или подслушанных приказов Хорсы, считавшего, что в таком глухом углу люди, кроме имени своего лорда, ничего не ведают, и потому не сильно таившегося. Оказывается, пока Геривей Бритто и Херефорд оспаривают друг у друга Вустер, пока Юстас ведет переговоры с Глочестером, этот хитрый Хорса захватил некоего приближенного Плантагенета, поджарил тому пятки и выпытал, что Генрих был ранен, трое преданных слуг тайно вывезли его из Вустера и переправили в Эптонское аббатство, что недалеко отсюда, в Динском лесу. Эптонский аббат вообще-то человек мирный и не вмешивается в распри вельмож, однако золото и щедрые посулы сбили настоятеля с истинного пути, и он сообщил Хорсе, что принц поправился и теперь собирается в дорогу. Вот Хорса и намерен устроить Генриху ловушку, чтобы захватить его живым или мертвым.
– Хорса никогда не был святым, – подытожила Милдрэд, тоже лаская огромную голову пса. – К тому же, заполучив или даже убив анжуйского принца, он заслужит награду и несказанно возвысится.
Артур странно поглядел на нее. Под длинной челкой его глаза казались темными провалами.
– И это все, что вы скажете, леди?
Милдрэд чуть повела плечом.
– А что скажешь ты, Артур?
Он вздохнул и опять устремил взгляд на дорогу, по которой ускакал Хорса с двенадцатью воинами.
– Не знаю. Но мне отчего-то тяжело тут, – и он огладил ладонью грудь, сминая ткань туники. – Этому Генриху всего шестнадцать лет, он совсем дитя…
– Это дитя развязало новую войну, на которой гибнет немало людей.
– Он принц, он сражается за свои права.
– Но нам-то какое до этого дело? Провидение ведет каждого по его пути, и этого мальчишку Генриха тоже. И вот что я скажу: если Хорсе удастся задуманное и партия Анжу потеряет своего юного главу, война в Англии может прекратиться.
– Разумно, – отметил Артур и горько усмехнулся. – Ваш отец, миледи, всегда держал руку короля Стефана, не так ли? И вы его дочь. Но я-то никому не служу, никому не приносил присяги. И сейчас я понимаю лишь одно: этот
Он говорил все увереннее, лицо его посуровело, Милдрэд еще никогда не видела своего друга таким.
– Артур, опомнись! Что ты можешь предпринять, если даже сам аббат отказался защитить в церкви Плантагенета? К кому обратишься за помощью, да и кто успеет…
– Вот именно, что никто. Эптонское аббатство в нескольких милях отсюда, и Хорса постарается устроить там славную ловушку. Генрих попадется в нее, едва высунет нос из монастыря. А уж его преподобие аббат постарается, чтобы он уехал, едва получит знак от Хорсы. Какой знак? – теперь он говорил будто сам с собой. – Я не ведаю. И навряд ли смогу предупредить мальчишку. Но и сидеть тут я не могу!
Он почти выкрикнул последние слова и кинулся к конюшне. Оторопевшая Милдрэд поспешила следом и увидела, как он выводит соловую, торопливо седлает.
– Артур, у тебя помутился разум! Или ты забыл про меня? Нам надо ехать в Бристоль! Даже в Глочестер, если хочешь. Но никак не становиться на пути Хорсы.
Не отвечая, Артур подтянул подпругу, стал оглядывать свой боевой шест.
– Артур, – взмолилась девушка, – если бы с тобой хотя бы были Рис и Метью. Что ты сможешь один?
– Почему же один? – повернулся к ней Артур – сияющий, решительный, растрепанный, с горящими глазами и своей беспечной мальчишеской улыбкой. – А Генриха вы не берете в расчет? А троих его людей?
– Но ведь Хорса опытный воин!
– Возможно. Но я понаблюдал за его отрядом: трое там действительно воины, это сразу заметно, но остальные – так себе. Просто сынки танов, скорее сильные, чем обученные. С ними вполне можно справиться парой ударов моего посоха.
– А как же я? – Милдрэд поспешила за ведущим к воротам лошадь Артуром. – Крест честной! Ты подумал обо мне? Ты оставляешь меня тут?
Артур помедлил.
– Что ж, вот деньги, малышка. Я сейчас переговорю с Годит, она хорошая девушка и предана мне. Если я не вернусь, ты обратишься к ней, а уж она найдет тебе надежных проводников до Глочестера. А там, глядишь, и до Бристоля, если комтурия в Глочестере тебя не устроит. Ты смелая леди, Милдрэд Гронвудская, ты не пропадешь.
Милдрэд вдруг вырвала у него повод лошади, вставила ногу в стремя и легко взвилась в седло.
– Ну раз я смелая, то поеду с тобой!
Этого Артур не ожидал и в изумлении уставился на невозмутимо взирающую на него сверху Милдрэд.
– Нет, – наконец произнес он.
– Да! – парировала Милдрэд. – И пока мы будем тут препираться, люди Хорсы нападут на твоего драгоценного Генриха. К тому же я лучше тебя езжу верхом, ибо хотя соловая и спокойная лошадка… Слишком спокойная, как я заметила, тебе даже сложно понукать ее, а я вмиг домчу тебя. Залезай на круп.