Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников

Коровин Константин Алексеевич

Утро

Рассеялась, как дым, ночная мгла. Бледнея, звезды ясный лик скрывают. Восход зари все петухи села Приветом велегласно возвещают. Какая алая заря пришла! На небе облака, зардевшись, тают. Проснулось и село. Из-за угла Амбара стадо бабы выгоняют. Косясь на шутки бойких молодух, Идет седой, маститый вождь-пастух, Его зипун прорехами богат. В руках, как жезл, огромная дубина. За ним ревет, мычит на разный лад Спешащая на бедный корм скотина. 1912

На рассвете

В избушке пахнет молодым ягненком, Вчера лишь окотилась пестрая овца. В передрассветной мгле спросонку Старуха охает. Болит у костреца. Тряпье горбом развесилось с полатей. Тулуп махорится дубленым рукавом. Молодка разметалась на кровати. Прижалась к армяку зардевшимся лицом. Рука висит на переплетах зыбки. Ребенок дремлет. Теплый воздух полон снов. И только кот, неугомонно-прыткий, Свершает свой обход вокруг пустых горшков. 1925

Давнее

Весна. Весенний гам. Торопятся капели, Срываясь жемчугом, пробить зернистый снег. Вот неожиданно сосульки загремели, С застрехи сорвались, рассыпав звонкий смех. Дорога ухнула. И сколько канители, Пока обоз с пенькой до городских утех Дотянет большаком. Погонщики взопрели, И сладкая мечта теперь томит их всех: В трактире у окна заняв скрипучий стол С клеенкой липкою, из вывернутых пол Извлечь горсть медяков не без скупого стона, Оправить волосы и осенить крестом Маститый крупный лоб, чтоб, закусив, потом Пить желто-бурый чай под хрипы граммофона.

III. Черед жизни

РОДИНА

Деревья в инее, а снега вовсе нет. Зима задумалась у столбовой дороги. Радимов Павел я, художник и поэт, Советский гражданин и человек нестрогий, В Коломенском краю свой написал сонет, Бродя вблизи Оки, где берега пологи, Где протекла пора моих ребячьих лет, Где ездил много раз, усевшися на дроги. Я помню, помню вас, поемные луга! Вот на реке паром, вот Ловцы, Белоомут, Вот бричка ямщика и с колкольцем дуга, Вот Горки на яру и под горою омут. Внизу ж стоят стога, и зелени нет края, Дай ширь твою вдохнуть, о сторона родная! 1941

Омут на Воже

Воспоминаньями себя тревожу, Я помню Глебово и речку Вожу. Передо мною луг некошен и нетронут, Вдали лесок, осинник молодой, У Глебова обрыв и черный омут, Что там лежит под темною водой? И мысль бежит вопросам тем навстречу, Былых времен страница мне ясна, Здесь дал Донской впервой татарам сечу С дружиной москвитян, и кровь алей вина Стекала в омут тот. Следов я не примечу Боев старинных. Край цветет. Весна, И марево волной колеблется далече, И неба высока немая тишина. 1952

Куликово поле

С детства помню вас, Ослябя, Пересвет, Монахи-иноки несокрушимой силы. Стоял туман в лугах, слетал с небес рассвет, И солнце купы рощ лучом позолотило. А на земле была великая вражда: Донского тихий стан, пред ним гроза – орда. Вот тучный богатырь от ней несется вскачь И алой епанчой по росным травам плещет, Он наводил на Русь полон, и стон, и плач, Он яростно коня ременной плеткой хлещет. Но смерть найдет себе неистовый палач, Сжал Пересвет копье и сдвинул брови резче, Вот сшиблись, пыль кипит, подковы искры мечут, Богатыри мертвы, и бой трубит трубач. 1943

Свежее утро

Как хорошо! И нет нужды в стихах, Прозрачный день воздвигнут над буграми, Луч солнечный их золотит утрами, И листьев осени насыпан прах. Уж льдинок светится меж лужами стекло, В дыму курчавится соседнее село, И гнется журавель в колодец у колоды; Над русскою землей идут бессменно годы. Как долог путь для ней, скажу наверняка, Не счесть столетия, не перечесть века.

Север

Свой отблеск бросивши в зенит, Мерцают зимние закаты. И пламень желто-розоватый В тумане сумерек сквозит, Как исчезающая тайна Неуловимой красоты. О, сколько милой простоты И прелести необычайной Во всем: в глубоком рыхлом снеге, В примолкших избах и дворах, В далеком вскрике, в хрустком беге, В тычинках, вешках и кустах, В пустых однообразных склонах, В леске, синеющем едва, И в распушившихся воронах, Нагнувших веток кружева. 1953

Глухомань

В перелесках застряли туманы, Дождик брызжет весь день спозарань, Но мила мне страна глухомань, Косогоры и травы-бурьяны, И еловая роща седая, И кукушки волнующий стон, И моя в людях жизнь прожитая, И заштатных церквей перезвон. Смутно эхо разносится с бора, Дорог осени плач золотой, Каркнул ворон в небесном просторе, Рад я жизни неспешной, простой.

Поэт и леший

Давний приятель мой, дятел, стучит по утрам на березе. Не отогнать мне синиц, их я кормлю под окном. Леший ко мне забредет, он шалун не хмельной и тверезый. В чаще лесной проживаю, кто же зайдет ко мне в дом? Я балагурить горазд, а у лешего дел неотложных Мало бывает, не он, знать, председатель села. В эти же дни, когда в мире событий тревожных Множество, лучше узнать новость, какая мила. Здравствуй, косматый шатун! Зашумела буран непогода, Запорошила снежком птичий, звериный ли след? Рад я послушать заветы и сказы из жизни народа, Ну, начинай болтовню, мой драгоценный сосед!