Леди удачи. Все пути…
Шрифт:
— Искать нужно его девиц, — одним из лучших качеств Арабеллы было хладнокровие и способность сохранять рассудительность в минуты опасности. — Думаю, они выведут и на Блада, и на этого… Шеффилда.
— О, если бы! — вздохнул Джулиан.
От Бишопа не укрылся благодарный взгляд лорда, брошенный на жену. Бывший плантатор засиял от гордости:
— Вся в меня! — подбоченился он.
Арабелла, вспомнив похожие слова, сказанные другим голосом, прикусила губу.
Глава 38
Как бы ни был человек мудр, не бывает дня, чтобы и он не умудрился.
Рано утром по ступенькам старинного особняка
— Твои конюшни неиссякаемы, Гилберт! — воскликнул высокий светловолосый юноша. — Я думал, что нанес тебе непоправимый урон, загнав твоего Брустера, а ты предлагаешь мне еще более великолепных коней.
Маленький граф радостно засмеялся:
— Зато, если бы ты не потерял коня, я не смог бы передать тебе тысячу приветов, поцелуев и других изъявлений любви и нежности от твоих родных. У каждой тучки серебряная изнанка [48] , дружище!
Друзья, смеясь, вскочили на коней и тронули поводья.
— Куда? — обернулся к Тому Гилберт.
— На Элтон-Бридж. Надо немедленно отдать друзьям очень важные бумаги. Придется поспешить — из-за этой треклятой ямы я задержался почти на два дня.
48
Английская пословица, эквивалентная русской «Нет худа без добра».
Дав шпоры коням, всадники вылетели за ворота усадьбы Дервенуотер. Промчав бешенным галопом по улицам Лондона, они осадили коней у небольшого дома на самом углу Элтон-Бридж.
— Это здесь, — сказал Том. — Подожди меня, Гилберт.
И, привязав жеребца у некоего подобия коновязи — ажурной решетки у крыльца, Шеффилд вошел в дом. В двери торчала записка. Том развернул ее и прочел:
«Томми! Мы в „Веселой Камбале“. Возможны новости».
И хоть подписи не было, Томас узнал руку, черкнувшую эти строки.
— Гил! — обратился он к другу, — друзья просят меня прийти в такое место, где я не хотел бы иметь провожатым тебя.
— ??? — маленький граф от изумления даже привстал на стременах.
— Подумай о своей репутации, — продолжал Том. — И о репутации Милдред тоже. Я пойду один. И Байярда своего забери, пожалуйста: негоже графским коням разгуливать по Рэтклиф-Хайуэй.
— Пожалуй, — кивнул Дервенуотер, — пожалуй, ты прав, Шеффилд! Но учти, кто бы ни были твои друзья, я всегда рад их видеть у себя в доме! — И с этими словами граф развернул лошадей и взял с места в карьер.
Таверна «Веселая Камбала» открылась поздно. Почти до утра трактирщик, дядюшка Стив, старательно уничтожал следы ночной пьянки и поножовщины, пытаясь придать своему отнюдь не фешенебельному заведению хотя бы слегка приличный вид. Поэтому он был мрачен и философски настроен. Еще издали заметив Тома, направляющегося к двери под грубо намалеванным чудовищем, изображавшем, видимо, пресловутую камбалу, он сердито заворчал:
— Ходят и ходят, гуляки! Делать им, что ли, нечего с утра пораньше? Еще дверь открыть не успел, а уже сидит компания, наливается. А потом вытащат ножи — и плати, дядюшка Стив, за битые кувшины. Да еще полицию умасливай, чтоб держала глаза закрытыми… Том усмехнулся и, не обращая внимания на дурное настроение хозяина, вошел в трактир. В крошечном зальчике были заняты всего два-три столика. У самой двери расположилась веселая компания матросов, еще ночью бросивших якорь у родных берегов. Теперь путешественники
— Не шуми, — тихо сказал он. — Мало ли тут ушей? Как дела, Том?
Шеффилд оглянулся. Кажется, их не подслушивали. Впрочем, в таверну ввалилась еще одна буйная компания, стало шумно. Для того, чтобы услышать что-то в этом гаме, надо было сильно постараться. Том подсел к друзьям.
— Ну, что ж, ребята, вышло все, как я и ожидал. У Арабеллы Уэйд есть дядя…
— Этот пень Бишоп? — встряла Мари. — Он разве в Англии?
Черная фигура в углу шевельнулась. Волверстон бросил на нее подозрительный взгляд, но вскоре успокоился, так как фигура не подавала больше признаков жизни.
— Не шуми! — снова повторил он.
— Так вот, — продолжал Шеффилд, — как я и надеялся, женщина не может хранить тайны, ей просто жизненно необходимо поделиться с кем-нибудь свежей новостью (я не имею в виду присутствующих здесь дам). А так как леди Уэйд здесь, в Лондоне, посплетничать не с кем, она пишет дядюшке длинные и пространные письма, подробно излагая в них все события двора. И, конечно, «подвиг» своего мужа она не забыла упомянуть. Я не стану рассказывать подробно, как мне удалось очаровать старого джентльмена, но в руках у меня бумаги, способные отправить лорда Джулиана прямиком в Тайберн [49] , минуя Ньюгет, Тауэр и прочие увеселительные заведения. А что у вас?
49
Тайберн — место публичных казней в Лондоне.
Джоанна вздохнула:
— Питер бежал из тюрьмы, не дождавшись нас.
Том удивленно присвистнул, а девушка продолжала:
— И я даже не знаю, радоваться по этому поводу или плакать. Ведь немцы сегодня уходят, а значит, пропадает прекрасная возможность скрыться из Англии, пока его не стали искать.
Шеффилд покачал головой.
— Да. Сегодня в полдень корабли снимаются с якоря. Мы, собственно, пришли сюда попрощаться с ними.
— Ну-ка, погоди! — недобро прищурился Нэд. — Ох, и не нравится мне, ребятки, эта темная личность в углу! Что-то он слишком нахохлился. Пойду-ка я, гляну, чей это он, такой любопытный! — и с этими словами Волверстон направился к дальнему столику.
Грозной скалой нависнув над человеком в плаще, он рявкнул нечто невежливое. Человек поднял голову. Лицо Нэда внезапно покрылось пятнами, точно кожа испуганного осьминога. Фигура в плаще вскочила и, крепко схватив Нэда за ворот, что-то прошептала. Ответом был звук, напоминающий кваканье.
Первой не выдержала Ксави. Выхватывая на ходу нож, она вскочила на ноги с воплем:
— Наших бьют!!!
Джоанна, вылетев из-за стола, схватила висящую у очага чугунную сковородку и с размаху опустила ее на голову незнакомца. Тот тяжело осел на пол. Шляпа, смягчившая удар, свалилась, и Джоанна, выронив сковородку, прижала ко рту ладонь: