Легенда о воре

Гомес-Хурадо Хуан

Санчо увидел человека, который выглядел так, будто только что сошел с одного из кораблей из Индий. Несмотря на опасности путешествия, многие крестьяне записывались во флот, которому постоянно требовались люди, да и жалование предлагалось неплохое. По возвращении в Севилью, нагруженные золотом, они становились излюбленной мишенью воров. Тот тип в изумлении крутил головой по сторонам. В шаге за спиной простака какая-то женщина возилась с корзиной и столкнулась с проходящим мимо мужчиной. Когда тот, что в шляпе, наклонился, чтобы помочь ей собрать фрукты, из ниоткуда вынырнул сообщник и ловким движением срезал тесемки кошеля, который жертва привязала

к карману. Всё случилось так быстро, что Санчо засомневался в увиденном. Если бы Бартоло его не предупредил, он бы ничего не заметил.

Вот так мгновенно целое состояние поменяло хозяев. Возможно, этот ни о чем не подозревающий моряк совершил плавание туда и обратно понапрасну. Но происходило не только это. У прилавка серебряных дел мастера кто-то покупал нечто вроде серебряного распятия, которое на самом деле было, скорее всего, из свинца. У фонтанчика двое влюбленных притворились, что спорят, чтобы привлечь внимание простаков, как и в случае с мужчиной в красной шляпе, который вскорости обнаружил, что его пояс полегчал. Рядом с прилавками писцов некий сеньор в плундрах продавал плебею из провинции грамоту на дворянский титул, такую же, что продал вчера такому же глупому плебею.

Санчо слушал с открытым ртом, переводя глаза от одного места к другому. Слова Бартоло, казалось, осветили двигающуюся перед его глазами толпу, показали ту Севилью, где Санчо прожил последние несколько месяцев и которую так хорошо знал, с совершенно новой точки зрения. Он почувствовал, словно очнулся после долгого сна.

– Все вокруг крадут, - зачарованно произнес он.

– С первого до последнего человека, Санчо. Продавцы обвешивают и утяжеляют гирьки, короли изобретают подати, а священники - грехи, за которые им подают. Говорят, что в Севилье еще остались честные люди, хотя я до сих пор не встречал ни одного. Когда ты научишься видеть, научишься и жить. И я тебя этому научу.

В этот миг в центре площади возникла какая-то суета, и карлик прервал свою речь, оба поняли, что там что-то происходит.

– Пошли туда, парень. Суматоха - это благословенная почва для людей вроде нас.

XVI

Спустя несколько минут после прихода на площадь Святого Франсиска Клара пожалела, что попросила мать сопровождать ее. В течение последних недель они проводили вместе не слишком много времени, поэтому, когда Монардес попросил ее пойти на площадь купить нужные ему травы, рабыня без колебаний сообщила об этом матери. То, что началось как приятная прогулка под мягким октябрьским солнцем, вмиг испортилось, когда Каталина ступила на площадь. Экономка пришла со своей корзиной. Она оттаскивала Клару от лотков, к которым та хотела подойти, и критиковала ее покупки.

– Зачем ты покупаешь эти незрелые апельсины? В них едва ли есть сок.

– Они нужны для изготовления мази. Учитель Монардес говорит, что мякоть незрелых апельсинов помогает при ссадинах.

Каталина нахмурила брови и сделала вид, что внимательно изучает кучу моркови. Для Клары не прошло незамеченным недовольство матери, и она заинтересовалась причиной. Интуитивно она чувствовала, что это связано с ее ученичеством в доме Монардеса, хотя именно мать на нем настояла. Первые дни она даже гордилась дочерью, но со временем эта гордость превратилась в холод. Каждый раз, как Клара входила в спальню Варгаса, чтобы провести назначенные Монардесом процедуры, Каталина

пыталась зайти вместе с ней. Но хозяин приказывал ей удалиться и закрыть дверь, и когда Клара выходила из комнаты, то всегда обнаруживала мать онемевшей от ярости.

Изнуренная долгой ежедневной работой в огороде лекаря, Клара едва находила силы, чтобы упасть в постель и проспать до рассвета. Она надеялась, что во время этих утренних покупок им удастся снова сблизиться, но старая рабыня не была расположена упростить ей задачу.

– Матушка, я знаю, что вас что-то беспокоит.

– Идем к тому лотку, я хочу взглянуть на перец.

Расстроенная, Клара последовала за матерью, тем временем украдкой рассматривая каштаны, которые расхваливал неподалеку другой продавец. Их оставалось уже немного, так как севильцы очень любили добавлять эти орехи в десерты и к жареному мясу. Монардес использовал только скорлупу, но ей нужно было купить довольно много, и если она не отделается от матери, то не сможет выполнить поручение. Девушка решила сделать последнюю попытку разузнать, что же беспокоит Каталину.

– Матушка, уже несколько дней вы очень неприветливы со мной.

– Эти перцы очень мягкие. Нам нужно поискать в другом месте, я хочу сделать гаспачо.

– Пожалуйста, матушка...

Старая экономка с силой отшвырнула перец, заставив шататься весь лоток и получив в ответ проклятия от продавца. Она повернулась к дочери с горящими глазами.

– Что ты делала с этим мерзавцем?

– Вы имеете в виду лекаря? Уверяю вас, он мужчина очень воспитанный, хотя иногда несколько сухой...

– Не строй из себя дурочку, девочка, - сказала Каталина, размахивая пальцем под носом у Клары.

– Матушка, я клянусь вам...

– Я говорю о хозяине!

Мгновение Клара не знала, что ответить, слишком потрясенная тем, на что намекала мать.

– Я занималась лишь его лечением.

– Всегда за закрытой дверью?

– Я не знаю, почему он всегда приказывает мне закрыть ее, матушка. Думаю, ему стыдно, что могут услышать его стоны...

– Я всегда стою по другую сторону двери и не слышу его стонов, девочка. И мне кажется, что ты проводишь внутри слишком много времени. Он засовывает руку тебе под юбку?

– Мама!

– Я заботилась о нем все эти годы до твоего появления. И теперь не позволю, чтобы...

– Это было бы столь ужасно, если бы хозяин выбрал меня?
– внезапно сказала Клара. Слова упали, как гигантские камни в мелкую лужу. Она произнесла их, не подумав, и тут же пожалела, увидев вмиг побледневшее лицо матери. Ужасный шрам с буквой S на ее щеке окрасился алым.

– Никогда, слышишь меня? Никогда не смей больше так говорить, - произнесла она.

Клара хотела попросить прощения, но именно в этот миг что-то на полной скорости ударилось об ее ноги. Она обернулась и увидела маленького чернокожего раба. Ему было не больше пяти-шести лет, темные глаза наполнял ужас. В отчаянии он прижался к ногам Клары.

– Откуда ты бежишь?
– спросила девушка, гладя его по щеке в тщетной попытке немного успокоить.

– Уберите руки от того, что принадлежит мне, женщина.

Сквозь толпу пробирался мужчина в богатых одеждах. На шее у него висела толстая золотая цепь, а рукоятку шпаги украшали драгоценные камни, что выдавало в нем дворянина, хотя потное лицо и тычки, которые он раздавал, чтобы добраться до Клары, не прибавляли достоинства.

– Что он натворил?

– Не ваше дело. Немедленно верните его мне!