Ледяное сердце
Шрифт:
В портретной галерее Кайя встретила мэтра Альда. Он был одет торжественно: в новом бархатном камзоле, белой рубашке с кружевом и туфлях с пряжками. Шёл быстро, почти бежал, неся в руках старую открытую книгу и придерживая рукой лист, что-то бормотал под нос.
— Мэтр Альд, добрый день! — улыбнулась ему Кайя.
— А! Девочка моя, ещё какой добрый день! Невероятно, правда?..
Он остановился, поправил очки, поудобнее усадив их на переносицу, и продолжил разговор, казалось, с самим собой:
— …Я даже
Он схватил её за руку и поцеловал, уронив очки, и она подхватила их на лету.
О, боги! Что с ним такое?
— Я и не знал, искал всю ночь, а оказывается, такое уже было! И вот нашёл в книге мэтра Башо! Эфе всё недоумевал, как же так? Откуда он взялся? И я должен ему это показать! Девочка моя, — он захлопнул книгу. — Ведь так похоже! Всё совпало!
— Что произошло? — спросила Кайя взволнованно.
— Ах, девочка моя! Мне ли тебе рассказывать! Такой праздник! Потом, девочка моя, всё потом, сейчас я должен всё ему рассказать, — и мэтр Альд помчался дальше, и Кайя увидела, что он больше не хромает и трость ему совсем не нужна.
Что происходит?
Кайя прислушалась к замку, странное оживление, возбуждение и радость царили кругом. И было ощущение, что весь замок просто пьян, и она не могла понять причину этой радости.
Когда она переоделась, и Айра уложила ей волосы, в дверь комнаты постучали и тут же, не дожидаясь ответа, вошёл Дитамар со шкатулкой в руках.
Он был одет, как настоящий франт, совсем не так, как привыкла видеть его Кайя. Не в куртке и распахнутой на груди рубахе, не в кожаных штанах и сапогах наездника, а в чёрном фраке и шёлковой рубашке с атласным галстуком, заколотым большой булавкой с сапфиром. Гладко выбрит и причёсан, и глаза его больше не светились безумием. Он вообще изменился, даже внешне, его лицо утратило налёт жестокости, и теперь он стал больше похож на Эйвера. Войдя без всяких приветствий, он поставил шкатулку на трюмо и откинул крышку.
На голубой подкладке лежали украшения. Диадема и колье, браслеты и кольца. Косой луч осеннего солнца отразился на их гранях, и они засияли переливаясь.
Дитамар кивнул Айре на ларец:
— Принаряди её.
А сам сел на подоконник напротив, и принялся наблюдать, как Айра вплетает диадему в волосы Кайи. Когда всё было закончено, он одобрительно кивнул:
— Ну-ка покрутись.
Окинул её с ног до головы оценивающим взглядом и подал руку.
— Посмотрим, что ты на это скажешь, Карриган, — усмехнулся недобро и направился к двери, — нас ждут уже, идём!
Ей хотелось спросить об Эйвере, но лицо Дитамара было серьёзным и хмурым, от вчерашней лёгкости не осталось и следа.
— Дитамар, подожди. Мне нужно сказать тебе кое-что…
Он обернулся. Кайя молчала, нервно сжимая пальцы. Она должна всё ему рассказать. Взглянула на Айру,
— Айра, ты свободна.
Дождался, пока служанка ушла, и плотно притворил за ней дверь.
— И?
— Я всё обдумала и решила, что уеду. Я хотела уехать завтра рано утром, на рассвете, пока все ещё будут спать. Но кое-что произошло… и я должна уехать сегодня. Вечером. После бала.
— Кое-что произошло? Хм. И что же?
— Я поняла кое-что.
— Поняла? Ну-ну. И ты хочешь убежать незаметно? — хмыкнул Дитамар.
— Да. То есть, нет. Просто… я не буду прощаться, не хочу всего этого… и я хотела тебя попросить устроить мой отъезд так, чтобы никто не знал.
— А мой брат? — Дитамар прищурился и прислонился спиной к двери.
— Я оставлю ему письмо, — она протянула конверт, — ты был прав насчёт того, что для всех будет лучше, если я уеду. Но если я буду с ним прощаться, у меня может просто не хватить решимости, а я не хочу слёз и вообще… Ты сможешь передать его Эйверу?
— Если ты хорошо подумала — я сделаю это для тебя, — Дитамар спрятал письмо в карман.
— Спасибо.
— Только вот так дело не пойдёт.
— Как?
— Ты обещала мне помочь с Карриганом.
— Я и помогу.
— С этим лицом ты можешь помочь только на кухне — капусту квасить. Ты выглядишь так, будто я веду тебя на эшафот, а не праздничный обед! Ну же, Кайя! — он дотронулся пальцами до её подбородка, чуть приподняв лицо. — Улыбнись мне так, как будешь улыбаться Карригану.
Улыбка получилась вымученной.
— Дуарх бы тебя побрал, Кайя! — разозлился Дитамар. — Ты такая красивая в этом платье! Ты должна плыть по земле, а не плестись, как усталая лошадь в рудничном колесе! Посмотри на меня! Улыбнись мне искренне, лукаво и смущённо, как угодно, только не так, как будто ты идёшь по битому стеклу!
— Я буду улыбаться, Дитамар. Я сделаю всё, как ты хотел. Только это ещё не всё…
— Что «не всё»? — насторожился он.
— Сначала пообещай мне, что ты никого не будишь бить, пытать или убивать, — выдохнула она, представляя, как он разозлится, когда всё узнает.
Дитамар усмехнулся криво и посмотрел на неё внимательно.
— Судя по твоему тону, это именно то, что мне просто необходимо будет сделать. Так что ещё?
— Пообещай мне, Дитамар, потому что это важно. Очень важно! — воскликнула она.
— Хорошо, я обещаю, что я никого не стану убивать, пытать или бить из-за твоих слов. Вот прям сразу после них — не стану. Ну?
— Не спрашивай, откуда мне это известно, но ты должен это знать. Я хотела сказать Эйверу, но вдруг у меня не будет такой возможности. А ты никогда им не доверял, и ты был в этом прав. Туры пообещали королеве провести войска моего отца через горы к вам в тыл, через Большое седло прямо к вашим заставам.