Ледяное пламя
Шрифт:
— Я… я…
— Он уже на полпути в Хиемскую крепость, — выдохнул брат. — Так что ты ему уже достаточно помогла. И Рихарду придется изрядно потрудиться, чтобы получить место южнее. А еще ему предоставили достаточно времени, чтобы усвоить жизненный урок и решать проблемы без помощи тёти. Ну а если он совсем дурак… то боюсь служба его быстро оборвется. Сама понимаешь, крепость расположена на границе с Северными горами. Холодные ветра, обрывы, ущелья, снежные бури, длящиеся ни один день. Зазеваешься и все. А пальцы… Многие получили увечья на войне, а вот Рихард в ней не участвовал. Мать увезла его к тетке в империю, где он преспокойно жил, купаясь в фонтанах и летая над цветочными полями. Он вернулся сюда только в последний год, когда исход был предрешен. Так что ему будет полезно, узнать, что такое ранение…
— Ясно, — Алита прикусила губы. К чувству вины примешалось самобичевание. «Какая же я дура… Почему я жалею Рихарда?»
— Тяжелее всего обстоит вопрос с императрицей. Но тут… — Арис поморщился. — Мы еще посмотрим, что она любит больше: деньги от очень-очень выгодного торгового контракта, который позволит им торговать через наши воды напрямую с эльфами, или нерадивого племянника, который, к слову сказать был отослан из империи до конца войны за похожий инцидент, как выяснилось.
— Мне жаль… Я… — Алита грустно взглянула на брата, понимая какую цену он платил за мир, который мог пошатнуться из-за её выходки. Эльфы торговали с Империей через воды Королевства, представляя людям лишь один-единственный порт для посещений. И Арувийское Королевство получало весьма неплохие прибыли от посредничества в торговле.
— Да, не волнуйся ты так, — махнул рукой Арис, как будто уловив её мысли. — Эльфы не торгуют за золото. Оно им не нужно. Их интересует больше то, что растёт на земле. Например, они очень заинтересованы в обмене своих магических снадобий на львиную траву, а та растёт в единственном месте, близ Гринвиля. И я предчувствую, что цены на неё постепенно станут расти и через пару лет в убытке мы не останемся.
— Как по мне, ты постояла за себя, — Арис подтянул ноги и выпрямился в кресле. Он чуть улыбнулся драконице, отчего та испытала облегчение, и, как выяснилось, зря. — Это не все. Теперь касательно тебя, — брат строго взглянул на сестру. Дрожащими пальцами принцесса вцепилась в юбку, чтобы унять вновь растущее беспокойство.
— Я чувствую себя виноватой перед… — уточнить драконице король не дал.
— И правильно, потому что я просил тебя лишний раз не привлекать к себе внимание. Просил быть осторожной, просил не киснуть и вести себя учтиво, разве нет? — его голос стал громче, а желваки заходили, когда Арис жестко сомкнул губы. — Ну? Не молчи, отвечай. Я просил?
— Да, — горестно выдохнула Алита, опустив голову словно провинившийся ребенок.
— Так вот. Я понимаю, что ты столько лет прожила в уединении. Громовой замок не Королевский дворец. Я понимаю, что тебе трудно, но… — Арис сжал кулаки, а потом медленно разжал их. Выдохнув, он продолжил, смягчив тон. — Тебе пора повзрослеть. Танцевать на балу с кем-либо — не преступление. Вести беседу — тоже. А вот прятаться за колонной от посторонних взглядов — ребячество. И, понять, что «нет» кавалерам нужно говорить четко и громко.
— Я так ему и сказала… — принцесса дернулась как от пощечины. — Я говорила ему, но Рихард продолжил своё. Во время танца, он сказал, что хочет поговорить.
— И именно поэтому ты пошла на тот балкон? Чтобы поговорить? — разочаровано произнес король.
— Нет, Ада привела меня туда. Мне стало нехорошо, меня тошнило, и она вывела меня подышать свежим воздухом, — Алита горестно вздохнула, уставившись на собственные руки. — Накануне бала нас всех собрала леди Лорэна и… Она сказала, что мне нужно обзавестись кавалером. Сказала, что мне нужно помочь. Может это Ада попросила его прийти ко мне?
— Сестра получит по заслугам, если это подтвердиться. Я поговорю с ней. Поговорю с матерью. Но, — Арис выдохнул, — это ничего не меняет. Почему ты ничего не рассказала о нем мне? Или Хоку? Рихард водил тебя в университет! В любой момент ты могла отказаться от него. Чего ты ждала? Такую ситуацию нельзя пускать на самотек. Неужели ты думала, что можешь разрешить всё самостоятельно? О, нет, ты смогла. И теперь смотри, что из этого вышло. Я горжусь тобой, но мы на грани скандала.
