Ледяное ложе для брачной ночи
Шрифт:
– Дима, а что твои ключи? У тебя не пропадали? – спросил Марк.
– Нет. Они всегда при мне.
– А запасные есть?
– Кстати… Есть. В сейфе. Я сейчас проверю. А то мы накинулись на Ольгу Ивановну! Может, мой сейф уже давно вскрыли?
Караваев бросился в спальню, где возле тела продолжал работать судмедэксперт. Стараясь не смотреть на труп, который с минуты на минуту должны были вынести на носилках из квартиры, Дмитрий открыл сейф, вмонтированный в стену позади шкафа, включил подсветку и внимательно осмотрел содержимое. Вернулся в кухню, где и сообщил Марку, что все на месте: и ключи, и документы, и деньги.
– Мы
Мира закрыла лицо руками.
– Я мылась там, – прошептала она, боясь посмотреть в лицо Марку. – Я долго мылась, в это время Дима-то как раз и вышел из дома. Уж лучше бы я не…
– Правильно, лучше бы осталась натуральной, такой, как ты есть, – попробовал пошутить Караваев. – И тогда бы мне не пришлось идти за сигаретами.
– Подожди, Дима, ты же, помнится, бросил курить? У тебя в квартире не чувствуется, что здесь живет курящий человек.
– Бросил. Да вот только разволновался: женился все-таки. Но сигареты, как ты понимаешь, мне так и не удалось купить.
Судя по тому, как строилась беседа Дмитрия с Марком, Мира поняла, что Караваев уже успел рассказать следователю о том, где и с кем он провел ночь. Волна ревности подкатила к самому горлу Миры. Может, все-таки не стоит супругам рассказывать друг другу всю правду, до конца? Уж лучше бы он солгал, придумал бы какую-нибудь историю, где не было бы места красивой пьяной девице. Хотя – а если бы она потом заявилась? Да за теми же ключами от машины? Каким образом Дмитрий объяснял бы, кто она и зачем пришла? Нет, конечно, он прав, они не должны скрывать друг от друга ничего.
– Ты только ее не тронь, ладно, Герань эту? Я тебя прошу. Она и так на грани, пьет как сапожник. Молодая совсем. Я пообещал ей, что расскажу, в случае если меня остановят на дороге, что якобы я очнулся в ее дачном поселке, и она подобрала меня, притащила к себе в дом. Вроде как спасла меня.
– Но я все равно должен буду с ней встретиться, – заупрямился Марк.
– Марк, ты мне друг или кто? Или ты не веришь мне и хочешь проверить алиби?
– А вдруг все это было подстроено – твой наезд? Тебе это не приходило в голову? Дима, у меня работа такая – все проверять и перепроверять. И здесь не должно быть никаких обид. Единственное, что я тебе обещаю, это не привлекать ее за этот самый наезд. Но что это за Гортензия, кто ее муж – я просто обязан выяснить.
В передней произошло какое-то движение: выносили труп.
– После того как твои люди уйдут, мы можем все помыть, прибрать и жить здесь? Или как? – спросил Караваев Марка.
– Когда все закончим, конечно, вы можете здесь делать все, что хотите. Для нас главное – найти улики. Но пока еще мы ничего не нашли. Разве что эти фужеры. Кстати, мы их забираем, вполне возможно, что, вытирая, убийца мог оставить на них свои пальчики.
– Вы нашли одежду убитого, документы. Как, ты говоришь, его звали, этого любовника, мать его? Фамилия у него какая-то странная. Не запоминающаяся.
– Концовник Борис Михайлович.
Марк вышел из кухни, Ольга Ивановна пошла следом, Мира осталась наедине с Караваевым.
– Мира, у меня к тебе деловое предложение. Понимаю, что тебе будет трудно его принять, но все же выслушай. Как ты отнесешься к тому, что я отправлю тебя
– Я и откажусь, – попыталась возмутиться она из-за такого предложения, за которым она не видела ничего, кроме разлуки и муки неизвестности. – Я хочу быть с тобой. Ты сам говорил мне – теперь мы вместе. Что, убийца снова вломится в твой дом, чтобы совершить еще одно убийство? Или, Дима, ты хочешь сказать мне… – она помедлила, прежде чем сказать то, что пришло ей на ум: – Или ты хочешь мне сказать, что этого человека убили… вместо тебя?
– Фу-ты, Мира, ну что такое пришло тебе в голову? Какая глупость! Меня не за что убивать. Я никому не перешел дорогу, не был свидетелем преступления, чтобы меня кто-то захотел убрать как свидетеля. Не думаю, что найдется хотя бы одна женщина, которой я насолил так, чтобы она пожелала моей смерти.
– А почему ты вдруг сказал сейчас о женщине?
– Да потому, – он склонился к самому ее уху и прошептал: – Мне почему-то думается, что убийца – женщина. К тому же Марк успел мне кое-что сказать.
– И что же?
– Судмедэксперт предположил, что этого мужчину, Концовника, отравили. И что это отравление – уже не первое в городе. Что Концовник – уже третий или четвертый. Ты не обратила внимание: они очень уж долго возились с подоконником в гостиной? Нет?
– Я же была в кухне. А что с этим подоконником? Марк предполагает, что убийца вместе с жертвой могли залезть в квартиру через окно, и это на шестой этаж?
– Подойди к окну и посмотри вниз.
Мира подошла и увидела, что в палисаднике, густо заросшем рябиновой порослью и высокой лебедой, люди Марка что-то ищут, фотографируют.
– Что бы это значило, Дима?
– Пока еще рано об этом говорить, но я если что-то узнаю, то обязательно тебе расскажу. Так, значит, ты отказываешься от моего делового предложения поехать в деревню?
– Отказываюсь.
– И ты не боишься оставаться здесь и спать в этой спальне после того, что ты здесь увидела?
– Не знаю, как насчет спальни, конечно. Но мы можем что-то переставить, изменить, не говоря уже о том, чтобы сжечь всю постель, на которой были эти люди, убийца и Концовник. Действительно, какая странная фамилия.
– Понимаешь, никто пока ничего не знает про этого Концовника, а когда выяснится, кто он такой, можно будет строить какие-то версии.
– Да, нелегкая работа у твоего друга. И давно ты его знаешь?
– Давно. Со студенческих времен. Одно время мы плотно дружили, но потом он крайне неудачно женился, развелся с женой. Словом, после развода он с головой ушел в работу, так часто бывает. И мы почти не виделись. А потом в его жизни произошло событие, которое изменило всю его жизнь. Ты бы видела его в ту пору, после развода! Он ходил как потерянный, на него было больно смотреть. Сейчас он выглядит прекрасно, сразу видно, что Марк – счастливый человек.