Легенда о Льюке
Шрифт:
Мартин взглянул на искаженные ужасом мордочки своих друзей. Вынув из ножен меч, он повернулся к единственному из всех, кроме него самого, кто не был уж слишком потрясен жуткими песнопениями:
— Ну, что ты обо всем этом думаешь, Гонфф?
Мышеплут
— Вряд ли привидение может быть настолько плотным и твердым, чтобы стучать лапой по корпусу лодки, дружище. Ты останься здесь на случай, если там ловушка. Позаботься об этих пугливых маргаритках. А я вылезу — посмотрю, что там такое.
И Гонфф выскользнул в ночь. Секундой позже он появился вновь и влез внутрь гораздо быстрее, чем вылезал наружу. Кинжал выскользнул из его лапы. Мартин сжал запястье друга. Тот, кто сидел теперь с ними, весь серый и дрожащий, был не Гонфф. Воитель заглянул в его расширенные от ужаса зрачки:
— Что с тобой, дружище? Что ты там видел?
Гонфф залпом опрокинул кружку напитка из одуванчиков. Кажется, он постепенно вновь обретал присутствие духа, но прошло еще какое-то время, пока он смог заговорить:
— Честное слово, друг, не хотел бы я увидеть их вновь. Они высокие, очень высокие, у них ужасные морды и длинные белые тела, они колышутся, как будто плывут по воздуху!
Тут один из членов Гуосима сжался в комок, указывая дрожащей лапой на кого-то, возникшего у входа в их убежище:
— А-а-а! Я вижу его! Вот он!
Чьи-то размытые силуэты маячили снаружи. Мартин схватил весло:
— Ну, хватит всей этой чепухи! Пора поговорить с этими призраками, послушаем, что они нам скажут!
И когда видение показалось снова, Мартин сделал резкий выпад, хорошенько огрев его веслом.
Привидение завопило и обрушилось на песок нелепой кучей. Мартин схватил в охапку эту копошащуюся массу и втащил в укрытие. Сдернув белую ткань, он предъявил своим друзьям обыкновенного ежа на ходулях.
Ежиная мордочка была густо вымазана белой глиной, скреплявшей длинные перья какой-то морской птицы. Глаза, обведенные черным, и ярко-красный рот придавали зверьку довольно жуткий вид. Он с вызовом взглянул в глаза Мартину:
— Ну, действуйте, бесчестные морские разбойники! Давай, приятель, убей меня, и покончим с этим. Кажется, твой острый меч для этого и предназначен. Грязные убийцы! Канальи!
Мартин крепко схватил ежа за липкое от глины ухо:
— Послушай-ка, дружок, разговаривай повежливее, а то я тебе уши надеру. Никакие мы не морские разбойники и никого не убиваем ни за что ни про что!
Тут на белой от глины мордочке появилась широкая улыбка:
— О, слава тебе, Мать Природа! Клянусь иголками моего дяди-толстяка, этот пудинг должен быть столь же чудесным, как и его запах! Нельзя ли положить мне большую миску? А еще, можно, я сяду рядом с той хорошенькой ежихой? Думаю, смогу произвести на нее впечатление своим прекрасным аппетитом.
Мартин с улыбкой пожал протянутую ему лапу.
— Я Мартин Воитель, а это мои друзья,
Еж изо всех сил потряс лапу Мартина:
— Очень приятно познакомиться, Мартин. Я Мурфо, сын вождя песчаных ежей, чемпиона побережья по иглоборью.
Гонфф сразу проникся симпатией к Мурфо. Почувствовав в нем родственную душу, он лукаво подмигнул гостю:
— По-моему, тебе лучше пригласить сюда своего папу и всех остальных! А то мерзнут там, снаружи. Они же простудятся! Топчутся там, бедные, в своих белых ночных рубашках. Пойди, крикни их!
Мурфо высунул голову наружу и закричал:
— Эй! Это друзья! У них есть вкусный пудинг! Идите сюда, ребята!
В мгновение ока все пространство под перевернутой лодкой и вокруг нее наполнилось ежами, которые быстро отвязывали свои ходули и сбрасывали белые одеяния. Дюнспайк — отец Мурфо — был, вероятно, самым крупным ежом, какого приходилось встречать Мартину. Все быстро перезнакомились, и Дюнспайк принес свои извинения за то, что его ежи так напугали путешественников:
— Мне очень жаль, что мы испугали таких достойных зверей, как вы, но дело в том, что мы уже не раз видели здесь ту лодку, на которой вы приплыли, и подумали, что вы тоже из банды негодяя-лиса. Обычно он на ней плавает. Этот юный еж действительно мой сын. О! Какой роскошный ужин!
И ежи, все как один, хором повторили:
— Да! Роскошный ужин! Роскошный ужин! Фурмо поскреб ложкой по кастрюле и с сожалением сообщил:
— Очень жаль, но десерта не хватит на все ваше племя!
Вождь Дюнспайк принял от Фурмо последнюю порцию и тут же передал миску своему сыну. Он горестно покачал головой:
— Ничего! Ведь тот, кто не попробовал, не знает, чего он лишился. На, сынок, поешь, но не рассказывай остальным, как это вкусно. Ах, этот мой проклятый гнилой зуб! Как он отравляет мне жизнь. Ничего сладкого не могу есть, ничегошеньки!
И все ежи печально покачали головами и запричитали:
— Ах, проклятый гнилой зуб! Как он отравляет бедняге жизнь!
Тримп не удержалась и спросила:
— Но зачем вы ходите ночью по берегу в белых одеяниях? Для чего вы изображаете привидения?
И пока Дюнспайк раскачивался, приложив лапу к щеке, Мурфо объяснил:
— Конечно, для того, чтобы напугать морских разбойников. Эти негодяи ужасно суеверны. Напугать их гораздо легче, чем угробить половину нашего племени в бою с ними. Наш трюк уже не раз срабатывал, барышня. Правда, ребята?
И опять все племя закивало и хором ответило:
— Да, срабатывал, и еще как!
Все еще держась за свою опухшую щеку, Дюнспайк с восхищением посмотрел на меч Мартина:
— Клянусь иглами Великого Ежа, у тебя грозное оружие, Мартин Воитель!
Мартин вынул меч из ножен и протянул его вперед так, чтобы все могли его разглядеть:
— Да, грозное. Рукоять принадлежала моему отцу, а лезвие барсук выковал для меня из обломка звезды, упавшего с неба. Это волшебное оружие!
Дюнспайк недоверчиво покачал своей большой головой: