Легенда Португалии

Полянская Наталия

– Дюваль следил за сеньорой Ламарре и всеми вами. Он же толкнул сеньору в Порту – так, что она упала в воду, а Делорм получил возможность ее спасти.

– То есть это был не случайный воришка?!

– Нет.

– И после такого девушки вешались на этого Анатоля? – фыркнула Люся. Ей никто не ответил.

– Время шло, а сеньора Ламарре не отвечала на ухаживания. Делорм понимал, что у него почти не осталось шансов, и решился на похищение. Глупый поступок, конечно. Делорм показывает, что рассердился так, что себя не помнил. Обычно он так не рисковал, однако в тот момент решил, что похищение сеньоры Ламарре станет наилучшим выходом. Он представит это как романтическое

похищение, если она не согласится – просто потребует у нее самой денег за освобождение, если не согласится снова – заставит силой. По правде говоря, план был плохой, Делорм сознается в этом сам. Но он в тот момент не думал о логике. Ему очень требовались деньги. Вместе с сообщником он увез сеньору из вашего отеля и через черный ход провел в свой номер, который снял под чужим именем. Там он пытался убедить сеньору заплатить ему денег, и тогда он отпустит ее.

– Что-то не сходится, – сказал Женька. – Вы утверждаете, будто Анатоль обманывал богатых наследниц, но ведь Софи…

– Сеньора Ламарре? – вежливо обратился к ней сержант.

– Извини, – сказала она по-французски, глядя Ильясову в глаза, – я почти не упоминала о своих родителях, но на самом деле я из состоятельной семьи. Просто у нас все… живут как хотят. Мой отец, которому недавно исполнилось пятьдесят пять, – промышленник. У него несколько металлургических заводов, и он… довольно известен во французских деловых кругах. Я сама редко там вращаюсь, у меня своя жизнь. А с Анатолем я познакомилась именно на дне рождения отца. Это мероприятие я никак не могла пропустить. Пятьдесят пять – прекрасная дата, и ее праздновали с размахом. Даже сняли отель «Негреско»…

– В Ницце, – договорил Женя, внезапно все осознав. – Это лучший отель Ниццы, на Английской набережной.

Софи кивнула.

– Я не говорила тебе… не из-за скрытности. А потому, что хотела, чтобы ты… думал обо мне, а не о моих родителях.

– Глупая, – сказал Ильясов. И она улыбнулась.

– Самое забавное, – произнесла Софи задумчиво, – что, если бы Анатоль пришел ко мне и попросил одолжить ему денег, я без колебаний выдала бы ему некоторую сумму. Ведь я его знала, и он… так старался быть милым. Но он не просил.

– А сколько он у тебя требовал после похищения?

– Сто тысяч евро. Полагал, что именно столько я могу ему сразу заплатить.

– Не очень большая сумма для такого мошенника?

– Не очень. Но он, видимо, побоялся требовать больше. И ему нужны были наличные.

Ильясов качнул головой, словно изумляясь людской глупости. Сержант подождал, не скажут ли они что-нибудь еще, и произнес:

– В общем, это все. Благодаря сеньоре Ламарре личность Делорма точно установлена, и теперь ему грозит приличный срок – когда его заберет французская полиция.

– Так он действительно Анатоль? – спросил Женька скорее у Софи, чем у Гонсалу. Она кивнула.

– На то мероприятие, день рождения моего отца, невозможно было попасть без приглашения. Там присутствовали родственники, друзья и родственники друзей. Никого лишнего. Анатоль – троюродный племянник известного телеведущего Оливье Делорма, который дружен с моим отцом. Вот Анатоль и уговорил взять его на праздник – думал, что там кого-то подцепит, наверное. Нас представили друг другу, мы поговорили несколько минут. Потом он сидел неподалеку за столом и запомнился мне. Он ведь обаятельный.

– Женюр, – взревел, не выдержав, Вася, – да когда ты будешь переводить, наконец?!

Сержант Гонсалу глянул на русского гостя с некоторым умилением и подвел итог собранию:

– Да, некоторым не так везет с родственниками, как вам, сеньор

Ильясов!

16

И боги из прозрачных слез создалиИсточник, и с загадочною силойОн бег свой и поныне продолжаетИ о любви Инеш напоминает.Луис Вас де Камоэнс

В отель возвратились около одиннадцати часов утра.

– Ну что? Выписываемся? – спросил у всех Женька.

– А ты вести-то сможешь? – усомнилась Софи.

– Я все смогу.

– Мы собирались в горы…

– Горы мы отложим. Давайте дождемся звонка из полиции, а пока позавтракаем где-нибудь. Гонсалу обещал, что переводчик скоро приедет. Не думаю, что нас задержат надолго. Предлагаю затем съездить в Томар, а там решим.

Все разбрелись по номерам складывать вещи. Ильясов закрыл за собой дверь своей комнаты и постоял на пороге, привыкая к вчерашней реальности. Ноутбук «уснул», на столе разбросаны карточки для фотоаппарата – все, как вчера оставил. Но мир изменился. «Мы не живем во вчера и не живем в завтра, мы живем сейчас».

Он повернулся, вышел и постучал к Софи.

Она открыла мгновенно, будто ждала.

– Пойдем прогуляемся, – сказал ей Ильясов.

Через балкон они спустились в сад. На небе висела легкая дымка, и солнце, похожее на туманный шар, трогало ветви деревьев. Изумительно пахло землей: у ближайшей клумбы возился давешний садовник, посмотревший на парочку с большим подозрением. Они прошли мимо цветников, мимо бамбуковой рощи и баньяна, далеко выставившего громадные серые корни, мимо равнодушной секвойи, украшенной табличкой с надписью о том, что ее предположительно посадил Веллингтон, и мимо каменной арки. А дальше, за прудом, у высокого холма бежал источник – зеленоватая вода струилась по искусственному руслу и еле слышно звенела, будто плакала.

«Fonte das L'agrimas» – было написано на табличке, утопленной в каменную стену. Фонтан Слез.

Женя и Софи присели на выступ под табличкой и некоторое время сидели молча, глядя, как вода бежит, бежит… Наконец Софи произнесла:

– Ты действительно не злишься на меня?

– За что? – он пожал плечами. – Потому что ты скрыла, что твой отец – миллионер? Я не охотник за приданым, мне все равно, кто он. Но почему ты работаешь в Нормандии?

– Потому что мне это нравится, – объяснила Софи, и Женька кивнул – именно такого ответа он и ждал. – Конечно, у меня доля в семейных предприятиях, но я никогда не пылала страстью к металлургии. Отец это понимает. У нас хорошая семья, я тебя с ними познакомлю. – Она вздохнула. – Мама занимается флористикой… Я вожу туристов по Нормандии, так как очень люблю этот уголок. Отец родился в Кане, и мы жили там, пока мне не исполнилось десять; тогда он уже стал много зарабатывать, затем бизнес стремительно пошел в гору. Но отец всегда говорит, что я могу заниматься, чем хочу. Я и занимаюсь.

– Ты молодец.

– Я молодец – почему? – Софи повернулась к нему, пристально вглядываясь. – Потому, что делаю то, что мне хочется? Ты хочешь сказать, хорошо так поступать, когда не нужно бороться за выживание, да?

– Софи! – Ильясов удивился ужасно. – Ты что себе придумала?

– Ты… написал в одном письме, – она махнула рукой. – Написал, что иногда люди вынуждены заниматься нелюбимым делом, просто чтобы выжить. И в таких случаях нужно просто посочувствовать им, а не учить жизни.