— Арис… Я… — Алита поджала губы, стараясь удержать слезы, но они предательски скатились по щекам.
— Ты должна всё обдумать. Усвоить жизненный урок. С сестрой и матушкой я тоже побеседую, обещаю, а теперь, — король поднялся и встал перед принцессой. — Извини, но тебе придется приказать горничным собрать твои вещи. Ты переезжаешь.
— Но куда? — с ужасом спросила драконица.
— В загородную резиденцию. Она располагается рядом с пшеничным полем. Миля от границ Айрендэла. Поживешь там, пока всё не уляжется.
Глава 34
Две недели из столицы не приходило никаких вестей. Привыкнув действовать без постоянных указаний свыше, Кристофер продолжал спокойно работать все эти дни. Арис скорее всего занят. После таких грандиозных мероприятий, как бал на День Люсиора, обычно заключались торговые соглашения, возникали новые договоренности по спорным вопросам, а иногда обсуждались вопросы взаимодействия между государствами. Например, назначение нового посла, приглашение ко двору одного из наследников лорда клана или же вопросы женитьбы. Последнее сильно въелось в побитую ревностью душу гвардейца. То и дело он возвращался мыслями к Алите, её улыбке и нежным прикосновениям, доброте и сострадательности. Кристофер с уверенностью мог заявить, что драконица обязательно приглянулась кому-нибудь на балу. Несмотря на свою принадлежность к ледяным драконам, принцесса являлась превосходной целительницей. И пусть молва, в основном среди представителей человеческой расы, чернила Алиту, драконы по всему континенту наверняка уже знали о её способностях и очень бы хотели заполучить такую холодную жемчужину в семью.
В своих рассуждениях Кристофер ходил по кругу, становясь только раздражительнее с каждым новым витком. Но разорвать порочный круг никак не удавалось.
«Вряд ли Арис захотел бы отдалить от себя Алиту, выдав ее замуж за кого-нибудь из другого клана… Она же невероятная целительница!» — вот уже как полчаса королевский посланник смотрел в одну точку перед собой и думал о драконице. Чтение очередного доклада не шло. Кристоферу надоело всматриваться в эти бумаги, выискивать новых виновников и контролировать следствие. Надоел городской совет с длительными заседаниями и спорами, Администрариум с проворовавшимися чиновниками и, наконец, Норман, который знал, что дни его нахождения на должности генерала Южной Драконьей гвардии сочтены. Очень хорошо знал и потому хотел утащить с собой ещё хоть кого-нибудь. А в особенности разделить ответственность с Кристофером, из-за которого его положение пошатнулось.
«А если бы она сама захотела… Что если она встретила кого-то во время празднования?» От мысли сжались кулаки, но дракон успокоил себя, сделав пару медленных глубоких вдохов. Ситуация злила его, а отсутствие писем удручало. Кристофер уже проходил через подобное, и не хотел нового разочарования…
Раздавшийся стук в дверь кабинета прервал его страдания. Принесли почту, и гвардеец не спеша перебирал конверты. «Наконец-то!» — воскликнул внутренний голос. Вот она, долгожданная почта из Королевского дворца. Разорвав печать, дракон первым делом принялся разбирать листы писем, упакованных в один большой конверт. Где-то среди них должно быть оно, подписанное красивым почерком с легким наклоном вправо. Маленькие буковки выводили его имя и было в этой надписи что-то особое, что-то магическое. Что-то такое, что позволяло ощутить волнение от прикосновения пальцем к надписи, сделанной всего-то чернилами на пожелтевшей бумаге.
«Нашел!» Малюсенькое тонкое письмо. Совсем не похожее на предыдущие откровенные развёрнутые послания. И никакого автопортрета, о котором он просил. Что заставило Алиту так проигнорировать его просьбу? Повертев сложенную бумагу в руках, Кристофер принялся читать. Ни одна догадка, посетившая его разум за последние две недели не подтвердилась. К счастью или к сожалению…
— Вот же… — дрожащими от гнева пальцами гвардеец комкал письмо. Холодное, лишенное эмоций послание, где кратко пересказывались события, произошедшие на балу на День Люсиора… Короткая весточка от принцессы походила больше на покаянную записку, чем на письмо возлюбленному… Местами чернила оставили высохшие кляксы… — Она плакала, когда писала эти строки.