Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
Шрифт:
С таким предположением Грейсоны столкнулись впервые. Мистер Грейсон провел ладонью по голове, по лицу и уронил ее на костлявое колено. Покачал головой.
— Нет. А зачем это могло ему понадобиться?
— Он первым обнаружил тело, — сказал я. — И то, что показалось подозрительным Тэлли, могло броситься в глаза и Лоури.
— А Лоури был способен на шантаж?
— Не знаю. Судя по всему, у него не было ни работы, ни источника дохода. Он просто убивал время, чаще всего с женщинами.
— А это мысль, — сказал Грейсон. — Если быть осторожным, то такие вещи вполне можно проделывать. Кое с чем подобным мне приходилось сталкиваться в своей работе. Давно просроченные займы без поручительства. Бессмысленные на первый взгляд вклады, сделанные людьми, которые вряд ли станут делать никчемные вклады. Безнадежные долги, за которые явно пора привлекать к ответственности, чего, однако, не делается из-за страха привлечь внимание налогового инспектора. О да, такие вещи обделываются элементарно.
Я посмотрел на миссис Грейсон. Ее руки не отрывались от работы. Она заканчивала штопать, наверное, уже двенадцатую пару. На длинных костлявых ногах Грейсона носки наверняка быстро протираются.
— А что произошло с Тэлли? Ему сфабриковали обвинение?
— Мне кажется, двух мнений тут быть не может. Его жена была просто в отчаянии. Она рассказывала, что он выпивал в баре с каким-то полицейским, и тот подмешал ему наркотик. На другой стороне улицы уже поджидала полицейская машина, и как только он сел за руль, его тут же забрали. И еще она сказала, что экспертиза в тюрьме была самая поверхностная.
— Все это не так уж много значит, — сказал я. — Вероятно, Тэлли рассказал все жене сразу после ареста. Он мог сказать что-нибудь в этом роде, чтобы снять с себя вину.
— Мне отвратительна сама мысль, что полиция может поступать противозаконно, — сказал Грейсон. — Но такое бывает, и это не секрет.
— Если они на самом деле ошиблись в причине смерти вашей дочери, то им было бы крайне нежелательно, чтобы Тэлли эту ошибку вскрыл. В этом случае несколько человек лишились бы работы. А если к тому же они решили, что цель Тэлли — шантаж, тогда и вовсе не стали бы с ним особо церемониться. Где Тэлли сейчас? Все сходится к тому, что если существует какой-то надежный ключ к разгадке, то Тэлли знал его. Или напал на верный след.
— Где он, мы не знаем. Осудили его на шесть месяцев, но срок этот давно истек.
— А его жена?
Грейсон посмотрел на свою супругу.
— 1618 1/2, Вэстмор-стрит, Бэй-сити. Мы с Юстасом послали ей немного денег. Она сильно нуждается, — только и произнесла миссис Грейсон.
Я записал адрес, откинулся на спинку кресла и сказал:
— Сегодня утром кто-то застрелил Лоури в его собственной ванной комнате.
Короткие, полные ручки миссис Грейсон застыли по краям корзинки. Грейсон замер с открытым ртом, не донеся до него трубку. Он издал тихий звук, словно прочищал горло в комнате с покойником. Никогда в мире ничто не двигалось медленнее, чем его старая черная трубка, которую он наконец снова зажал между зубов.
— Было бы, конечно, слишком… — сказал он и выдохнул, не закончив фразы, облачко белого дыма, после чего завершил: — ожидать, что доктор Алмор имеет к этому какое-то отношение.
— Хотелось бы думать, что имеет, — сказал я. — Он ведь живет рядом. Полиция предполагает, что Лоури убила жена моего клиента. Если ее разыщут, то против нее отыщется слишком много улик. Но если к этому делу имеет какое-то отношение доктор Алмор, значит, налицо связь со смертью вашей дочери. Вот почему я пытаюсь узнать хоть что-то, связанное с этим делом.
— Человек, совершивший убийство, — сказал Грейсон, — на семьдесят пять процентов созрел для второго. — Говорил он так, словно основательно изучил этот вопрос.
— Да, возможно, — согласился я. — А каковы могли быть мотивы первого убийства?
— Флоренс была сумасбродной, — печально сказал Грейсон, — сумасбродной и сложной девочкой. Она была слишком экстравагантной, любила тратить деньги, вечно заводила какие-то сомнительные знакомства, слишком много и слишком громко разговаривала, в общем, вела себя не очень разумно. Для такого человека, как Элберт Алмор, такая жена могла представлять большую опасность. Но я не думаю, чтобы это был основной мотив, не так ли, Летти?
Грейсон посмотрел на жену, но та не подняла головы. Сохраняя молчание, она воткнула штопальную иглу в шарик из шерсти.
Грейсон вздохнул и продолжил:
— У нас есть основания предполагать, что у доктора был роман с его медсестрой, и Флоренс угрожала ему публичным скандалом. Подобного он, как вы понимаете, допустить не мог. Скандал такого рода легко мог привести к следующему.
— Каким образом он осуществил убийство? — спросил я.
— С помощью морфия, естественно. Морфий всегда был у него под рукой, он постоянно применял его. Он был специалистом в применении морфия. А потом, когда Флоренс впала в коматозное состояние, он мог отнести ее в гараж и завести мотор. Вы же знаете — вскрытия не делали. Потому что иначе стало бы известно, что в ту ночь ей сделали инъекцию.
Я кивнул, и Грейсон с чувством выполненного долга откинулся назад, провел ладонью по голове, по лицу и медленно опустил ее на костлявое колено. Создавалось впечатление, что и этот вопрос им тщательно изучен.
Я оглядел супругов. Двух престарелых людей через полтора года после смерти их дочери поедает ненависть. И их можно понять. Им бы пришлось по душе, если бы Лоури застрелил Алмор.
Помолчав, я сказал:
— Вы убеждены в том, что все было так, потому, что хотите в это верить. Но все-таки нельзя исключать возможность самоубийства. А дело могли замять отчасти для того, чтобы не впутывать клуб Конди, в котором играют в азартные игры, а отчасти для того, чтобы оградить Алмора от публичного разбирательства.
— Чепуха, — отрезал Грейсон. — Нет сомнения, что это он убил ее. Она лежала в своей кровати и спала.
— Вы не можете знать этого. Она сама могла употреблять наркотики. У нее могла выработаться к ним привычка. В таких случаях результаты не заставляют себя ждать. Она могла подняться среди ночи, посмотреть на себя в зеркало и увидеть чертей, тычущих в нее пальцами. Такие вещи случаются.
— Мне кажется, вы заняли у нас достаточно много времени, — сказал Грейсон.