Легенда Лукоморья
Шрифт:
На кота было больно смотреть. Он в полном ошеломлении подскочил к меховым клочкам, повалял их лапой, пытаясь соединить вместе. Убедившись в том, что невидимка погибла окончательно и бесповоротно, Варфоломей прижал уши и виновато промычал:
– Прости-и…
– Не кори себя, – утешила я, – ты тут ни при чем. Не одно поколение моли на этой шапке выросло, чему ж тут удивляться.
– У, проклятая! – взвился кот, грозя летающей по избе моли. – Ух, я тебя!
Скача по горнице и размахивая лапами, он принялся нещадно гонять моль. Успокоился он только тогда, когда последняя из вредительниц была выпровожена
– Как же ты теперь в царский терем попадешь? – горестно вздохнул Варфоломей, возвращаясь в горницу. – Вся надежда у меня была на шапку-невидимку.
– Ничего, авось удача, которая мне с яблоком перешла, поможет!
– Много она тебе помогла, когда шапка-невидимка в лоскуты рассыпалась, – проворчал кот.
– Так яблоко я только вчера съела, – возразила я, – а моль шапку уже несколько лет глодала. Когда ее в последний раз надевали?
Кот махнул лапой.
– А, сейчас уже и не припомню. Кажись, когда Иван-царевич на поиски жар-птицы отправился… А сколько лет с тех пор минуло, уж и не скажу. Не то десять, не то двадцать.
– Тогда моль была еще к шапке милосердна, – хмыкнула я. – Так долго ее смаковала! А вот скажи мне, ты все рассказываешь про иван-царевичей каких-то. А у царя одни дочери. Царевичи-то откуда?
– Да с соседних царств, – охотно пояснил кот. – Что ни молодец – все царевич. А там разве проверишь? Чай, у царевичей опознавательной звезды во лбу нету.
«Ага, – хмыкнула я, – и до опознавательных грамот еще не додумались». Кот смел хвостом клочки шапки-невидимки и удрученно вздохнул.
– Что ж, остается рассчитывать только на себя. Нет у нас больше никаких преимуществ.
– Ты свое яблоко-то съел, кот-богатырь? – усмехнулась я.
– Еще ночью, – признался он. – Не утерпел до утра.
– То-то твой богатырский чих шапку в клочья разорвал, – не удержалась от смешка я.
Кот обиженно надулся.
– Ладно-ладно, мир! – предложила я. – Эффект-то есть? Чувствуешь удаль в себе богатырскую?
– Увижу Сидора – пойдут клочки по закоулочкам! – пообещал кот.
– А второе-то куда дел?
– С собой возьмем. – Он кивнул на узелок, в который сложил сухарики и фляжку с родниковой водой. – Авось пригодится!
– Ну давай уже в путь-дорогу. Ступа готова?
– Стоит во дворе, только нас дожидается.
Я взяла узелок и вышла на крыльцо. Кот обещал, что ступа домчит нас до Златограда уже к полудню, значит, припасы в дороге нам не нужны. А там купим. Правда, сейчас у нас ни гроша: Баба-яга – профессия не денежная, если и благодарят, то продуктами. Поэтому мешки в кладовой набиты сухарями да зерном, а не монетами. Но я не унывала, памятуя об удаче, ставшей моей спутницей с того момента, как я стрескала волшебное яблочко. Авось она поможет найти на мостовой Златограда кошель, полный золотишка, или уломать трактирщика на миску бесплатных щей – для меня и для Ива. В том, что я вытащу его из темницы, я не сомневалась. Я же теперь везунчик!
Часть пятая
ПОБЕГ ИЗ ТЕМНИЦЫ
С высоты полета ступы город, лежащий впереди, и впрямь казался золотым. Если приглядеться, становилось заметным, что золочеными были только крыши некоторых домов, именно они сияли и переливались на солнце. Как объяснил кот, это были дома богатых горожан. Крыши избушек попроще были покрашены в желтый цвет, и это создавало иллюзию золота.
На высоченном заборе, огораживающем город, прогуливались бдительные стражи. Попасть внутрь можно было через единственные ворота, и на входе гостей Златограда ожидал самый тщательный фейсконтроль, который с пристрастием проводил носатый и бородатый начальник стражи.
Очередь на вход выстроилась приличная, у ворот слышались недовольные возгласы, по толпе пополз шепоток.
– Говорят, входную плату собирают! – поделился со мной стоящий впереди мужичок в подпоясанной рубахе. – Что делается, что делается!
– И правильно, что собирают! – рявкнул вышедший из ворот щегольски одетый охотник. – А то ходят тут всякие!
– Да за что ж плату-то брать? – заохала только подошедшая круглолицая баба, опуская на землю две корзины: в одной сидел важный белоснежный гусь, другая была доверху выложена крупными куриными яйцами.
– А вы что же, на казнь просто так посмотреть хотите? – Охотник выгнул бровь, поправил перевязь с колчаном и стрелами, висящими за спиной, и смерил неприязненным взором откормленного гуся, вероятно, расценивая его как серьезного конкурента лесным перепелкам, которых ему предстояло добыть.
– Какую казнь? – похолодев, выдавила я.
– Как? – оживилась баба. – Уже сегодня? Вот ведь повезло, поспела!
Охотник ухмыльнулся в усы.
– Ты, голубушка, раньше всех поспела! Когда казнь, еще неведомо. Сперва свадьба царской дочки.
– Когда? – в нетерпении вскрикнула баба, прижав руки к пышной груди.
– Через три дня, – насмешливо ответил охотник. – А потом уж и до казни дойдет.
У меня отлегло от сердца. Значит, время по-прежнему есть.
– За что деньги собирают? – недовольно гаркнул только подошедший коробейник. В руках он держал ящик с диковинами, который дополнительно крепился широкой алой лентой к шее торговца. Я с любопытством вытянула нос, разглядывая ассортимент предлагаемого товара: шелковые ленты, булавки, какие-то крошечные металлические коробочки и стеклянные бутылочки – похоже, местная линия косметики и парфюмерии.
– Интересуешься, барышня? – Коробейник тут же шагнул ко мне и стал выхватывать из ящика что под руку попадется и нахваливать товар.
– Нет, спасибо. – Я с сожалением покачала головой. От сувенира из Лукоморья я бы не отказалась, но только у меня нет ни единой монетки. Если только удача поможет и торговец подарит мне что-нибудь в качестве рекламы? Я с надеждой уставилась на коробейника. Но тот только хмуро глянул на меня и буркнул:
– Нету денег – неча зенки пялить!
Я с досадой потупилась, в надежде отыскать оброненную монетку. Без сувениров не помру, а вот попасть в Златоград как-то надо. А для этого нужно оплатить входной билет. Может, повезет, и я найду необходимую монетку? Увы, кроме дорожной пыли и стоптанных лаптей соседей по очереди, я ничего не углядела. Что же делать? Не могу же я своровать монету из кошеля впереди стоящего мужика, хотя кошель и висит на поясе, а мужик как раз повернулся ко мне так, что только руку протяни – и… «Это твой шанс», – прорезался внутренний голос. «Это воровство!» – возмутилась я. «Это возможность попасть в город и спасти Ива. Это воровство во спасение». Помешкав, я уже подняла руку, как вдруг вздрогнула от грозного рыка.