Легенда о Плоской Земле
Шрифт:
– Тогда давайте начинать, - громко сказал он. – Ведите детей. Нажир, поставь клетку на стол и готовь инструменты, - обратился он ко второй фигуре, сидевшей в другом углу.
Всё пришло в движение: смотритель исчез из комнаты и через несколько секунда появился с ребёнком, сидевший еретик достал откуда-то клетку, в которой, похоже, находилось какое-то животное, поскольку оттуда доносилось шуршание, поставил её на стол и взял в руки металлические стержни, а на полу установил жаровню, в которой находились раскалённые докрасна угли. Первый еретик взял флягу с какой-то жидкость и подал её Нажиру, тот вылил жидкость на угли, раздалось громкое
Ребёнка подвели к столу, усадили на кресло, привязали руки ремнями, алый, который отдавал распоряжения, наклонился над мальчиком и что-то стал ему объяснять. Потом отошёл, пододвинул клетку на самый край стола, установив её напротив мальчика и кивнул Нажиру. Тот надел меховую перчатку, прижал металлический стержень к углям, дождался, пока стержень не покраснеет, а после быстро подошёл к ребёнку и прижал раскалённый металл к его руке. Мальчик закричал, попытался вырваться, но алый не позволил ему это сделать, заставил смотреть на клетку.
– Ещё раз! – приказал алый своему напарнику. Нажир повторил процедуру. Мальчик закричал пуще прежнего, но ничего не произошло.
Мечтателю больно было смотреть на пытку, он отвёл взгляд от отверстия и заметил, что Владислава заламывает руки и плачет.
– Зачем они это делают? – одними губами спросил Мечтатель.
Заплаканная девушка только мотнула головой и зажала ладонями уши, поскольку мальчик снова закричал. Мечтатель продолжил смотреть. Привели нового ребёнка, процедура повторилась, потом снова и снова. Вся рука детей от ладони до плеча покрывалась ожогами, самых слабых буквально выносили из пыточной. Наконец, завели девочку постарше, лет одиннадцати. Она вырывалась, кричала, но на кресло её усадили. Алый опять принялся ей что-то объяснять, а Нажир уже шёл с раскалёнными стержнем. Алый зажал голову ребёнка руками и заставлял смотреть на клетку. Как только стержень прижался к руке, и девушка завопила из клетки тоже донёсся отчаянный, полный боли и страдания визг. Нажир, было, отвёл стержень, потому что какафония криков стала невыносимой.
– Держи! – потребовал главный алый. Нажир снова прижал стержень, девочка захлебнулась в крике, а животное завизжало из последних сил и замолкло.
– Хватит! – распорядился алый, после чего отпустил девочку, открыл клетку и достал оттуда дохлое животное. Кажется, в подземельях таких зверьков называли крысами.
– Великолепно! – алый потряс крысой в воздухе. – Мы закончили, остальные свободны.
Смотритель раскланялся и ушёл, обессилевшей девочке засунули в рот комок тряпок, отцепили ремни на руках, после чего связали запястья верёвкой, которую принёс Нажир, и закутали в алый халат. Когда смотритель вернулся, алые уже собрали все вещи и были готовы уходить. В комнату вошло ещё несколько сектантов, они помогли Нажиру нести вещи и девочку, покинули комнату. Старший алый остался наедине со смотрителем, что-то ему сказал и протянул горсть золотых монет, смотритель ещё раз поклонился, после чего они распрощались. Когда алые ушли, смотритель упал в кресло, бросил деньги на стол и горько заплакал. Похоже, не такой уж он и плохой человек. Хотя, может больше боялся за себя и расплакался из-за того, что перенервничал?
Мечтатель распрямился, поморщившись от боли в затёкшей спине и ногах. Посмотрел на свою спутницу. Та с немой надеждой смотрела на него. Что ей сказать? Мечтатель сам толком не знал, свидетелем чего стал. Конечно ни для кого не было секретом, что алые набирают новых
– Давай уйдём отсюда, - предложил Мечтатель. Владислава кивнула, направилась к люку, через который они пробрались на чердак. Парочка вылезла на крышу, девушка убедилась, что внизу никого нет, установила лестницу, Мечтатель пропустил её первой, после спустился сам. Помог ей отнести лестницу, после чего они спрятались за углом приюта, где можно было спокойно поговорить.
– То, что я увидел – чудовищно, - сказал Мечтатель. – Они всегда это практиковали?
Владислава кивнула, закатала рукав на левой руке и показала шрамы от ожогов. Мечтатель, только что созерцавший чудовищную пытку, поёжился.
– Всегда берут только одного?
Владислава отрицательно замотала головой.
– Обычно одного, но часто больше, - сказала она.
– Понимаю, но пока не знаю, чем могу помочь, - честно признался Мечтатель.
На лице девушки отпечаталось разочарование.
– Значит вы такой же как они, - с горечью в голосе и гримасой нескрываемого презрения медленно произнесла девушка.
– «Пока не знаю» не значит не попытаюсь помочь, - сказал Мечтатель. – Хотя ту девочку, которую они забрали, я вряд ли смогу вернуть, но может быть найду способ прекратить это.
– Правда? – в глазах и голосе Владиславы вновь забрезжила надежда.
– Правда. Но имей в виду, я ничего не обещаю. Сейчас мне нужно переговорить с друзьями, а ты возвращайся к себе. На следующей неделе я буду в приюте, найду тебя и расскажу, что мы придумали. Договорились?
Девушка кивнула.
– Теперь возвращайся назад. А мне пора на встречу с друзьями, обговорить, всё, что я здесь увидел.
Девушка снова кивнула.
Проводив её до входа в приют, Мечтатель быстрым шагом направился обратно в общежитие. Раньше он относился к еретикам безразлично и даже с любопытством, но после увиденного… Алые обладали большим авторитетом, потому что лечили даже находившихся при смерти. Но теперь Мечтатель увидел, какую цену приходилось платить за исцеление. Правы были отцы церкви Первопламени, когда называли методы алых богопротивными. Но неужели о том, что происходило в приюте, никто не знал? Может быть огласка поможет это прекратить?
А если знали? Алых просили о помощи, наверное, все влиятельные княжеские фамилии за исключением верховного князя. Вряд ли страдания детей послужат для них достаточным основанием для вмешательства в дела алых. Не обманул ли Мечтатель Владиславу, когда сказал, что попытается помочь? Он был сыном простых землевладельцев. Да, богатых, но не обладающих никаким политическим влиянием. Отцы церкви просто не могли не слышать о методах отбора алых, но если даже они не сделали, что сможет простой студент?
– Я могу уберечь от пыток хотя бы нескольких детей, - предположил Мечтатель вслух.
А потом он вспомнил слёзы смотрителя. Он был шапочно знаком с этим человеком, звали его, кажется Яробудом. Тихий, спокойный, с детьми старался быть ласковым, но чувствовалось, что это скорее следование предписаниям, чем искренняя забота. Он не производил впечатления подлеца, готового за золото подвергать детей пыткам. Да и слёзы… Сейчас Мечтателю казалось, что плакал смотритель из сострадания к детям. А раз плакал, то прекратил бы это, существуй такая возможность. Выходит, Мечтатель всё-таки соврал Владиславе…