Ледяной ветер Суоми
Шрифт:
Алексей Николаевич начал терпеливо объяснять, а Вихтори переводил:
– Банда Иллиеви здесь, в вашем городе. Она прячется в доме номер семьдесят по улице Эстерлонггатан. И мне нужна помощь, чтобы ее арестовать.
Но обер-констебль только помотал головой:
– Наши сведения точны, шестеро разбойников прячутся в Нодендале. К утру мы их сцапаем.
– Их не шестеро, а семеро, и они не там, куда плывет ваш полицмейстер, а здесь, у тебя под носом! – повысил голос командированный. Однако ничего не добился. Обер-констебль только развел руками:
– Здесь
Раздосадованный сыщик махнул помощнику рукой:
– Идем. Нечего тут делать.
Они встали под окнами полицейского управления и начали совещаться. Коскинен предложил:
– В Або стоит русская часть. Не то рота, не то батальон. Попросим их помочь.
– Действительно, два батальона Одиннадцатого Финляндского стрелкового полка, но они расквартированы не здесь, а в том же Нодендале.
– И что нам делать? – растерялся Вихтори.
– Пойдем и предложим им сдаться. Кто откажется, того убьем.
– Вдвоем против семерых?
– Дрейфишь?
Финн улыбнулся:
– Мама тоже так говорила. Это ведь означает трусить?
Он вынул револьвер и крутанул барабан:
– Айда, перебьем их всех.
Сыщики спрятались в номере и прождали до рассвета. Уснуть не получалось, они сидели как на иголках. Едва небо стало светлеть, два храбреца направились на опасное задержание. Однако, как только вдали показался нужный им дом, помощник взял шефа за руку и затащил за угол:
– Нас опередили.
– Кто?
– Сейчас узнаем. Кажется, я догадываюсь кто.
Алексей Николаевич осторожно высунулся. Под окнами притона стояла целая толпа вооруженных людей.
– Их там двадцать человек, и все с ружьями, – сообщил он помощнику.
– Это активисты, больше некому, – сообразил Вихтори.
– Да. Теперь понятно, почему вся полиция поплыла в соседний город. Им скормили брехню, чтобы удалить силы порядка и расправиться с предателем без помех.
– Так и есть! Они тоже разыскали Антти и пришли его убивать. Банда сейчас выдаст негодяя. Не станут же простые уголовники спорить с двумя десятками патриотов из-за этой дряни – им жизнь дороже.
– Надо предотвратить расправу, – возмутился русский. – Туоминен нужен мне живой, для допроса.
Финн спрятал револьвер за пояс:
– Я не стану им мешать.
– Как не станешь? Я приказываю. Ты мне подчинен – забыл?
– Это вы забыли, где находитесь, – окоротил командированного нотариус. – Я вам подчинен до тех пор, пока это соответствует интересам моей Суоми. А когда не соответствует – я принимаю решение самостоятельно. Казнь Антти Туоминена справедлива, он украл деньги, предназначенные для борьбы за свободу. Пусть сдохнет – не жалко. Повторяю: я не буду препятствовать.
Пока сыщики препирались, открылась дверь притона. На улицу вышли двое, они волокли под руки третьего. Тот сопротивлялся как мог. Лыков смотрел во все глаза, понимая, что вмешаться не в силах – его просто убьют за компанию с Бобылем…
От
Дав активистам удалиться, Коскинен извлек револьвер:
– А вот теперь наступило наше время.
– В каком смысле? – удивился статский советник.
– Надо захватить банду Иллиеви. А лучше перебить!
– Вихтори, ты очумел? Нас всего двое, а их шестеро.
– Вы только что хотели сделать то же самое, но с семерыми, – напомнил финн.
– Хотел, – согласился русский. – Когда Туоминен был еще живой. А сейчас его закололи, он валяется на улице и истекает кровью. Зачем мне эти ваши междоусобные финские счеты? Деритесь без меня. Ты не помог отстоять Бобыля для ареста. Теперь валяй один.
Последнюю фразу Лыков сказал намеренно жестко. Он надеялся, что его помощник трезво взвесит соотношение сил и отступит. Алексею Николаевичу вовсе не хотелось подставлять голову под пули, особенно после того, как нотариус послал его куда подальше…
К его досаде, Вихтори заявил:
– Ну, тогда я сам.
И вышел из-за угла с револьвером в руке. Вот дурак! Черт! Что делать?
Но долго раздумывать было некогда. Дверь притона открылась, и наружу полезли разбойники. Коскинен выстрелил в воздух и что-то крикнул на финском – видимо, предложил сдаться. В ответ ребята одарили его целым залпом и скрылись обратно в доме.
Лыков полез за браунингом:
– Глупая голова, ты не оставил мне выбора. Нешто я брошу полицейского в опасности?
– Тогда поддержите меня огнем, – обрадовался финн и пустил заряд в окна. – Мы их задержим. Скоро на пальбу прибегут те два констебля, которые остались в городе. И тогда шайке конец.
– Нет, не успеют – шайка ринется на прорыв. Как только поймет, что нас всего двое.
– И что делать? – спросил Вихтори, пуская новый заряд.
Ситуация накалялась. Люди Иллиеви били по углу, за которым прятались сыщики, сразу из шести револьверов. Звенели разбитые стекла, густо свистели пули.
– Держи их на прицеле, – приказал статский советник. – Только береги патроны. А я обойду слева и начну штурмовать с черного хода. Тогда им некуда будет деваться – или сдаваться, или умирать.
Сказано – сделано. Лыков выскочил из-за угла, как черт из коробочки. И помчался к забору напротив. Он действовал быстро, и свинец, пущенный ему вдогонку, не попал в сыщика. Ногой Алексей Николаевич выбил доску и пролез во двор. И как раз вовремя. Распахнулась задняя дверь, и наружу выбрался рослый фартовик. Русский выстрелил. Пуля раздробила противнику голову, и он рухнул на пороге. Кто-то попытался вытолкнуть тело, чтобы запереться изнутри, но Лыков не позволил. В два прыжка он приблизился к черному ходу и свалил еще одного бандита. Ага, пошло дело – два на минус!