Леди рискует всем
Шрифт:
– Ну, ты же знаешь, что говорят про желания.
Мерседес грустно улыбнулась, Гриир решил не возражать. Вместо этого сказал:
– Впереди есть чайный домик. Может, зайдем туда? Мне кажется, у нас еще много времени до твоей встречи с отцом.
Но мысль о знакомстве Мерседес с его семьей, еще в вестибюле отеля, постепенно превращалась в осязаемую фантазию, которая все чаще будоражила его живой ум. Существовали и другие фантазии, когда он смотрел, как Мерседес уверенными грациозными движениями разливает чай за маленьким столиком. Его мать сказала бы, что она вполне сойдет за леди, но Грииру не хотелось,
Сегодняшний день доказал, что его чувство к ней не ограничивалось физической страстью. Очевидно, это случилось уже давно, но он не первый мужчина, ослепленный силой секса. Сегодня Мерседес слушала его рассказы о доме, о саде его матери и уловила более существенный смысл, который он вкладывал в свой рассказ. Как он мог бы представить ее, если бы пришло такое время? Это давало определенную надежду.
– Гриир, я спросила, не претендуешь ли ты на последнюю лепешку? – Мерседес ткнула в него пальцем.
– Предлагаю поделить ее. – Гриир взял лепешку и разломил ее. Части получились неравными, что рассмешило их обоих. От этой простой радости у него заныло сердце. Он никогда не испытывал ничего подобного, никогда. Этотак прекрасно, и он должен найти способ сохранить подобное ощущение. Гриир дрался за Англию и, конечно, сумеет побороться за Мерседес.
Глава 17
Бильярдная выглядела изысканно и современно, позволяя женщинам наблюдать за тем, как играют мужчины. Эксперимент отличался смелостью, хотя его успешность не казалась очевидной. Мерседес подметила, как хорошо одеты все женщины, но в этом прослеживалась некоторая наследственная нескладность, характерная для нуворишей. Платья чрезмерно яркие, драгоценности чрезмерно роскошные. Женщины заметно отличались от рафинированных леди из Бата с их сдержанной элегантностью и богатой родословной. Мужчины выглядели не лучше в полосатых жилетках и ярких сюртуках. Их дороговизна не вызывала сомнений, в отличие от вкуса обладателей. Мерседес хватило одного взгляда на эту публику, что бы безошибочно понять, что задумал отец. Он собирался сыграть в свою излюбленную игру «ощипывание павлинов».
– Ты готов? – тихо спросила она Гриира.
Они разместились за латунной оградой, отделявшей бильярдные столы от мест для зрителей. Гриир повращал глазами и ответил утвердительно, затем направился в бар за шампанским. Раньше им уже случалось использовать несколько вариантов «ощипывания павлинов». Мерседес знала: ему это не нравилось. Гриир считал, что это нечестно. Она только смеялась, ведь они не отвечают за человеческую глупость. Умный человек никогдане согласится играть на таких условиях. Определенно, не ее вина в том, что на свете так мало умных людей.
– Гриир, запомни, – предупредила она, беря у него из рук бокал, – мы никого не заставляем делать что-либо против воли. Если они клюют, их дело.
Они уселись на зрительских местах. Локхарт играл очень хорошо. Мерседес никогда раньше не видела, чтобы отец применял обновленные версии бильярда, где игроки не делают удары по очереди. Вместо этого каждый продолжал бить до тех пор, пока не промахнется,
– Отличный удар, старина. Странно, как это вам до сих пор удается видеть шары, не говоря уже о том, чтобы забивать их. – Мерседес засмеялась и чмокнула его в щеку, заработав несколько возмущенных взглядов. Но отец не ошибся в этих людях. Приближалось время обеда, и публика пребывала в соответствующем настроении. Людей не так много, как будет позже вечером, и они только подражают джентльменам, по сути не являясь ими. Небольшая свара их не смутит, лишь приятно пощекочет нервы.
Локхарт бросил на Гриира испепеляющий взгляд и вернулся к игре, сделав сложный удар. Гриир снова насмешливо захлопал в ладоши:
– Браво. А покажите-ка еще раз, как вы это делаете. – Его сарказм был очевиден. Он громко обратился к Мерседес, привлекая всеобщее внимание:
– Старому черту просто повезло. Бьюсь об заклад, он не сможет проделать это снова. Удар один раз из двадцати. – Они засмеялись, и она поцеловала его в губы. Теперь они отвлекли всех, кто находился в зале.
– Мы здесь играем, – выкрикнул соперник Локхарта, сделав красноречивый жест в сторону лежавших на столе денег, дав понять, что идет серьезная игра.
Гриир с ухмылкой поднялся:
– О, да тут играют на деньги? – Он взял пачку денег, достал бумажник и вытащил оттуда несколько банкнот. – Хотите заработать настоящие деньги? Готов поспорить, в следующий раз дедуля промахнется.
Соперник Локхарта оперся на кий и недоверчиво посмотрел на него:
– Вы шутите? Сегодня моему противнику чертовски везет, а следующий удар совсем простой. – Мерседес понимала, он прав. Отец должен сделать слабый прямой удар в боковую лузу. Она уже знала, как он это сделает. Как в тот раз, когда Мерседес промахнулась, играя с Грииром в Бате.
– Точно. Я готов поспорить, удача от него отвернется. – В комнате воцарилась тишина. Все смотрели на Гриира.
– Удвой ставку, дорогой! – с похотливыми нотками выкрикнула Мерседес.
Гриир самодовольно ухмыльнулся:
– Похоже, моя дама хочет, чтобы я подсластил горшок. – Он бросил на стол еще несколько банкнот.
Трюк сработал. У мужчины буквально слюнки потекли от вида легких денег.
– Что ж, хорошо, мистер. Если вы готовы их отдать, я, пожалуй, возьму их.
Локхарт натер мелом свой кий и изобразил волнение. Для пущего правдоподобия даже попытался отговорить соперника от пари. Потом прицелился и ударил по битку чуть выше, чем надо. Шар докатился до края лузы и проскользнул мимо под потрясенный рев публики. Но самым потрясенным выглядел сам Локхарт. Его соперник завистливо расплатился, не удержавшись от нескольких нелицеприятных фраз в адрес Гриира. Тот с улыбкой убрал банкноты и, обняв Мерседес за талию, вышел вместе с ней. Только она могла почувствовать, как напряглись его мышцы под одеждой. Не нужно уметь читать чужие мысли, чтобы понять, что близится гроза.