Ледяной плен Нортгейла
Шрифт:
Девушка от радости подпрыгнула, ещё крепче обняла Кириэна.
Почему-то яростно застучало сердце. Казалось, даже ладони немного потеплели.
Не замечая этого, Элиза слегка отстранилась и, посмотрев в глаза, тихонечко прошептала:
– Ты самый лучший.
Кириэн потянулся к её губам, но принцесса игриво высвободилась и упорхнула в сторону замка, оставив едва дышащего парня на опушке.
Что это? Радость от предстоящего похода? Или близость подруги? Прошло несколько мгновений. Он пришёл в себя и с улыбкой побрёл по лесу. Мысли о новом путешествии уже не оставляли. Хотелось больше всего на свете очутиться вместе на море. Посмотреть
Не заметив, он добрёл до дома. Нора вышла на порог. Явно приметила настроение сына.
– Ты чего такой?
Ещё несколько секунд он размышлял и, наконец, решился:
– Мам, ты говорила, водоросли нужны. Может, я схожу? Да и на море никогда не был.
– Ты поэтому хмурый такой?
– Да, просто я уверен, ты меня не отпустишь. Скажешь, что дороги не знаю, и это опасно. А я моря никогда не видел. Хочу хоть раз сходить. И дорогу выучил. Я здесь всё облазил. И даже до тропинки дошёл, что к морю ведёт. Там по прямой. Но ты же не отпустишь.
То ли от расстройства, то ли от безысходности Кириэн тараторил и повторялся. Для себя решил: если Нора не позволит, значит, не судьба. От мысли, что они с Элизабетт смогут отправиться на день в путешествие, становилось страшно, но сердце подскакивало, рассыпая пузырьки счастья внутри. Отказ мамы пугал не меньше, окутывая пеленой отчаяния.
– Ладно. Не спеши. Отпущу тебя. Только чтобы к вечеру дома был. Ясно?
Не веря своему счастью, Кириэн запрыгал по двору. Схватил курицу и отпустил её в полёт, радостно хохоча. Кажется, всё так здорово складывалось. Разве может случиться больше счастья в этой жизни?
Нора смотрела и улыбалась, покачивая головой.
Про себя бормотала:
– Ах, мой бедный Кириэн. Сынок. Так радуешься тому, что обычные люди даже не замечают.
***
Фергюс зашёл в покои. Долго думал над помолвкой. Он представлял себе принцессу иначе, не такой очаровательной. Но даже эта красота не смогла тронуть сердце. В душе всё так же пусто.
Принц быстро скинул одежды, обмылся. Он хотел пойти тренироваться с мечом, но вдруг обнаружил, что его нет. Осмотрел всё, спросил слуг. Те только пожимали плечами. Этот меч был дорог ему. Подарок отца. Закалённая сталь, изящные гравировки, невероятная прочность. Фергюс бегал по замку в поисках своего оружия, пока кто-то из придворных не сказал, что меч взял брат Эрик.
Принц вбежал в библиотеку. Внутри всё клокотало.
– Сколько раз тебя просил не брать мои вещи! – с порога крикнул он.
Эрик вздрогнул и почти выронил кисть. Молодой человек явно хотел запечатлеть все красоты и сокровища этого помещения, поэтому приволок сюда мольберт и краски.
Фергюс попытался схватить меч, который оказался основой композиции, но брат преградил дорогу.
– Не кипятись. Я бы его вернул. Тебя всё равно в замке не было. Дай мне ещё немного времени.
– Я сейчас искал меч по всему дворцу. Это немыслимо. Если я буду брать твои краски и прятать их, что ты скажешь?
– Ну прости, прости, – примирительно улыбнулся Эрик. – Не злись.
– Дай пройти. Мне нужен меч!
– Ещё немного. Я почти закончил. И чего ты злой такой? Принцесса не понравилась?
Фергюс многозначительно посмотрел на Эрика и гулко выдохнул. Он не мог на него долго злиться, вот на Кормака, второго брата – мог, но только не на младшего.
– Ладно, рисуй. Я здесь посижу.
Он устроился на мягком диване, заваленном роскошными подушками.
– Так что с принцессой?
– А что с ней? Красивая, молодая.
– Какой-то ты нерадостный. – Эрик снова подошёл к мольберту и начал рисовать.
– А чего радоваться? Этот союз заключён не мной. Я лишь подчиняюсь.
– Так что не так?
– Эрик, давай поговорим о другом. Знаю, ты это любишь, но не сегодня. Скажи, что рисуешь?
– О-о-о. Это величайшие артефакты. – Эрик понизил голос до шёпота и даже подбежал к Фергюсу, схватив несколько предметов. – Вот это – флейта забытых мелодий. С её помощью можно влиять на чувства людей. А вот это перо… Напишешь им, что тебя волнует, и тут же появятся ответы. Смотри, есть ещё этот браслет.
Брат вытянул вперёд золотую палку, отчего Фергюс прыснул.
– И как его надевать?
– Надевать не советую. Уснёшь на пятьсот лет.
– О боги. Это дар или проклятье?
– Я бы не смеялся над этим могущественным артефактом. Он даёт мудрость. После того как человек проснётся, ему будут дарованы все магические знания.
– Кто захочет спать столько? Даже ради знаний? Кому они будут нужны через пятьсот лет? Тот, кто это придумал – великий шутник.
– Зря ты так ехидничаешь. Знания могут давать власть и силу.
– Ерунда. Интересно, откуда у отца столько артефактов?
– Он собирал их по всему миру. – Эрик положил все предметы обратно на стол.
– Странно, – задумчиво протянул Фергюс. – Отец не особо любит магов. Зачем ему всё это?
– Как раз-то и собирает, потому что не любит. Видимо, хочет защититься от них.
– Ха. Интересная защита – уснуть на пятьсот лет. Все маги сразу испугаются… спящего короля.
Фергюс расхохотался, и даже Эрик улыбнулся.
– Он собирал всевозможные артефакты. Не все можно использовать. Какие-то просто будут пылиться.
– А меч, Эрик! Меч-то тебе мой зачем? Он же даже не артефакт. Смотри сколько в оружейной разных мечей.
– Они все некрасивые. А твой как раз подходит для картины. Он в середине, показывает силу и мощь всех этих вещей.
– Вот так и рождается обман, – ухмыльнулся Фергюс. – Люди потом будут смотреть на картину и думать, что в этом мече заключена великая сила. Ты уже дорисовал? Мне надо идти.
– Да. Несколько штрихов и отдаю тебе оружие.
Принц откинулся на подушках, прикрыл глаза. Ему было хорошо рядом с братом. Спокойно. Всегда можно о чём-то поговорить. Не то что с Кормаком. С тем даже несколькими словами не обменивались. Молча проходили мимо друг друга, будто и не родные. Во всём виноват отец. Он их стравливал, делал врагами, заставлял бороться за трон. Даже в детстве. Именно Кормак сделал этот шрам, когда хотел победить брата в учебном бою. Крови тогда много вылилось. Досталось обоим. Эрик же давно уже выпал из этой борьбы. К власти не имел интереса. Иногда Фергюсу казалось, что его брат намного сильнее, чем все они вместе взятые. Он мог противостоять отцу, не поддавался на хитрые интриги, держался стойко. Вот бы и ему иметь такой дух.