Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников

Коровин Константин Алексеевич

– Вот близко кулиги, здесь и живу коло краю. Тут что-то делают ваши, они уж давно ищут тебя.

И слышит парнёк, вопят:

– Сергиюшко, у-а!

– Ээй! Я здеся-а! – откликнулся, обрадовался.

И видит: идут ихние, увидали его. И побежал к ним. Прощай, пташечка!

– Ну, слава Богу, – говорят, – а мы напугалися. Ищем, думали, что уж медведь съел тебя… Долго ли до греха. Говорили тебе: «не отходи, парень, далеко да откликайся». Ладно, нашелся. А ежели бы совсем заблудился, съели бы звери или с голоду умер… Пропал бы Сергиюшко наш.

Пришли к шалашке.

– Ешь, вон каша в котле, тебе оставили. А это что у тебя? Глядите-ка, какая Ягодина у него. Где ты нашел? Мы никогда не видывали.

И стал рассказывать, что с ним приключилось. Домой пришли – всем казали ягоду. Стали есть и другим давали пробовать.

А семечки Сергиюшко посадил – и растут ягоды величиной, как самые большие горшки. И весь народ стал садить от этих семян. Но случились весною морозы, а лето сухое и жаркое;

все засохло, ничего не уродилось. Только в одном местечке, в ложбинке возле ручейка под горой, сохранился кустик Сергиевых ягод. Зеленцы [113] были уже большие, как шоргунцы. [114] Но огороды плохо загорожены, вошли коровы да овцы и лошади – все съели да затоптали и копытами выбили. А семян этих ни у кого в запасе не было. Всем понемножку досталось – и рассадили всё. Так и перевелись Сергиевы ягоды. Горевали люди, а Сергиюшко больше всех.

113

Зеленцы – незрелые, зеленые ягоды. (Примеч. автора.)

114

Шоргунцы – большие бубенцы, которые привешивают на шею лошади или к узде. Шоргунцы – шерготят, т. е. позвякивают. (Примеч. автора.)

Стал подрастать и с ребятами ходит в лес по грибы да по ягоды коло кулиг по тропинкам. Ищет избушку под грибом – ровно пропала, как увидел во сне. Не знает, где живет и баушка береза.

П. А. Родимов

1887–1967 гг. [115]

I. Природа

Земля

Никто мне не сказал про землю, Но к ней моя любовь. Долины, реки – все приемлю, Люблю до страсти вновь. И эту мелкую осину На дальнем бугорке, За ней весною небо сине; С котомкой налегке Брожу среди полей бескрайных Под птиц веселый грай, И сколько радостей случайных Дает мне милый край.

115

Стихи печатаются по изданиям: Радимов П. Картины Подмосковья. М.: Художественная литература, 1958; Радимов П. Столбовая дорога. М.: Советский писатель, 1959; Радимов П. Стихи пешехода. М.: Художественная литература, 1968; Радимов П. Перелески. М.: Советский писатель, 1973.

Природа

Еще звучит в тебе, природа, Широколиственное слово Зеленых девственных лесов, Еще в лазури небосвода Сияют первозданно-ново Гряды летучих облаков, Еще гремит родник кипучий, И пенной влагой орошает Долину светлая струя, И ум, пытливостью могучий, Еще упорно вопрошает Текучий облик бытия. 1937

Воля

Курлычут журавли в лазоревом зените, Весенним запахом наполнены поля, И ветер желтый пух на молодой раките Колеблет, ласково барашки шевеля. Кой-где еще лежат седые глыбы снега, Насквозь проточены дыханьем полевым, Но солнца теплая разымчивая нега Без устали их пьет и превращает в дым. И вмиг летучий пар струею белой, тонкой Уносится за даль к синеющим лесам, Где ржаных полей глашатай с песней звонкой Дрожащей точкою взлетает к небесам. 1912

Перед

весной

Зимы пуховая постель Укутала лощины. Еще далек в году апрель, Когда цветут лозины, И пчелы шумною семьей Сбирают мед весенний, И одуванчик золотой Разрыхлит лист последний. Должна быть дружная весна, Снега осядут разом, И солнце, встав из-за гумна, Весь, мир окинет глазом.

Ручей

Лощину завалил сугроб, В снегу следов от зайцев много. С теплынью ухнула дорога, Весна стучится у ворот, И ястреб в облаке летит, У птиц же щебеты и звоны. Меняет поле прежний вид, Заметно обнажились склоны, И влагой чистою своей, Пробившийся в осевшем насте, У моста заиграл ручей Весенней молодою страстью.

Вешние дни

Весна щекой прижалась к изголовью От зимних снов оттаявшей земли. Волнуяся давнишнею любовью, С заморья кликом кличут журавли. И в мареве волнующего света Широк простор и гомон у лесов. И кружевом береза приодета, Синеет лыка волчьего покров. А дятел смотрит за лесным порядком И нарушителю стучит «тук-тук». На огороде показались грядки, И землю подымают сотни рук.

Журавли

Тлеет день чуть жаркий, духовитый, Пьяный запахом сырой земли. Желтым пухом расцвели ракиты, Стороной курлычут журавли. Еле видно призрачную стаю В золоте расплавленных небес. К голубому улетают краю Через буерак за синий лес. Журавли, воздушные бродяги! Знать, милы вам вольные места, Заводи, болота да коряги, Дикая, глухая красота! 1936

Опушка

Весна. Все ново. Солнце блещет, И с каждым мигом чудеса, И вольный ветер рукоплещет, Мешая птичьи голоса. Там ворон каркнул, там свистит Щегол, аукнула кукушка; Поет, звенит и шелестит Зазеленевшая опушка. И слушает, внимая, бор, Как старец, к детям терпеливый, Пестроголосицы шумливой Неумолкаемый задор.

Вечер

Заря янтарной пеленой Горит за синими лесами, И месяц в дымке голубой Нависнул между облаками, Как серп, с округлыми краями. В овсах послышался дергач И тянет песнь одну и ту же. Перед мостом блеснула лужа, И грузно пролетает грач. Заря же стала как кумач. Покой на паханой земле, Проехала телега тряско, Звезд позолоченная связка Уж проглянула в сизой мгле, Огонь зажегся на селе.