Легендарные разведчики — 3
Шрифт:
– Так он же пытался спастись. Что еще оставалось делать?
– Бедняга Аркадий. Ясно было, что террористы пошли на вооруженный захват, а он в тот момент проявил определенную нервозность, закричал. И перевозбужденные захватчики тут же ответили выстрелом.
– Как вообще в таких ситуациях поступать? Ведь нервозность здесь вполне естественна.
– Проще сказать, чем сделать. Ну, нужно соблюдать максимум спокойствия, потому что бежать от пяти автоматов – несерьезно. Вас остановят. Вот и экстремисты остановили Аркадия таким роковым для него способом. Позже у Каткова началась гангрена. Лечить его и не думали. Бандиты Аркадия расстреляли, причем зверски. Всадили множество пуль. И повязали кровью всех, кто был замешан в этом деле. А потом тело Каткова выбросили
– В то время такое похищение было наверняка воспринято в Москве как нечто из ряда вон выходящее. Ведь советских не похищали.
– В Ливане нет, а в Афганистане, куда в 1979 году вошел наш ограниченный контингент, выкрали одного из бывших помощников премьер-министра Косыгина. Вообще-то наших похищали и раньше, но вскоре отпускали, да еще с извинениями: перепутали с американцами или англичанами. Однако этот захват в Бейруте был явно запланирован, осуществлен с жестокостью. На Ближнем Востоке он стал первым для нас террористическим актом такого рода. В Москве случившееся в Бейруте восприняли именно как событие чрезвычайное. Во-первых, надо освобождать своих. Во-вторых, если оставить без ответа, это откроет дорогу для новых терактов. Заработали, как мы теперь выражаемся, все ветви советской власти. Центральный комитет использовал свои возможности, МИД – свои. Работали военные, разведрезидентуры ряда других стран. Один из сотрудников Центра был немедленно прикомандирован к Арафату, чтобы вести с ним постоянные переговоры об освобождении. Через Москву пошли обращения к лидерам разных государств – к королю Иордании, в Иран, Ливию… Просили помочь, выяснить, но в ответ лишь слова сочувствия, смутные обещания и никаких конкретных шагов.
А непосредственные действия по освобождению вела наша резидентура в Бейруте, к которой были, разумеется, подключены и возможности посольства. Привлекли местную полицию. Сразу после похищения обратились к лидерам Прогрессивной социалистической партии Ливана и коммунистам. Да, это была командная, общая, четко организованная государственная работа.
Очень помог тогда Валид Джумблат. Его отца, лидера соцпартии, убили террористы. И когда в 1985 году они угрожали захватить посольство СССР в Ливане, Валид сразу примчался на помощь. Его танки взяли посольство в кольцо, а хорошо вооруженные бойцы подразделений Джумблата демонстративно показали, что готовы отразить любые атаки экстремистов.
Люди Джумблата вывели и на след похитителей. Удалось выяснить: группа «Силы Халида ибн Аль Валида», названная в честь непобедимого сподвижника пророка и взявшая на себя ответственность за захват, вряд ли существует. Может, она вымышленная? Заказчик и вдохновитель похищения «Хезболла».
– Какие конкретно требования выдвигали террористы?
– Требовали срочно повлиять на Сирию. Ее армия вот-вот должна была разгромить боевиков «Хезболлы». И похитители заявили: если Россия не воздействует на Сирию и столкновения на севере Ливана и вокруг Триполи не будут прекращены, то через сутки начнется отстрел ваших заложников. Требовали, чтобы СССР выступил третьей силой. И наши попросили сирийцев пока не наступать на почти что разбитую «Хезболлу». Те просьбу выполнили. Но сообщили, что в похищении участвовали и палестинцы, которые даже после выполнения одного из их главных требований отпускать советских и не собирались.
– Вот они, наши ученики и друзья.
– Удалось выяснить и несколько имен – оперативных псевдонимов похитителей. Один, по кличке «Хадж», попал в руки наших друзей. Они с ним не слишком церемонились, обошлись с бандитом без дипломатии. Даже сирийцы были поражены: оказалось, «Хадж» в свое время охранял самого Арафата.
Прошел почти месяц, террористы выдвигали новые и новые условия. Надежд, что освобождение придет само по себе, не оставалось. И мы старались побыстрее установить, кто наших ребят удерживает и где.
– Как сумели похитить – теперь понятно. Но вот как ухитрились вывезти и прятать в течение целого месяца – это совсем не ясно.
