Ледяной принц

Петрук Вера

Она медленно направилась к столу, чувствуя, что ледяные глаза не отпускают ее ни на секунду. Кайл ждал подвоха так же, как и Ариана, но пока оба сохраняли терпение.

– Я присяду, – сказала королева Санджира и, не дожидаясь разрешения, опустилась в кресло напротив стола. Закинув ногу за ногу, она почувствовала себя увереннее. Ей не нравилось держать речь перед этим мальчишкой, стоя на вытяжку. Не по статусу как-то.

– Мы ни о чем не договоримся, – продолжил свою песню Ледяной принц. – А так как я очень занят, советую надолго не устраиваться.

Ага, занят он, подумала про себя Ариана. Оплакиванием своей свободы – вот, чем он был занят. И, похоже, это могло стать козырной картой в их партии.

– У нас в стране много подобных ритуалов, – сказала

она, кивнув на открытую книгу. – Меня каждый год хотят выдать замуж, но знаешь, в чем отличие моих советников от твоих? Помимо расовой принадлежности, разумеется. Мои меня боятся и уважают. Кто-то, возможно, любит. Но никто ни разу не осмелился сказать мне, что сегодня ночью пройдет «Ритуал Полной Чаши», на который уже пригласили всех лучших женихов страны, и ты, королева, обязана явиться. А тебе ведь уже приказали, верно? Те девицы в зале – аристократки и дочери лордов, мечтавшие о короне. Понятно, что Саваоф их не интересует так же, как и тебя. Только цели у вас противоположные. Они хотят замуж за будущего короля, а ты – вернуться в родную Академию и завернуться обратно в кокон. Вот только крылья у тебя уже выросли. Летать ты еще не научился, но это поправимо. Хочешь избежать ритуала? Хочешь, чтобы советники именно «советовали»? Тебе вообще интересно что-то изменить в своей жизни? Ты ведь не сможешь вернуться в Академию не потому, что ты наследный принц, а потому что у тебя дар. Тебя просто не пустят. Откажешься от короны, запрут в темницу, лишат разума и будут выпускать против моих солдат, как редкостную зверушку-монстра с уникальными способностями. Этот сценарий, конечно, маловероятен, потому что Пожиратель миров уничтожит нас раньше, чем мы успеем развязать новую войну. Но Саваоф – твой шанс. Если нам удастся остановить его, на тебя будут смотреть не как на курсанта из Академии, а как на короля. И «Ритуал Полной Чаши» проблемой больше не будет.

Ариана замолчала, чувствуя, что надо дать принцу все обдумать. Мало ли, как он учился в своей Академии? А вдруг способность воспринимать много информации у него и вовсе отсутствует?

Ледяной принц задумчиво разглядывал ее в ответ, заставляя королеву Санджира нервничать. Ариана неуверенно чувствовала себя в компании красивых людей, но власть позволяла скрывать эту неуверенность за дерзостью, которую могла позволить себе Огненная Владычица. Но грубить или хамить Кайлу почему-то не хотелось. Ариане оставалось лишь сдерживать внутреннего пса, дожидаясь, сумел ли он пробить ледяную брешь наследника своими страстными уговорами.

– У нас ничего не получится, – наконец, ответил Кайл. – Дайте мне вашу руку.

Ага, значит, мы снова перешли на «вы». Ариана многое бы отдала, чтобы узнать, что это означало.

Она положила руку на стол, с виду держа ее расслабленно, но, на самом деле, вся подобравшись. Ей еще не приходилось отбивать атаку эрджена с Ледяным даром и готовой надо было быть ко всему.

– Снимите перчатку.

А вот это уже было интересно, но Ариана любила вызовы и повиновалась.

В ту же секунду, как перчатка полетела на стол, Кайл поймал ее руку своей, их ладони соприкоснулись, и адская боль, которую испытала Ариана, выжала слезы из глаз Огненной владычицы. Впрочем, Ледяной принц испытывал подобное, и в отличие от Арианы слезы сдерживать не пытался. Королева Санджира, охваченная первым желанием тут же отдернуть руку, увидела лицо Кайла, с которого, наконец, слетела маска равнодушия и поняла, что разъединять их руки первой ни за что не будет. Живое, настоящее лицо Ледяного принца, которое теперь перекосила гримаса боли, показалось Ариане самым прекрасным зрелищем на свете. Ей тут же захотелось убрать боль с его лица и увидеть другие чувства – радость, счастье, любовь. Ариана внезапно испытала жуткую ревность ко всем любовницам принца. Если бы ей сказали, что какая-то девушка владела сердцем Кайлом – пусть и ненадолго, и тому было хорошо, Ариана убила бы ее немедленно.

