Ледяной венец. Брак по принуждению
Шрифт:
— Лея, — хищная полу-улыбка Арта напрягала, — госпожа, у меня для вас необычный подарок.
Он подошел к куда более простому и старому экипажу, что ехал прямо за нашим и снял с двери тяжелый замок.
— Я знаю, что золотом или драгоценностями мне вас не покорить, — он дернул за дверь и на землю упал косой луч голубого сияния. — Так пусть вас порадует верность той, что не подчиняется никому.
Я рта открыть не успела, как из экипажа вышла гончая.
Выше Арта почти на голову, с отчетливо видным рисунком мышц под неживой, серой кожей. Она
— Не понимаю, — тряхнула головой я. — Разве такие, как она починяются чужой воле?
Гончая сузила веки, прислушиваясь к моим словам. Острый жезл неестественно переместился из одной руки в другую. Будто он притягивался к ладоням воительницы.
— Она — да. Это подарок от меня и отца. Нравится?
Он взял руку гончей и продемонстрировал красующийся на сером запястье браслет.
Слова застряли в горле. Подонок намекает на то, что независимая воительница, сестры которой преданно служат только Сорре и никому другому, тоже покоряется Эру?
Арт все прочел по моему лицу, пусть я дала эмоциям волю всего на пару секунд. Пелагея была так занята созерцанием гончей, что не обратила внимания на наше безмолвное противостояние.
— Нравится, — я шагнула на встречу воительнице, пытаясь показать ей, что не причиню вреда. Или, выражаясь точнее, я не дам Эру повода привести браслет в действие.
— Сенсаария, — протянула гончая неприятным голосом, а я была готова поклясться, что уже общалась именно с ней!
— Я решил, что она будет хорошим подарком еще и потому, что кому как ни ей знать, где искать сказочную скалу, — насмешливо добавил Арт.
— Гору, — поправила его воительница. — Лунную Гору.
Остроконечный жезл в ее руке завибрировал, шатаясь из стороны в сторону, а потом остановился, указывая в определенном направлении.
— Туда, — уверенно произнесла воительница, и, качнув бедрами, зашагала в сторону пролеска.
— Госпожа, — Арт подставил свой локоть, словно ему знакомы хоть малейшие понятия о чести, и под тяжестью взгляда Пелагеи мне пришлось положить ладонь на его рукав.
Какое-то время мы молча шли вслед за воительницей. Я заметила, с какой осторожностью она обходит осколки лунных кристаллов, что рассыпались по земле. Не потому, что боится, нет. Наоборот, она проявляет уважение. И я, по возможности, следовала ее примеру. К н и г о е д . н е т
За нами, переговариваясь, шли наставницы.
Арт молчал. Но молчание это было тяжелым, раскаленным до невозможного.
— Все могло быть иначе, — вдруг прошептал он, а я молила Небеса, чтобы эти слова не долетели до крадущейся, где-то в тенях пролеска, Тьмы. — Но ты решила спутаться с моттом. Стать его шлюхой.
— А должна была стать твоей? — тем же тоном, что и он, произнесла я. — Еще и против собственной воли?
— Все впереди, Лея. У тебя все впереди.
Он огладил мое запястье с зачарованным браслетом, демонстрируя, что именно меня ждет по его мнению. Подчинение и
— Пришли.
Гончая прошла через стену высоких широколистных кустарников, и проследовав за ней я увидела… пруд. Горло тут же сдавило разочарованием.
Арт довольно хмыкнул и повел меня по берегу вдоль водоема, на что уставшая Пелагея поручила двоим наставницам следовать за нами. Ради соблюдения правил во время беседы. Время так же было ограничено.
Только мне на все это было уже наплевать. Все пропало! А я так надеялась найти остатки Лунной Горы и, не знаю, расколоть браслеты! Содрать их с рук! Обезвредить!
Ведь Лунная Гора — это спасение Матери.
— На тебе лица нет, Лея, — тон Арта стал веселее. — Что такое? Не ожидала увидеть здесь, м, пруд?
— Не ожидала, что придется держать тебя за руку.
— Скажи, ты так злишься, потому что теперь тебе не воплотить в жизнь свой план? — попал прямо в цель подлец.
— Какой еще план? — помотала головой.
— Отец и я знаем о книге перворожденных, что ты хранишь у себя в покоях. Догадаться о том, что ты захочешь пробраться к горе, было не так-то сложно. Да и ты не первая, Лея. Далеко не первая, кто верит в магию этого места. Поэтому, каждый путник, крестьянин или другой суеверный человек, которых находил это место, уносил с собой последние крошки кристаллов.
— К чему ты?
— К тому, что этому пруду день. И еще вчера здесь все было иначе. Все остатки горы очень далеко отсюда.
Арт с таким наслаждением говорил об этом, что я не понимала, чем заслужила его ненависть. Но выдать себя, а соответственно подтвердить его теорию я не имела права. Поэтому, в качестве ответа я просто пожала плечами.
— Это мой настоящий дар, — никак не успокаивался он. — И за ним будут следовать другие. Я отберу у тебя все на этом свете, и останусь единственным…
Мерзавец не договорил, Тьма разъединила наши руки, сбила его с ног, и Арт приземлился прямо в воду. Я отскочила от края пруда, испуганно оглядываясь по сторонам.
Мотт либо здесь, либо вот-вот будет здесь.
— Какого черта произошло? — Арт поднялся из воды и бросил на меня злой взгляд.
— Корни, — гончая вдруг оказалась рядом со мной, — надо внимательнее смотреть куда ступаешь, кандидат.
Кончиком сияющего оружия она указала на действительно торчащий из почвы, толстый обломок корня дерева. Неужели Арт поверит?
— Пошли вон, — рыкнул он наставницам, и те, переглянувшись, попятились.
— Но Пелагея!
— Это против правил…
Он больше ничего не сказал, и выхватив из воды осколок камня швырнул в женщин.
— Что ты творишь? — в шоке выкрикнула я, наблюдая как он тянется за очередным булыжником, чтобы бросить его в наставниц. — Бегите! — крикнула я им, и женщины послушались.
Глядя им вслед, Арт сплюнул на землю. А потом взглядом переключился на меня. Бешеные глаза напоминали глаза Эра, когда она избивал сына. Кровожадность, жестокость — качества, которые объединяли отца с сыном.