Легенда о черном алмазе
Шрифт:
Макарыч в увлечении так раскинул руки, что едва не сбросил со стола керосиновую лампу:Костик успел подхватить ее у самого пола. «Речной дед» похлопал его по плечу:
– Спасибо, расторопный. Но вернемся от сома к щуке. Сначала ее заметили в озере Черном, в том самом, в котором я сегодня, можно сказать, освежился. Кто именно заметил - точно не могу сказать, а только люди видели, что по озеру плавал селезень, большой и красивый. Плавал он, плавал и - что за причина?
– как взмахнет крыльями, как закричит! И, трепыхаясь, скрылся под водой. Ушел и не вынырнул. Значит, погиб. Не могла его малая рыбешка взять: определенно утащила тварь очень сильная.
Будто утратив нить воспоминаний, Макарыч засмотрелся на огонь. Два крупных поленца уже догорали, и он подложил третье; пламя сначала приникло и отступило, потом встрепенулось оживленно.
–
– А ты, милая кудряшка, не спеши. Впрочем, селезня уже не спасти, это случилось лет семьдесят назад… Когда Елизарий Башлык прослышал о случае на озере, он сразу же потерял покой. Целыми сутками на берегу сидел, все ямы вымерял, все камыши излазил. Надо сказать, озеро Черное в те времена протокой с Донцом соединялось. Принялся мой Елизарий в протоке шарить и - что вы думаете?
– нашел! Сначала взял на крючок, а потом измором, вождением вдоль берега утомил и вывалил на берег бревно, вроде той шпалы нашей, однако бревно живое и весом тридцать восемь килограммов!
– Ух ты!
– изумленно прошептал Костик.- И это не… сказка?
Дед Митрофан взглянул на него строго:
– Имеются документы. Однако об этом позже… Весть про неслыханную удачу деда мигом пронеслась по всей округе, и к той протоке народ повалил толпой. А щука - что лютый зверь: лежит на траве, хвостом поводит, глазами поблескивает, жабрами шевелит. Когда один любопытный приблизился к ней, она так извернулась и зубищами щелкнула, что тот смельчак в сторону отлетел. И тут кто-то во все горло заорал: «Братцы, а ведь рыбонька не простая: глядите, у нее на морде золотая серьга!» Мой Елизарий глянул и ахнул: в жаберной крышке той чудо-рыбы серебряный ободок блестел, только не серьга, а крупное литое кольцо. И дед не растерялся: мигом изловчился, выдернул кольцо и, чтобы не обронить, за щеку себе сунул.
– Молодцом!
– одобрил Емелька.
– И как не побоялся?
– всплеснула руками Анка.- Ведь мог же проглотить!
Митрофан весело прижмурился:
– Ты спроси, кудрявая, о другом: как то кольцо у него за щекой поместилось? А насчет опасности, так она была. И явилась в полицейской форме, в образе самого господина десятского, а при нем сабля и револьвер. Ну вам, молодым, неведомо, что это за чин такой - десятский? В городе тот чин считался мелкой сошкой, но где-нибудь в селе или в деревне мужики снимали перед ним шапки загодя. Грозен был десятский, без разбора зуботычины раздавал. Едва появился у озера, рявкнул во все горло: «Р-р-ра-зойднсь!» Щука ему понравилась, и десятский объявил: «Чудо-щуку считать государственной и немедленно отправить самому господину губернатору». Елизарий замахал руками и замычал: «М-м-м… нет!- Кольцо, которое он спрятал во рту, не позволяло ему разговаривать, но десятский понял, что здоровяк-рыболов свою добычу так просто не отдаст, и нахмурился: «Экой же ты упрямый, мужичок. Придется тебя, сиволапый, проучить!» Привыкший к послушанию, он взмахнул кулаком, по бывалый Елизарий увернулся от удара да еще поддал десятскому в спину, и тот под хохот толпы растянулся на траве. Вот уж чего блюститель не ожидал. Поднялся он и за саблю: «За-р-рублю!» А щука-плутовка будто учуяла свою минуту: р-р-раз хвостом, и прыг, прыг к протоке! Мелькнула над обрывчиком, шарахнула в воду - только ее и видели…
– Здорово!
– засмеялась Анка.- Молодец, щука!
Поленца уже догорали, и хозяин придвинул свою табуретку поближе к печи.
