Легенда о воре
Шрифт:
– Дело в деньгах? Я могу удвоить оплату, если хотите.
Монардес осмотрелся вокруг. Серебряное распятие, инкрустированное драгоценными камнями, делило стену с несколькими изображениями святых и Девы. Резной сундук стоял в ногах мягкой кровати с балдахином. Она была такой большой, что могла вместить четверых и еще осталось бы место.
– Не сомневаюсь, сеньор. Для вас всё - вопрос денег, правда?
– Жизнь научила меня, что купить можно всё.
– За исключением жизни. А это как раз то, чего мне не хватает.
– Что вы хотите этим
– Я очень старый человек, сеньор. Сомневаюсь, что переживу еще одну зиму, две не переживу точно, - сказал Монардес, собирая тем временем свои мази и пузырьки и складывая их в сумку.
– Каждый шаг и каждый вздох для меня - победа. У меня больше денег, чем я могу потратить, и единственное, чего я желаю, это вернуться в свой сад, к моим травам и папоротникам. Видеть, как они растут, до тех пор, пока я сам не стану для них удобрением. Ежедневные визиты сюда отнимают у меня слишком много времени.
Варгас тут же откинул одеяло и с трудом поднялся с постели. Ступив на больную ногу, он скривился в гримасе боли, но тем не менее смог дохромать до Монардеса, который наблюдал за ним с удивлением и страхом. Варгас не был обычным больным. Он был одним из двух самых могущественных людей в Севилье, и его слава жестокого и безжалостного человека добралась даже до тихого сада лекаря. По слухам, мало кто отваживался противиться его желаниям, а тех, кто отваживался, обычно ждал не слишком приятный конец. "Водная могила в Гвадалквивире. Плавающий труп, раздутый и неузнаваемый. Чем больше мы цепляемся за жизнь, тем меньше нам остается", - подумал Монардес.
– Сеньор, вам следует быть осторожнее...
Варгас схватил его за плечо с невероятной для его состояния силой.
– Чего же вы хотите?
– Вы можете найти другого лекаря, который о вас позаботится, - тихо сказал Монардес.
– Все лекари - шарлатаны и проходимцы, которые причиняют больше боли, чем облегчения, и кроме того, берут за это плату. Я хочу, чтобы меня лечили вы.
– Я сочувствую тому, что случилось с вашей женой, но ...
При этих словах лицо Варгаса исказилось от смеси боли и гнева. Он занес над головой Монардеса кулак, и старик сжался в страхе. Но Варгас не успел нанести удар, потому что в комнату вошла Каталина с подносом в руках. Рабыня в ужасе остановилась в дверях, но ее вмешательство оказалось спасительным для лекаря.
Монардес открыл глаза как раз в то мгновение, когда с лица Варгаса исчезла ярость, словно с приливной волной, оставив вместо себя лишь печаль. Купец опустил руку и снова сел на кровать.
– Люсинда испытывала постоянные головные боли, и шарлатаны пускали ей кровь, чтобы их облегчить. Я был в отъезде, когда эти придурки выпустили больше крови, чем нужно.
Старик благоразумно молчал. Время от времени такое случалось: слишком слабый пациент и неопытный лекарь, который слишком часто пускал кровь, но это был один из немногих знакомых ему методов лечения, да и на клиентов он производил впечатление. Монардес уже знал эту историю, как и то, что случилось с тем безответственным
– Повторяю, Монардес. Чего вы хотите?
– Для себя - ничего. Но, возможно, есть один способ вам помочь.
– Не томите!
– Пришлите мне карибскую девушку. Вашу рабыню Клару.
Услышав это, оправившаяся от испуга Каталина, которая расставляла завтрак для своего хозяина, задрожала. С подноса на пол соскользнула фарфоровая чашка и разбилась. Рабыня в страхе глядела на осколки, потому что за цену этой чашки можно было целый месяц кормить семью. Но хозяин заговорил с ней совершенно спокойно.
– Ступай, Каталина.
– Хозяин, мне нужно прибрать...
– Потом приберешь.
Монардес видел, как рабыня колеблется между страхом и необходимостью узнать, что будет, понимая, что в эту минуту решается судьба ее дочери. Наконец, она потупила голову и вышла, хотя лекарь готов был поставить свою жизнь на то, что она застыла прямо за дверью.
– Я вас не вполне понимаю, - сказал Варгас, едва рабыня удалилась.
Он смотрел на лекаря прищурившись и с напряженными плечами. Когда Монардес упомянул юную Клару, что-то в поведении Варгаса переменилось.
– Сеньор, мои усталые ноги уже не могут каждый день проделывать весь путь сюда, а она молодая и сильная. Уже много лет у меня нет учеников, я живу один в большом и пустом доме. Я мог бы поделиться своими знаниями трав и микстур, и это облегчило бы мое одиночество.
– Вы считаете, из нее выйдет толк? Ведь это всего лишь женщина.
– Она смелая женщина. Не побоялась отправиться за мной - среди ночи, совершенно одна.
– Это не свидетельствует о ее уме, - с презрением бросил Варгас.
– Скорее наоборот.
– Это был безрассудный поступок. Но возможно, в ту ночь она спасла вам жизнь.
Варгас некоторое время молчал, готовя почву для следующего вопроса.
– Что вы имеет в виду под "облегчило бы одиночество", а, лекарь?
– Со мной ей нечего бояться, сеньор.
– Мне об этом уже говорили. Будь она мальчиком, всё было бы иначе, не так ли?
– с жестокой усмешкой намекнул Варгас.
Некоторое время, показавшееся вечностью, в комнате был слышен только треск поленьев в камине, а Варгас наслаждался хорошо различимым унижением лекаря после таких серьезных обвинений.
– Как я уже сказал, со мной ей нечего бояться, - очень медленно произнес Монардес.
Варгас пожал плечами, разочарованный, что не удалось вызвать приступ ярости, которого он добивался, но ему ничего не оставалось, кроме как уступить.
– Ну, тогда я даю свое разрешение. Можете забрать ее с собой, но с условием, чтобы каждый день она возвращалась сюда, чтобы заняться моим лечением. А когда вы умрете, она вернется в этот дом навсегда.