– Вы говорите «целый месяц». Бывали случаи, когда похищенных удерживали годами. В более короткий срок, чем месяц, захваченных по политическим мотивам людей от экстремистов не освобождали… Еще до похищения наших в Ливане попали в заложники граждане США, Великобритании, Франции.
Октябрь 1985-го летел стремительно. Пойманный «Хадж» раскололся: сначала русских держали в пригороде Бейрута. Затем перевезли на одну из квартир, которую превратили в мини-тюрьму. Там, кстати, содержались не только они: наши узники потом рассказывали, что слышали и английскую речь. Вскоре палестинцы уже не могли своими силами укрывать их в Бейруте и привлекли экстремистов из «Хезболла». Те действовали изощреннее. Вывезли в другой район. Замотали, как мумий, и, приспособив пространство под днищем грузовика, бросили туда. Ни крикнуть, ни шевельнуться. Содержали в тяжелых условиях. А мы все эти тридцать дней вели в Ливане работу по их освобождению с использованием наших специфических методов.
– Нельзя ли поподробнее: в чем эти специфические методы заключались?
– Это использование агентуры как ливанских спецслужб, так и тех организаций, которые могли иметь прямое отношение к захвату. Так нас вывели на лидера ливанской части «Хезболла» шейха Мухаммада Фадлаллу.
– На откровенного бандита?
– Идейного вдохновителя.
– Подстрекателя и заказчика похищения.
– А еще автора четырех десятков книг, где он проповедовал свои экстремистские теории. На него вывели друзья. Не знаю уж, правда ли, но сирийцы говорили нам, что то была первая встреча Фадлаллы с представителем иного, не мусульманского мира. Поехали к нему в южный пригород Бейрута с оружием. Затем сдали его, и бородатые охранники угрожающе ухмылялись. В какой-то момент даже показалось, что нам отсюда уже не выбраться. Шейх, разумеется, сделал вид, что к похищению близкие ему силы не причастны, сам он тоже ничего не знает. Я пытался на него давить: вряд ли какая-нибудь иная организация, кроме вашей, рискнула бы поступить таким образом и удерживать иностранных, в первую очередь советских, заложников. Фадлалла, вот циник и лжец, обещал упомянуть их в своих молитвах.
Мы же продолжали идти по следу похитителей. Наступали им буквально на пятки. Агентура работала умело. Еще до первой встречи с шейхом мы были готовы вместе с нашими арабскими друзьями предпринять силовую акцию, штурмовать здание, где, как предполагали, содержались ребята.
Отказались от операции не из страха, а только потому, что не сумели бы пробиться к своим через несколько колец вооруженной охраны – экстремисты успели бы ребят уничтожить.
И во время второй моей встречи с шейхом я применил недозволенный прием. Из Центра пришло указание «принять все возможные меры для освобождения советских сотрудников». И я, вроде бы получив карт-бланш, заявил моему бородатому собеседнику: великая держава проявила максимум терпения, но всему может прийти конец. А что если при каких-то учебных стрельбах ракета одной из прекрасно вооруженных стран вдруг отклонится от заданной траектории и упадет в непредвиденное место? Например, на город Кум, считающийся даже в Иране центром поклонения.
– Не раз бывал в этом священном для шиитов месте. Именно оттуда руководил Ираном, и не только им, духовный лидер аятолла Хомейни.
– Напоминание о возможном, пусть и непреднамеренном и чисто случайном попадании ракеты в его резиденцию произвело впечатление. Я со вздохом повторил, что все это может привести к тяжелейшим последствиям.
– И что шейх Фадлалла?
– Он крепко задумался. Я чувствовал, что мы дожимаем похитителей.
– Не боялись, что вас захватят, как тех четверых?
– Боялся. Но за мною была страна, которая билась за каждого из заложников. Не звучит чересчур уж патетично?
– Да нет. Нормально. Если бы мы вот так дрались за наших заложников сегодня.
– Шейху же я сказал, было это где-то 28 октября: чтобы не случилось ничего непредсказуемого, будем вместе надеяться, что к нашему празднику 7 Ноября заложники окажутся на свободе. Больше ждать мы не намерены. Тот напрягся, помолчал, а затем ответил, что тоже надеется на помощь Аллаха в наших трудах. Когда мы вышли, помощник моего собеседника шепнул: «С шейхом так никто и никогда не разговаривал…» Значит, пришел черед поговорить именно так. Через два дня заложники были освобождены.