Легенда о Льюке
Шрифт:
— А-а-а! Я еще слишком молод, чтобы умереть!
Команда «Сайны» надрывалась от смеха, глядя, как Бью гоняется за Денно по палубе с кружкой рагу.
— Да погоди ты, старый дуралей! Остановись на секунду и попробуй!
— Отвяжись от меня, лопоухий отравитель! Помогите! Остановите его кто-нибудь! Сделайте что-нибудь, вы, негодяи!
Бью бегал за Денно с носа на корму и с кормы на нос, рагу при этом выплескивалось из кружки, а он все уговаривал и увещевал упрямца:
— Попробуй, а то никогда не вырастешь таким большим и красивым, как я! Съешь наконец свой завтрак, будь он неладен!
Денно вскарабкался на мачту к «вороньему гнезду», а Бью полез за ним по веревочной лестнице. Когда они оба добрались до вершины,
— Я вижу парус!
Бью как раз в этот момент поймал его за заднюю лапу и возликовал:
— Все! Теперь не отвертишься, дружок. Если не откроешь рот, я волью это тебе в ухо!
Льюк коротко приказал зайцу отпустить Денно:
— Бью, отпусти его! Денно, ты уверен, что это парус?
— Да, Льюк, секунду назад я видел его, но сейчас он скрылся из виду!
Бью бросил кружку на палубу, проворно вскарабкался к Денно и стал всматриваться своими зоркими глазами туда, куда тот указывал.
— Он был вон там, на юге, может, чуть к востоку!
Заяц уперся взглядом в горизонт и долго смотрел, потом спустился на палубу и доложил Льюку:
— Там действительно что-то было, но с юго-запада надвигается непогода — море неспокойное и облака низкие. Может, это и был корабль, точно сказать не могу.
Льюк быстро принял решение:
— Вург, поворачивай на юго-запад. Колл, Дьюлам, Кордл, ставьте паруса. Бью и Кардо, подайте завтрак для всех в мою каюту. И смотрите, чтобы все на судне было закрыто: кажется, будет шторм.
Когда все приказания были выполнены, команда собралась у Льюка в каюте на завтрак. Вопреки опасениям Денно, рагу оказалось восхитительным. Бью очень обиделся, что кто бы то ни было мог подумать иначе.
— Пф-ф! — пыхтел он. — Я ни разу в жизни не приготовил чего-нибудь невкусного и не загубил никаких продуктов! Овощное рагу! С морковью, корнем одуванчика, диким луком, сушеными грибами, черемшой и моими фирменными ячменно-овсяными клецками! От такого рагу шерсть становится гуще, в глазах появляется блеск, а в лапах — невиданная сила! Все это ведь не помешает команде корабля, верно, Льюк?
Воитель тщательно подобрал все до капельки корочкой хлеба:
— Безусловно, дружище! Как ты думаешь, дать Денно добавки?
Денно прилежно облизал ложку:
— Я же не знал… Они как затянули ту песню, так я и подумал…
Бью милостиво положил ему еще рагу:
— Подумал, дружок? А знаешь ли ты, что подумала одна близорукая мышь-полевка? Послушай, я тебе расскажу:
Весной из норки без очков Однажды мышка вышла: Кругом бело от лепестков, — Там осыпалась вишня. Ей показалось: это снег, Ведь белого он цвета! Предупредить решила всех, Что далеко до лета. «Зима идет! Зима идет! Ветра уже задули!» Кричит пустившимся в полет: «Скорее, пчелы, в улей!» Болотным кочкам-малышам, прищурившись, сказала: «Пора по норам всем ежам — Зима опять настала!» «Иди к своим, бедняга-крот! — Сказала камню мышка, — Ведь ты уже совсем продрог, Простудишься — и крышка!» «Домой идите, барсуки! — Кустам она вещала. — Вы что, не знали, дураки: УжеКак только Бью закончил декламировать стихотворение, судно накренилось. Льюк успел спасти котел с остатками рагу, который упал на бок и покатился. Он поймал его и прочно установил между столом и своим стулом:
— Без паники! Погода не из лучших, что правда, то правда. Сидим и спокойно пережидаем — это единственное, что мы можем сделать. Я иду на палубу. Вург, ты со мной. Будем нести вахту по двое, пока шторм не уляжется. Если кто будет выходить наружу, обвязывайтесь веревкой. Мне вовсе не улыбается, чтобы кого-нибудь смыло за борт.
Волны яростно швыряли маленькое суденышко вверх-вниз, из стороны в сторону. Льюк и Вург, стиснув зубы от напряжения, пытались удержать румпель в прежнем положении, чтобы не сбиться с курса. Обоих то и дело обдавало морской водой, и, несмотря на свои плотные плащи, они очень скоро промокли до нитки. Вдруг среди штормового гула послышался тонкий жалобный вой, как будто кричал раненый зверь. Это ветер играл на туго натянутых канатах, как на струнах невиданного инструмента. Вытерев соленую пену со лба, Вург с тревогой посмотрел на канаты:
— Если мы не уберем некоторые паруса, этот ветрила разорвет их в клочья! Нельзя ли спустить половину парусов?
Воитель посмотрел на бурлящее море:
— Нет, Вург, это невозможно. Во-первых, я не могу сейчас никого послать спускать паруса, не подвергнув тем самым его жизнь опасности. К тому же я почти уверен, что тот корабль, что видел Денно, и есть красный корабль. Нам нельзя упустить его. Мы должны следовать за ним!
Бью и Кардо с трудом добрались до камбуза по качающейся палубе, таща пустой котел из-под рагу. Послышался мощный раскат грома, и одновременно распахнулась дверь камбуза. Вспышка молнии осветила всю эту сцену. Мощная волна обрушилась на палубу и швырнула кока и его помощника внутрь камбуза. Вода залила горячую плиту, плита зашипела, и все помещение наполнилось дымом. Перекрывая вой ветра, кок закричал своему помощнику:
— Запри все шкафы! Надо сохранить сухими хоть какие-нибудь продукты. Я возьму веревку и привяжу бочки с водой, пока они не начали кататься по полу!
Не успел Бью выйти обратно на палубу, как раздался такой удар, как будто целая связка молний ударила в фок-мачту «Сайны». Прочное дерево треснуло, как тонкий сухой прутик, и кливер стал раскачиваться. Вург заметил опасность и крикнул:
— Бью! Берегись!
Бью оглянулся на голос Вурга, но тут кливер сильно ударил его, и заяц вверх тормашками полетел в море.
Льюк сориентировался мгновенно. Он оставил румпель, обвязался канатом вокруг пояса и прыгнул вслед за Бью. Вург закричал:
— Свистать всех наверх! Заяц за бортом!
Воитель погружался все глубже и глубже в кипящую, ревущую, звенящую в ушах бездну. В конце концов канат натянулся до предела, и Льюк тут же стал понемногу подтягиваться обратно к судну, лихорадочно ища в бурлящей воде хоть какие-то следы Бью. Он храбро прыгал по волнам, вода то и дело попадала ему в рот и в нос, он судорожно хватал ртом воздух. Вот он оказался в глубокой зеленой ложбинке между волнами, и тут же очередная волна с безумной силой обрушилась на него. В следующую секунду он взмыл на высоком гребне и даже успел оглядеться: не покажется ли где Бью. Но Льюк не увидел под собой ничего, кроме кормы судна. Потом он снова погрузился в глубокую яму, потом опять оказался наверху. Канат больно врезался в тело. Льюк плыл в кильватере «Сайны». Он отплевывался морской водой, лихорадочно молотил лапами и упорно искал глазами Бью, забыв об опасности, которой подвергался сам.