Ледяной плен
Шрифт:
Но прошедший мимо острослов был прав. Известный на весь бункер одиночка по кличке Батон в таком состоянии превращался в обыкновенный податливый мякиш.
– Опять ходили туда? – осторожно поинтересовалась девушка, когда Батон с ее помощью втиснулся в свою холостяцкую каморку и, не раздеваясь, повалился на драный матрас.
– Не дошел, как всегда, - изогнувшись, сталкер пошарил под матрасом и достал полупустую бутыль сивухи.
– Дайте! – Лера строго протянула руку.
– Цыц! – отмахнулся дядя Миша и, сбив крышку, сделал пару
Присев рядом, Лера осторожно провела рукой по изуродовавшей лицо ране.
– Вам очень больно? Хотите, доктора позову.
– Нет. Мои болячки аспирином не вылечить. Да и от него двадцать лет толку – одно название, - еще раз приложившись к стремительно пустеющей бутылке, Батон закрыл уцелевший глаз. – Знаешь, а ведь я руки жены до сих пор помню. А до дома так и не дойти. То химза сдаст, то твари полезут. А ведь мне каждую ночь снится, что я домой вернулся, дверь открываю, а мне Димка на шею прыгает. Как котенок, маленький такой… А еще апельсины. Много.
По небритой щеке неожиданно скатилась слезинка, растворившаяся в складках шрама. Этого от вечно задиристого сталекра не ожидала даже Лера.
– А дойти не могу…
– Дядя Миша, вам нужно поспать, - девушка огляделась в поисках одеяла.
– Я тебе, кстати, подарок принес, - неожиданно спохватился сталкер.
– Вас с Ерофеичем не было, так я его на стол поставил. Не ошибешься. Конечно не ах, но тварей я из-за него знатную кучу положил. Гнезда у них там разбросаны вот такусенькие, а пушка-то у меня во-о-от такущая…
– Вам нужно отдохнуть, - терпеливо повторила Лера, укутывая сталкера ворсистым клетчатым одеялом.
– Спасибо тебе Лерка, ты настоящий мужик, - пробормотал напоследок добитый сивухой дядя Миша, отвернувшись к стенке. – Одна меня понимаешь. Валера и я. Вале-е-ерия…
Через некоторое время он раскатисто захрапел.
* * *
На столе рядом с моргающей карбидкой в стеклянной бутылке стоял ОН. Настоящий, живой… ЦВЕТОК. От неожиданности Лера даже перестала дышать и замерла на пороге, боясь ступить в комнату, в сумраке которой таинственно переливались голубоватым светом миниатюрные ромбовидные лепестки. Выйдя из оцепенения, девушка осторожно прикрыла за собой дверь и робко подошла к столу. В спертом воздухе комнаты разливался восхитительный сладковатый аромат, источаемый бледно желтой, мохнатой сердцевиной цветка.
– А, вернулась, - выглянул из своей половины Ерофеев. – Тебя тут уже гостинец дожидается.
– Как красиво, - пролепетала присевшая на краешек стула девушка. – Деда, а что это?
– Вестимо что, - усмехнулся тот, разливая по чашкам дымящийся грибной чай. – Цветок. Все честь по чести, я на радиацию проверял. Где его Батон откопал, одному богу известно. На болотах что ли?
Лера представила себе мерцающий бескрайний ковер где-то там, на поверхности.
– А как он называется?
– Спроси чего полегче, - поставив перед девушкой кружку, Ерофеев подсел к столу. –
– Аленький, - заворожено повторила Лера незнакомое слово.
– Ладно, родная. С днем рождения!
Лера и дедушка чокнулись жестянками кружек.
– Деда, а зачем к нам караван пришел? Они, правда, из метро?
– Правда, - прихлебнув из кружки, нехотя ответил Ерофеев. Девчонке совершенно необязательно знать об истинных целях визита столичной группы. – В столице проблемы какие-то. За советом пришли.
– А Москва далеко?
– Далеко. В нынешней ситуации считай, что до нее вообще как до Луны, - рассловоохотился Ерофеев обрадованный возможностью сменить тему.
– Значит, у них что-то серьезное, - нахмурилась Лера. – Раз они проделали такой путь.
– Да не забивай ты себе голову чужими проблемами. Пусть Совет разбирается, - Ерофеев подлил девушке еще чая. – У тебя праздник все-таки.
– Совсем забыла, смотри, что мне подарили, - Лера достала из кармана пудреницу.
– Лешик расстарался? – дед повертел безделушку в руках.
– Как же. Я его вообще сегодня не видела. Юрик где-то достал.
– Подрастает, шельмец, - хмыкнул Ерофеич и вернул Лере подарок. – Все вы теперь, как на дрожжах. Скоро своих рожать приметесь.
– А можно я у них про метро порасспрашиваю? – робко спросила девушка, постукивая ноготками по стенкам кружки.
– Тебе сейчас не о метро, а о свадьбе думать нужно.
– Я тебе говорила, - Лера сверкнула глазами из-под рыжей челки. – Я эту образину и за ящик патронов к себе не подпущу. Хватит об этом.
– Ну, перестань, не кипятись, - примирительно сказал Ерофеев. – Не все же тебе в девках сидеть, вон уже какая.
– Это только тебе нужно. Чтобы породниться с Боровиковым и на Совете получить право голоса. А я? Меня ты спросил? Я сама хочу решать, как мне жить!..
– Поверь, так будет лучше для всех. Я знаю.
– Не знаешь!
– упрямо отрезала Лера.
– Опять перечишь?
– В угол поставь, - буркнула та.
– Ладно, дочка! Засиделись мы чего-то, - решительно сдвинув к центру стола опустевшие кружки, Ерофеев чмокнул Леру в макушку и пошаркал на свою половину. – Утро вечера мудренее.
– Спокойной ночи, - раздраженно стащив джинсы и запустив ими в угол, Лера забралась на матрас и свернулась под одеялом.
Но перестать думать о чудесном подарке одинокого сталкера, который по-прежнему источал дурманящий аромат, оказалось не так-то просто. Устав ворочаться в бесполезных попытках уснуть, Лера вылезла из-под одеяла и, одернув мешковатую тельняшку, служившую ночнушкой, подошла к столу. Диковинное растение медленно засыпало, складывая мерцающие лепестки в бутон. Лера забралась на стул и, подобрав ноги, уперлась подбородком в острые коленки. Мерцание лепестков волшебными голубоватыми искорками отражалось в ее глазах.