– Сейчас вы узнаете, чем все кончилось. То есть как так получилось, что мой дед Башлык превратился в Шашлыка. После того, как щуке удалось спастись бегством, десятский со звучной фамилией Барабан объявил Елизария арестованным и привел в казенный дом, где сам чинил допросы. Тут Барабан вызвал старичка-писаря и спросил: «Бумага есть еще? Чернила остались? Садись и пиши протокол допроса задержанного преступника». Теперь Елизарию пришлось вынуть изо рта кольцо: «Разве это преступление - поймать щуку? Десятский ударил кулаком по столу: «Ты оскорбил мой мундир, когда свалил меня на землю».- «Извините,- сказал досушка Елизарий,- вы сами изволили прилечь на травку». Барабан заскрипел зубами: «А что ты, хитрованец, вынул сейчас изо рта?» - «Подарок от рыбки,- сказал Елизарий.- Это кольцо она носила». Десятский схватил с ладони деда кольцо: «Врешь, сиволапый! Как рыба могла носить кольцо, если у нее нету ни одного пальца?» -
Анка тихонько всхлипнула:
– Бедный дедушка Елизарий…
Емелька не скрыл огорчения:
– Ну, Барабан, пройдоха, зажулил кольцо!
Костя задумчиво спросил:
– А что это такое… становой пристав?
Анка поспешила объяснить:
– Да разве не понятно? Такой же барабан, только повыше чином.
Удивленный дед Митрофан одобрительно кивнул:
– Уважаю смышленых. И верно: становой был такой же барабан, но настолько высокий начальник, что все десятские перед ним дрожали. Ты ошибаешься, Емеля, насчет кольца: десятский побоялся его прикарманить. Доставленное в уездный город Бахмут, который ныне Артемовском называется, оно было показано проезжему ученому, и тот, говорят, заплясал от радости: «Какая находка! Что за диво дивное! Это же целая страница истории!» Вполне возможно, доказывал ученый, что сам Петр Великий держал то кольцо в руках.
Дед Митрофан вскочил с табуретки и, возбужденный, прошелся по комнатке из угла в угол.
– Вы что-нибудь поняли, ребята? Вспомните, что было насечено на кольце?
– «Царь Петр. Азов. 96». Так вот, в том далеком тысяча шестьсот девяносто шестом году Петр Великий привел русское войско к Азову, штурмом взял крепость, и Русь утвердилась на Азовском море… А рыбы в Азовском море, как и в Дону, водилось в ту пору видимо-невидимо, и, наверное, наслышанный о редком щучьем долголетье, царь Петр приказал окольцевать несколько щук и отпустить, чтобы потомки при случае проверили, куда заплывают эти хищницы и сколько могут прожить.
Он опять зашагал из угла в угол, почему-то волнуясь, быть может, переживая за своего предка Елизария, и, чтобы отвлечь его от грустных мыслей, Анка тихонько попросила:
– Расскажите, дедушка, еще что-нибудь.
Макарыч резко остановился, лохматые брови нахмурились.
– Как это… «что-нибудь»?
– спросил он строго.- Разве я вам рассказываю «что-нибудь»? То, что вы слышали здесь от меня,- истинная правда: я сам ее проверил по документу в уездном судебном архиве.- Он вскинул к уху руку, прислушался: - Вроде бы кто-то прошел у окна?.
– То ветер прошумел,- сказал Емелька.
Дед все еще прислушивался.
– Значит, показалось? Мне, голуби, уже не первый раз такое чудится: словно бы кто-то идет за мной вослед И не просто идет - крадется. Оглянусь - никого нету
Пока Емелька и Костик стелили на полу старенькое одеяло, укладывали в изголовье потрепанную дедову поддевку, Анка отыскала веник, смочила его водой, подмела у печки, потом передвинула к стене скамью. Передвигая скамью, она случайно глянула в черное ночное окно и отшатнулась. Из тьмы, почти касаясь лбом и носом стекла, на нее смотрело неподвижное лицо. Сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закричать с испугу (а у них в тройке даже малейшая робость презиралась), Анка заставила себя приблизиться к окну. Когда, пересиливая страх, она почти приникла к стеклу, неподвижное небритое лицо отдалилось.
– Я узнала тебя!
– закричала Анка.- Узнала… «Ти-ти-ти»!
Емелька и Костик подхватили ее под руки и оттащили от окна. Она попыталась вырваться, но ребята держали крепко, а дед Митрофан поднес ей стакан воды.
– Успокойся, кудряшка,- просил он тихо и ласково.- Эх, зря мы сегодня про старую щуку говорили. Про нее нельзя на ночь говорить.
– Я видела его,- упрямо сказала Анка.- Видела!
10
Ночью на реке. Секреты Смехача. Человек с огненными глазами. Что в сумке?..