Легенда о черном алмазе
Шрифт:
Говорят, что еще в прошлом веке здесь была плотина и река вращала могучие колеса водяной мельницы. Но как-то в паводок (а весенние паводки на Донце в иной год случаются обильные) ту плотину и мельницу расшвыряло по берегам до самого Дона, а восстанавливать ее никто не решался. Так и остались ненужным частоколом на перекате замшелые сваи, и в летнюю пору только самые лучшие пловцы пускались ради лихого риска в те бурлящие водовороты.
Под взгорком, на мыске, в считанных шагах от уреза воды, темнел старинный бревенчатый домик. Неподалеку от него, под откосом, горбилась маленькая времянка под замшелой тесовой крышей. Времянка была очень ветхой на вид, стропила ее выпирали
В том скромном жилище у реки и обитал дедушка Митрофан. Тройка едва разыскала его, так как фамилии деда никто не знал, а кличек у него было с полдюжины, и на каждую он охотно откликался. Одни звали его «веселым дедом», другие - «речным», третьи - «щуколовом», а были и такие, что дразнили «колдуном».
Когда в полдень тройка явилась к бревенчатому домику, там, на самом берегу, ее внимание привлек пожилой человек в трусиках, весь размалеванный кругами, полосками, пятнами; он сидел на бревне у самой воды, макал пальцы в густой черный ил и ставил точки, тире, запятые на лбу, на скулах, на щеках, на шее. При этом он заглядывал в зеркальце, видимо, довольный своим занятным обликом.
Анка засмеялась и захлопала в ладоши:
– Вот бы позвать фотографа!
Емелька слегка придержал ее за плечо:
– Осторожно… Ты знаешь, кто это?
Анка беспечно улыбнулась:
– Как же не знать? Это немой Тит: он всегда смеется, потому и прозвали его Смехачом.
Пожилой мужчина, не обращая внимания на гостей, продолжал заниматься своей физиономией: густо умащивал черным илом широкий мясистый нос.
Анка приблизилась к нему:
– Вы, дядя Тит, наверное, в гости собираетесь? Вон как разукрасились… Картинка!
Смехач медленно повернулся к ней и показал язык; потом всплеснул руками и хрипло захохотал.
– Что ни говорите,- заметил Ко-Ко,- а встретишься с ним где-нибудь на лесной тропинке - не обрадуешься.
Емелька задумался:
– И что его сюда занесло, несчастного?
Анка сказала рассудительно:
– Война…
Ко-Ко согласно кивнул:
– Много бед война натворила. Вот, пожалуйста, объявился человек: ни родных, ни знакомых. Даже фамилии своей не знает, на все расспросы один ответ: ти-ти-ти… Потому Титом и прозвали. А добрые люди все же нашлись: в баню сводили, накормили, кое-как приодели, к докторам повели. Те прослушали его, прощупали - безнадежный. Кому и как он расскажет, где под бомбежку угодил?..
Емелька задумчиво смотрел на реку.
– Похоже, в этом домишке он и обитает, значит, у дедушки Митрофана?
– Я вижу, на двери замок,- вздохнула Анка,- видимо, дедушки нет дома. Где же его искать? Тит, наверное, знает, с ним нужно поговорить.
Емелька усмехнулся:
– Ну-ну, побеседуй, а мы с Костей послушаем.
Анка присела на бревно рядом с Титом. Он испуганно отодвинулся на край бревна, разрисованная физиономия с черной кочкой вместо носа скривилась, а зубы оскалились. Тит глубоко вдохнул воздух, собираясь захохотать, но Анка обогнала его - захохотала первая, да так громко, искренне, заразительно, что он растерялся: смотрел на хохочущую девочку, широко раскрыв глаза, и в них проскальзывало какое-то подобие мысли.
Тотчас становясь серьезной, даже строгой, Анка спросила:
– Гражданин Замазура… Где находится дедушка Митрофан?! Наверное, ловит рыбу? А где?..
И рука Тита вскинулась, указывая на заречные тополя:
– Там…
Он будто ожегся о какой-то невидимый предмет и быстро, судорожно убрал руку, уныло затянул:
– Ти-ти-ти…
Анка ударила кулачком но ладошке:
– Довольно вам «тикать», гражданин Замазура. Вы сказали - «там». Значит, слышите и умеете говорить!
Емелька не выдержал, запрыгал по отмели:
– Вот это фокус! Ай да Анка!..
А Костя Котиков, почему-то опасаясь за подружку, схватил ее за руку, увлекая за собой.
– Я тоже слышал, Анка! Он сказал «там»!..
Растопырив руки; Тит Смехач медленно поднялся с бревна, черный, нескладный, длиннорукий, притопнул огромными ступнями по мокрому песку, вскинул голову и залился пронзительной нотой:
– Ти-ти-ти-ти… там-м!
А затем взмахнул руками и плюхнулся в реку. Его подхватило быстрое течение, закружило, понесло меж свай. Провожая взглядом необычного купальщика, Емелька не скрывал восхищения:
– Какой пловец!
– Пловец-то хваткий, а кто он?..- озадаченно протянул Костя.
– Я так считаю,- сказала Анка,- что он и слышит, и умеет говорить.
Емелька уставился на реку, сдвинув брови, наморщил лоб и нервно покусывал губы. Костя слегка толкнул его под локоть:
– Ты чего? Вроде как деревянный стал…
Емелька наклонил голову и сказал тихо:
– Кудряшка, пожалуй, права: кто он?..
7
Занятный рыболов. История с Карасем. Странная фамилия. Поединок на озере. Ошибка рыболова. Вторая надпись. Тяжелый трофей.
Анка первая заметила «речного деда» - Митрофана. Вернее, сначала она заметила в дальнем углу озера, меж камышей, голубоватый зонтик, а потом и рыболова. Следуя гуськом, шаг в шаг, приятели приблизились к нему с тыла.
Шум и хруст камыша нисколько не потревожили рыболова. Старичок в соломенной шляпчонке, в очках с металлической оправой, в пиджаке и подсобранных до колен брюках, прикрываясь от солнца выцветшим зонтиком, сосредоточенно удил рыбу. На его морщинистом лице с длинной я жидкой бородкой нетрудно было прочесть чувства, хорошо знакомые рыболовам: великое терпение и безнадежность. Он, по-видимому, был очень рассеян: совершенно не обращал внимания на цветные поплавки, которые плясали на мелкой ряби озера, как бубенцы на шее скакуна. Тот, кому доводилось хотя бы раз в жизни держать в руке удочку, следить за чутким вздрагиванием поплавка, испытывать замирание сердца при упругом и резком натяжении лесы, удивился бы полному бесстрастию этого рыболова. Ребята даже возмутились и закричали наперебой:
– Да тяните же, дедушка, ведь клюет!
– Это же безобразие, рыба вот-вот сорвется!
– Одна уже сорвалась… Ах, жаль!..
Рыболов медленно, нехотя обернулся, поправил на носу очки:
– Советую, молодые люди, успокоиться: мелкая рыбешка меня не интересует.
Он насмешливо взглянул на Емельку, потом поочередно на Костю и на Анку, словно давая понять, что выражение «мелкая рыбешка» могло относиться не только к обитателям озера.
Костик спросил обиженно:
– Наверное, вы надеетесь вытащить из этой лужи сома?