Легенда о воре
Шрифт:
– Я буду стараться, - сказал он, сжимая кулаки.
– Из кожи вон вылезу.
Кастро серьезно кивнул.
– Это точно, парень. Или я разобью тебе башку. А сейчас садись и ешь, а то остывает.
VI
Франсиско де Варгас был храбрым человеком с твердыми принципами. Например, он считал, что лекари чаще отнимают жизнь, чем излечивают, поэтому больше суток отказывался звать кого-то из них, несмотря на боль. В конце концов, после второго обморока хозяина, экономка поджала
– Клара, - позвала Каталина, выглянув в коридор.
Девушка вошла в комнату, держа руки за спиной, как ее научила мать. Даже при нечетком свете свечей Каталина прочитала на лице дочери беспокойство. Для рабов болезнь хозяина была временем ужасающей неопределенности. При смерти хозяина они оказывались полностью под властью его воли, изложенной в завещании, и в редких случаях с рабом поступали снисходительно. Многих продавали для расплаты с долгами или распределения наследства между потомками. Перемены редко бывали к лучшему, и лишь в немногих случаях семьям удавалось остаться вместе. Поэтому Каталина не была готова позволить Варгасу умереть той ночью без боя.
Она сглотнула, прежде чем заговорить. Чтобы отправить дочь на улицу посреди ночи, ей потребовалась вся силы воли. Но она не могла доверить это задание никому другому из прислуги.
– Нужно сходить за лекарем Монардесом, - сказал она тихо.
– Это на Змеиной улице, рядом с монастырем клариссинок. Он - одинокий старик, малость не в себе, но, говорят, лучший лекарь во всем городе.
Девушка внимательно слушала указания матери. Ей было страшно, конечно, но она была храброй. Она сможет привести лекаря.
– Дон Франсиско не хочет видеть шарлатанов, - прервал их возмущенный голос, доносившийся сзади.
Экономка обернулась к двери. Один из слуг преградил выход. Он был одним из старейших в доме, поэтому его мнение имело большой вес. Каталина управляла слугами Варгаса, но положение рабыни ослабляло ее позицию. Слуги, мечтавшие о ее должности, пользовались малейшей возможностью, чтобы подорвать ее авторитет, но при этом не решались сказать что-либо хозяину дома, который внушал всем животный страх. Экономка знала, что Варгас наслаждается этой ситуацией, о которой отлично знает, и даже поощряет ее, как способ осуществлять собственный контроль над прислугой. Но это было не лучшее время для бессмысленных интриг.
– Дон Франсиско попросил меня об этом перед обмороком. Предпочтете подождать, пока он очнется или умрет?
– Хозяин не позволил бы этого, - сказал тот, при этом в его голосе послышалось колебание.
– А тем более, чтобы ее отправили в такое время.
– Хотите пойти вместо нее?
Слуга отошел, напуганный предложением рабыни, и исчез из комнаты.
– Сейчас же ступай, Клара, - сказала Каталина дочери.
– И без Монардеса не возвращайся.
Набросив на плечи грубый серый плащ, Клара вышла через ворота особняка навстречу ночи. Щупальцы медно-красного тумана скользили меж булыжников, едва различимых при скудном свете огней из богатых домов. Несмотря на темноту, Клара не взяла с собой фонарь, чтобы лучше найти дорогу, ибо слишком хорошо знала, что в подъездах и темных переулках
Ей было всего пятнадцать, но она знала характер этих опасностей, поэтому спрятала лицо под капюшоном и поручила своей памяти распознавать дома и улицы. Каждые несколько минут она сталкивалась с группой пьянчуг, повозкой или даже священником в сопровождении служки. Священник был одет в белое, а служка нес свечу, так что Кларе представилось, что он шел причащать умирающего. Если Монардес не поможет ее хозяину, то совсем скоро ей, может быть, тоже придется идти за священником.
Она услышала за спиной шум, и тут же ей послышались шаги позади. С прыгающим в груди сердцем она укрылась у стены в поисках темного угла. Несколько минут она ждала, но безрезультатно: никто не появился, а звук шагов не повторился. Она почувствовала соблазн вернуться в особняк Варгаса, но не хотела дать слугам повод для насмешек.
Набравшись смелости, она решила продолжить путь по узкому проулку. Путь на площадь Святого Франциска был прегражден лежащим телом, возможно, нищего, который уснул прямо там, или какого-нибудь болвана, который слишком много выпил. Судя по кислому запаху мочи и рвоты, это был нищий. Клара не могла ни разглядеть его одежду, ни удостовериться, что он еще дышит. Фонари на площади и луна, показавшаяся над крышами домов, позволили ей разглядеть грязную руку и босую ногу. Расхрабрившись, она перепрыгнула через тело и вышла на площадь.
Она пересекла пустынную площадь с низко опущенной головой, остро ощущая опасность, теперь, когда не могла прибегнуть к защите домов. С противоположной стороны на площадь вышла группа стражников, и Клара прибавила шагу, чтобы не столкнуться с ними. Эти вооруженные люди, которым король вверил защиту Севильи, представляли для Клары такую же опасность, что и мимолетные тени, которые она видела по обеим сторонам дороги. Даже большую, так как их число и положение обеспечивали им безнаказанность в случае обвинений со стороны рабыни.
Наконец, она оказалась на Змеиной улице. Неподалеку находился монастырь клариссинок, а прямо рядом с ним стоял маленький домик с садом. На дверном косяке кто-то вырезал фигуру змеи, обвившейся вокруг палки, и Клара поняла, что она на месте.
Она несколько раз ударила дверным молотком, но безрезультатно. Тогда она приложила ухо к двери, однако внутри дома стояла тишина. Она снова стала стучать изо всех сил, как вдруг молоток выскользнул из ее рук. Кто-то приоткрыл дверь.
– Что вам надо в такое время?
– спросил сонный голос.
Девушка попыталась разглядеть говорившего, но внутри было темно.
– Мой хозяин послал за вами. У него сильные боли в ноге, он несколько раз падал в обморок.
– Ты принесла деньги?
Клара покачала головой.
– Ты будишь лекаря среди ночи, не взяв с собой полный кошель?
– голос стал жестким и сердитым.
– Должно быть, у твоего хозяина совсем нет мозгов.
– Мой хозяин - дон Франсиско де Варгас, - сказала Клара, пытаясь придать голосу решительности.
Внутри на несколько мгновений замолчали. Затем дверь еще немного приоткрылась, так, чтобы девушка смогла войти. Поборов страх, Клара нырнула в темноту дома. Стук за спиной показал, что дверь снова закрылась.