Ледяное озеро
Шрифт:
Тони быстро натянул на себя футболку, открыл дверь комнаты и медленно побрел вниз по коридору. У него не было никакого желания идти даже в ванную умываться. Его лень частенько брала вверх и тратить и так не слишком много сил на умывание как-то не по «христиански». Протрет лицо мокрым полотенцем и все, делов то. Запах становился все ближе, когда он спускался по лестнице.
– Мам, но ты хоть форточку открой или заслонку убери чтоб запах выветрился. – возмущенно сказал Тони, топая ногами по лестнице.
– И без тебя разберусь, не умничай. – возразила мама.
В последнее время она стала очень рассеянной, могла на пустом месте резко что-то забыть или вовсе разумные вещи не сделать, не замечая их совсем.
Парень сел за стол и облокотил руки на подбородок. Его глаза смотрели в окно прямо на утренние лучи солнца. Сторона была солнечной. Он любил закрывать глаза и чувствовать утреннее тепло.
– Ты после учебы куда потом? – спокойно спросила мама, неся поднос с завтраком на стол.
Тони открыл глаза и посмотрел на маму, та положила поднос перед ним, а затем пошла за своим.
– Не знаю, может прогуляюсь чуть. – ответил Тони, отрывая кусочек хлеба от мякоти и засовывая в рот.
– Один что ли или с друзьями? – немного засмеялась мама, подойдя со своим подносом к столу.
– Может быть – с сарказмом ответил Тони.
– Странный ты в последнее время – грустно ответила мама, опустив голову вниз, отламывая кусочек яичницы.
– Чего это?! – удивился Тони – Если ты была в моей комнате и видела мой «беспорядок», то это не значит, что я странный.
– Да я не об этом… – тихо возразила мама. – В последнее время, ты по ночам лунатишь. Я как в туалет не выйду, ты у окна стоишь и смотришь куда-то в даль. Я к тебе несколько раз подходила, трясла, но ты не в какую не реагировал. И глаза стеклянные. Только пару раз на меня взгляд переводил, а потом, ничего не сказав, обратно в окно смотрел.
Тони слушал мать в недоумении. Лунатики, конечно, ничего не помнят обычно под утра, но судя по словам матери – это не было похоже на лунатизм. Раз все так четко было.
– Ты уверенна? – смущенно спросил парень.
– Уверенна? Ты хочешь сказать, что это был не ты?! – удивленно спросила мать.
– Неееет, может быть это у тебя глюки. Потому что я сроду не лунатил, и даже после смерти отца…– не договорив, парень опустил голову к тарелке.
В воздухе повисло молчание. Мама положила руку на плечо сына.
– Я понимаю твою боль. Но…может все-таки у тебя какие-то проблемы? – тихо и спокойно спросила мама, поглаживая рукой по плечу парня.
– Нет, нету. Они бы у меня давно появились – ответил парень, став еще более грустным. Последнюю фразу он сказал с задумчивостью, но мать поняла, о чем он.
– Так, давай уже собирайся, пора на учебу. – слегка стукнула руками по столу, и вытерев слегка наступавшие слезы с глаз, сказала мама. – Посуду я потом помою, а ты иди.
После этих слов она пошла по коридору, поднялась по лестнице на верх и скрылась из виду, больше ничего не сказав.
Парень не стал ее больше ни о чем спрашивать. Он прекрасно понимал, что матери было намного тяжелее принимать реальность, чем ему. Поэтому он спокойно встал из-за стола, еще раз посмотрел в окно, отнес тарелку к раковине и пошел к выходу.
Глава 2
Взяв рюкзак, который весил не мало из-за того, что парень набил его своими личными прибамбасами, а не учебниками. Он открыл дверь и вышел на улицу. Парень жил в довольно немаленьком городе, но для него это места казалось поселком городского типа, так как здесь было много небоскребов и высоких домов. Все равно в дали виднелись горы и леса. С одной стороны, это было круто, особенно, когда он был маленьким и шел со школы домой, оглядываясь назад на вид гор. По старше, ему казалось это уже обычным и не было больше к этому особого интереса. Хотя он частенько с отцом любили гулять на природе после тяжелого дня в школе и на работе. Это было прекрасное чувство, когда ты находишься в пыльном от машин и заводов городе, уставший и измученный, а затем попадаешь на свежий воздух с красивым видом на природу и гуляете так остаток дня, возвращаясь домой за полночь. Тони и отцу частенько за это доставалось от матери. Настолько часто, что парень уже не обращал внимания на крики и просто убегал по лестнице в свою комнату. Теперь же Тони сразу уходил домой после универа и даже не оборачивался назад. Хотя бывали дни, когда у него было дикое желание пойти на знаменитое их с отцом место.
Холм, который вел на горизонт и море, где посреди чистого зеленого поля стояла одинокая скамейка. Лучи солнца падали прямо на твое тело и лицо, когда сидишь на ней. В этом месте можно было увидеть все часы, от раннего утра до глубокого заката и подумать о жизни. Это место отец очень любил, он мог часами сидеть и разговаривать с сыном, не прерываясь ни на секунду.
Так, Тони после смерти отца приходил на это место и сидел там остаток дня, даже не обращая внимание на пропущенные звонки от матери. У него в этот момент было ощущение, что отец сидит рядом с ним, но не разговаривает. Ему от этого становилось тоскливо. Он погружался в себя и вспоминал все то время, проведенное с ним. В какой-то момент он настолько сильно погружался в иную реальность, что мог даже обернуться и начать разговаривать с отцом, а потом быстро осознавал, где находится.
Сейчас он шел по дороге в университет. Рефлекторно, посмотрев на часы, он понял, что еще рано. Обычно он шел медленно и в таких ситуациях все время опаздывал. На этот раз он не заметил, как шёл быстро, погруженный в свои мысли. И пришел слишком рано аж на тридцать минут. Он зашел на территорию университета. Территория была большая, я бы даже сказала – огромная, в принципе, как и само здание универа. Ему нравилось, как главный вход был облагорожен огромными столбами. Создавалось впечатление, что он идет не на учебу, а в музей. Вокруг было много людей – все студенты, которые бежали на учебу. Тони спокойно находился среди своих сверстников, он был общительным. Но по большей части он предпочитал одиночество. Одному больше приходит интересных мыслей, чем в группе. Каждый раз, когда ему дают групповое задание, ему приходится уговаривать учителей делать задание одному, так как в группе ему тяжело сконцентрироваться. Да и вечные опоздания со стороны его одногруппников тоже подрывают его ценное время. Нет, он не любит зазнаваться и показывать себя выше других, но он больше интроверт, чем экстраверт.
Тони медленно побрел к главному входу, осматриваясь вокруг. Его одногруппников не было видно. Хотя они очень любили стоять на все обозрение или вытворять какие-нибудь вещи так, чтобы все это обязательно заметили. С одной стороны, ему было плевать на них особо, поэтому он, идя дальше, зашел в главное здание.
Внутри было прохладно. Тони ощутил невероятное удовольствие от этого. В этом году было очень жаркое лето, почти аномальное, градусов двадцать уже стоит два месяца. Хоть из кожи вылезай. Поэтому, когда Тони зашел внутрь, он ощутил себя как после контрастного душа, одновременно выйдя из ванны. Ощущение будто заново родился. В главном зале стояла огромная белая статую – основателя университета. Которому уже ровно двести лет с хвостиком. Точную дату основания не знают даже сами историки. Это приблизительное наблюдение. Да и Тони было как-то все равно. Статуя как статуя, ничего особенного.