О чем она только думала?

Кайл не выдержал первым. Отдернув руку, принц спрятал ее под стол, но Ариана успела увидеть ожоги, покрывшие всю ладонь. Да

и не нужно было никуда смотреть – ее собственная рука была такой же.

– Мы даже коснуться друг друга не можем, – хриплым голосом произнес Кайл. – О каком союзе наших стихий может идти речь?

Ариана моргнула, не понимающе уставившись на Ледяного принца. И как же раньше до нее не дошло, что парень воспринимал все так буквально.

– Мы нападем на Саваофа вместе, но порознь, – сказала она и сама запуталась. Этот короткое рукопожатие смешало ей все мысли. – То есть, нам не нужно касаться друг друга. Это фигуральное выражение. Союз стихий означает совместную атаку, которую мы, конечно, еще обсудим. Главное – твое согласие. Ледяная и огненные стихии редко дружат, но именно наше согласие выступить вместе будет означать конец Саваофу. И если ты сейчас скажешь да, то мы договоримся гораздо быстрее, чем наши предки. В прошлый раз, когда Саваоф проснулся, огненному и ледяному дароносцам потребовался почти месяц, чтобы заключить союз.

– Да, – сказал Ледяной принц.

Ариана потом еще долго не могла избавиться от ощущения, что под своим «да» Кайл подразумевал нечто большее, чем совместный поход против Пожирателя миров. А может, это проклятие касание разбудило в ней какие-то дремавшие доселе чувства? Как бы там ни было, но свой ожог Ариана спрятала в перчатку и решила докторам не показывать. Странным образом, но он стал ей дорог.

Глава 4. Первая ночь в Санджире

Кайлу было жарко. Настолько невыносимо душно, что хотелось немедленно надеть доспехи обратно. Прежде ему никогда не приходилось носить их столь долго. Три, максимум четыре часа, но не целый день! Защитные пластины натерли шею, руки и другие немыслимые места. Ко всему ныл ожог, оставшийся от руки Арианы, на него не действовала ни одна целебная мазь, и Кайл уже давно ругал себя за дурацкую инициативу.

В успех их совместного похода он не верил. Как не верил до конца и в то, что им не уготована ловушка. Королева Ариана говорила ловко, гладко и сладко, Кайл, сам того не желая, ввязался с ней в бессмысленный диспут, в результате которого получилось так, как и хотела Ариана с самого начала. Кайл чувствовал себя обманутым. Он с детства ненавидел религию и колдунов, к своему дару, несмотря на его столь «убийственное» пробуждение, до сих пор относился скептически, а огненный бог Саваоф казался ему приманкой в хитро расставленной западне.

И все же он поехал – потому что Ариана оказалась права. Вместо «Ритуала Полной Чаши» срочно собрали военный совет, на который Кайла позвали только к концу. То, что сообщил ему одноглазый, имя которого, наконец, осело, в его голове – генерал Рупертон, показалось Кайлу настолько же странным, насколько подозрительными звучали слова Арианы о союзе стихий. А может, дело было в том, что Кайл не доверял никому. И не верил ни во что. Он чувствовал себя сосудом, который уронили при рождении. Образовалась трещина, из которой выливалось все – значимое и несущественное, бессмысленное и ценное. Он пытался наполнить себя хоть чем-нибудь, цеплялся за чужие принципы, тщетно силясь найти то, что было исконно своим – его собственным миром. Кайла с детства окружали люди, видящие в нем того, кем он себя не считал. Слово «наследник» для него звучало издевательски, а «дароносец» и вовсе оскорбительно. После того, что сотворил его только что пробудившийся ледяной дар с армией Арианы, Кайл успел его возненавидеть. Да, аскуры были врагами, но королева Санджира была права. То, что произошло у портала, было не войной, а геноцидом.

Каждый раз, когда Кайл вспоминал Огненную владычицу, его щеки покрывал румянец. Наверное, от того, что ему было стыдно. Стыдно за то, что пытался выставить себя тем, кем не являлся – а именно владыкой Аурелии, за то, что пытался соревноваться с Арианой в красноречии не к месту и не ко времени. Он же прекрасно читал по глазам королевы, что та о нем думала. Мол, глупый мальчишка, из-за парты сразу на трон, что можно вообще понимать в свои двадцать пять? И отчего-то эти надуманные мысли Кайла ужасно злили.