Легенда Камелота
Шрифт:
– Мне пора…
– Ты мог бы отправиться с нами, – предложила Моргана. Дракон тихо засмеялся.
– Благодарю, моя леди. Но мой земной путь подходит к своему завершению.
Килгарра, тяжело ступая по каменистой земле, отошел к опушке и оглянулся. Люди, так глубоко вошедшие в его сердце, с грустью смотрели ему вслед, и старый дракон отвернулся. Он был последним из своего рода, и именно люди, истребившие его близких, стали его новой семьей. Теперь пришло время прощаться с ними, ведь где-то далеко, в ином мире, его ждали его сородичи. Его ждала его семья.
– Для меня был честью знать тебя, юный
– Спасибо тебе, – искренне сказал Мерлин. Дракон обнажил клыки в подобии слабой полуулыбки, затем развернул свои огромные крылья и, оттолкнувшись от земли, взмыл в небеса. Оставшиеся на земле люди молча, со светлой грустью провожали его глазами. Выпустив на прощание длинную струю пламени, Килгарра сделал круг над озером и повернул на запад, туда, где понемногу разгорался закат. Закат не только прошедшего дня, но и былого величия некогда могучего рода драконов.
– Пора, – тихо сказала Фрея. Гвейн и Моргана уверенно кивнули и, взявшись за борт ладьи, шагнули в воду. Холодная жидкость коснулась их, не причинив вреда, и лодка с лежащим в ней королем скользнула вперед. Артур, напоследок окинув взглядом своих близких, тяжело поднял руку и улыбнулся, после чего облегченно закрыл глаза. Впервые с начала войны на душе молодого короля было спокойно.
Глядя, как лодка постепенно тонет в тумане, Мерлин испытывал противоречивые чувства. Долг призывал его остаться, но чувство ответственности и желание последовать за своим другом были сильнее. Словно почувствовав, о чем думает его сын, Август ласково взъерошил его волосы, и юноша перевел на него удивленный взгляд.
– Доверься своему сердцу, – вдруг сказал Пиноккио. Динь рядом с ними с мягкой полуулыбкой молчала. Взглянув на родителей, Мерлин почувствовал, как по его щекам побежали слезы. Он нетерпеливо смахнул их и, засмеявшись, обнял сначала родителей, затем Эмму и Лиз, тепло кивнул рыцарям и Гвен. А потом бросился к озеру.
Ладья почти полностью скрылась в тумане, и Мерлин напрасно вглядывался в белоснежную завесу. Тогда юноша присел на корточки и коснулся воды. Прохладная жидкость скользнула по его коже, мерцая в закатном свете мириадами огоньков. Когда волшебник поднял голову, напротив него стояла Фрея. Темные волосы сверкали вплетенными в них жемчужинами, светло-зеленые глаза нежно смотрели на мага.
– Я ждала тебя, – сказала Владычица Озера и протянула ему руку. Мерлин принял ее, ласково сжав тонкие пальцы, и ступил в озеро. Вопреки его ожиданиям он не коснулся дна: вода словно стала плотной, как лед, превратившись в своеобразную дорожку, таявшую позади них. Мерлин поглядел на волшебницу. Фрея светло улыбнулась и сжала его руку, первой шагнув в туман. У самой его границы юный чародей обернулся. Его близкие все так же стояли на берегу и смотрели им вслед. Будто заметив его взгляд, Лиз подняла руку в знак прощания. Махнув ей в ответ, Мерлин повернулся к дымчатой завесе и, вздохнув, шагнул в нее. Туман тут же сомкнулся, поглотив волшебника и свою Владычицу, а заодно стерев и невидимую дорожку, исчезавшую в тумане и простиравшуюся до самого Авалона.
========== Эпилог ==========
…Ладья, унесшая короля в другой мир, уже давно скрылась в тумане, но близкие короля Артура продолжали стоять у берега озера,
Постепенно его близкие приходили в себя. Когда солнце полностью опустилось за горизонт, лес огласился грохотом копыт. Кони неслись в лесной темноте, держа путь на Камелот, их всадники ехали в полном молчании.
Опушки леса путники достигли на рассвете. Камелот сверкал в солнечных лучах, но город казался неживым и мрачным, словно он тоже скорбел об утрате своего короля.
Пост капитана королевской стражи занял Генри. Павших в ущелье Каммлан похоронили недалеко от крепости, на холме. Жители города проводили их в последний путь поминальной песней. На свежевскопанный могильный холм сотни горожан возложили цветы, и небольшое взгорье окрасилось во множество ярчайших оттенков.
Лишь нескольких погибших сожгли на костре, отдавая дань их памяти и мужеству. Три тела, завернутых в саваны – два алых и один светло-коричневый – возложили на деревянный помост, и Гвиневра, Эмма и Элизабет подожгли их. Языки пламени вздымались высоко в небеса, друиды бросали в костер ветки болиголова и боярышника в память о павшем собрате, и их аромат словно проникал в самые души окружавших костер людей.
Но ни одна скорбь не может длиться вечно. На смену ей вскоре пришла и радость. Камелот зазвенел от эха множества голосов горожан, когда по улицам пролетела весть о свадьбе в королевской семье. Верхом на гнедых лошадях, Элизабет и Ланселот проехали по улочкам нижнего города, сплошь усыпанным цветами, принимая поздравления из уст незнакомых людей и радуясь своему внезапному счастью.
Радость пришла не только в Камелот. Королевство Дэвида и Белоснежки так же ликовало: наследник короны женился на заморской принцессе. Приехавшие на свадьбу Ариэль и Эрик были счастливы за свою дочь и ее избранника. И Эмма вместе с Килом радовались вместе с ними. Все было хорошо.
Лишь одна девушка вопреки всеобщему настроению оставалась печальной. Гвиневра угасала буквально на глазах. Утрата мужа ударила по королеве сильнее, чем по остальным. Люди частенько видели, как девушка под покровом ночи покидает замок и уезжает в лес, где бродит в одиночестве между деревьями в надежде встретить Владычицу Озера. Но вестей от Фреи, как и от ее спутников, не было, и это угнетало Гвиневру еще больше.
Лишившийся короля Камелот нуждался в новом правителе, и Генри вместе с Ланселотом и Персивалем готовили церемонию коронации. Спустя два месяца после ухода Артура на Авалон его жена Гвиневра была коронована в тронном зале, в присутствии гостей из близлежащих королевств, иностранных послов и жителей Камелота.
После коронации на хрупкие плечи Гвиневры легло тяжелое бремя правления. Но, помня заветы мужа, девушка старалась править так, как правил бы Артур. Молодая королева частенько советовалась с народом, прислушивалась к их просьбам и не давала захватчикам атаковать ее земли. Но грусть по мужу все не проходила. Временами слуги заставали свою королеву стоящей возле окна: девушка глядела на горизонт и что-то неясно шептала, словно говорила с кем-то. Лишь несколькими неделями позже выяснилось, кем был ее собеседник – королева Гвиневра ждала ребенка.