Легенды нашего края. Живая вода
Шрифт:
– Тебе нравится здесь? Хочешь остаться и жить со мной?
– Мне не разрешат.
– А мы никого не будем спрашивать. Оставайся со мной. А если кто придет за тобой, у меня вон топор в лоджии есть – мигом забудет, зачем пришел.
Она засмеялась.
– Я настоящая девушка и я устала от одиночества. Мне надоело получать указания, будто я бессловесная тварь на четырех ногах и с хвостом. Я буду у тебя жить, если ты будешь меня кормить. А ты меня можешь гладить по волосам, если захочешь.
Я вдруг подумал, что жить с девушкой-кошкой,
– Скажи мне, милая, кем ты себя ощущаешь – девушкой или кошкой?
– Я человек. который пробудился ото сна. – сказала она.
– Что ты помнишь? Что ты умеешь? Кофе мне сваришь?
Она рассказала, что сон ее памяти представляется чем-то вяло текучим, каким-то процессом, который происходил будто не с ней. Постоянно она чувствовала себя раздраженной и разочарованной чем-то. Она постоянно пыталась что-то понять. Что? – ответ ускользал от нее. Таковы были ее первые часы после реинкарнации. Потом появился я с желанием обладать ею, светившемся в моих глазах. И она почувствовала себя девушкой. Она обрела ощущения своего тела и души – появились желания нравиться, покорить и отдаться. До этого же она была неким бестелесным существом – как говорится, ни рыба, ни мясо.
– Тебе предстоит познать себя. Я помогу.
В этот момент я подумал, что все будет наоборот – эта девушка вернет меня к истокам природы, когда не было еще ни людей, ни зверей, а существовало одно жадное желание жить и размножаться. И еще почувствовал себя на лезвии бритвы: с одной стороны – огромный бессознательный океан под названием жизнь, летящий в хрустальной оболочке атмосферы через безвоздушные холодные пространства вселенной, а с другой – моя квартирка в трехэтажном доме у берега соленого озера, где до сегодняшнего дня царили безмятежность и спокойствие.
Она чисто по-кошачьи выгнулась на моем диване, являя моему взгляду округлые прелести под сорочкой, и я ощутил как в бессознательном океане начала зарождаться буря, а поверхность озера поколебал ветерок. Ощущение лезвия бритвы ослабло. Возможно, мы сможем поладить и ужиться. Возможно, мы будем счастливы – да так, что ангелы на небесах зарыдают от умиления.
Однако есть и засады. Живем мы в социальной среде. Сможет ли моя подружка, добытая из болота, влиться в окружающий социум или будет прятаться в моей комнате?
Я всегда исповедовал истину: бедняк не может позволить себе жить по принципам, а богач не нуждается в них – важно понять только одно: к какому сословию ты принадлежишь. К примеру, если я и придерживался принципов в чем-то, то только своих. Пусть хоть весь мир взорвется к чертовой матери! – я поступаю, как хочу. Так что меня сожительство с девушкой-кошкой смущать не будет, если привыкну к ней, как партнерше в кровати и хозяйке в квартире. В данный момент она меня манит. Она подходит мне. Ее соблазнительная женская красота режет глаза.
Я чувствовал, с каким упоением ласкал бы ее, но всему свое время.
Возможно, что общество не поверит и никогда не примет в свою среду девушку-кошку. Человек умирает, а вот общество остается, бессмертны и его традиции. Иногда оно может вытворять такие мерзости, какие отдельному человеку и в голову бы не пришли – его просто стошнило от одной только мысли об этом.
Выход один: нам предстоит жить отдельным замкнутым мирком – только я и она. Надеюсь, пенсии моей хватит, если жить скромно. Я чувствовал себя пленником, запутавшимся в паутине собственных мыслей.
– Ты когда-нибудь мне расскажешь, кто там, в болоте команды тебе отдавал?
– Я хочу об этом забыть, – сказала она. – Ведь ты же сказал, что защитишь меня от всего.
– Конечно, если ты будешь мне доверять, и все расскажешь, что было, что помнишь. Я должен знать, с кем предстоит бороться, с кем нам придется встретиться. Может, лучше сразу уехать подобру-поздорову.
Она потянулась ко мне всем существом:
– Давай уедем отсюда. Мне так нравится путешествовать.
– Или ты все-таки кого-то боишься? Напугай меня, и обещаю – мы уедем.
На какую-то секунду гостья моя снова превратилась в черно-белую кошку – мне так показалось. А она просто сверкнула глазами, а потом отрицательно покачала головой и откинулась на подушку в гриву своих волос.
– Не беспокойся, милая, никто не посмеет приблизиться к тебе – я это обещаю.
– Спасибо тебе… а кстати, как тебя зовут?
– А тебя?
– Можешь звать меня – кис-кис… или мур-мур…
– Я буду звать тебя Мариша.
– А я тебя… ну, скажи.
– Зови меня мой капитан.
– Ты моряк?
– И моряк тоже, но капитан запаса советской армии.
– Я тебя прощаю, – сказала она.
– Прощаешь?
– Да, мой капитан. Прощаю, что не кормишь меня, что не нальешь мне теплого молочка. И я так спокойненько сейчас умру от голода, – она откинулась на подушку, прикрыла глаза и сложила на груди руки, только губы ее улыбались.
– О, Господи! Я сейчас, – сунул ноги в туфли и помчался в магазин.
Она не пошла за стол: сказала – сил нет. Я сварганил ей сосиски с картофельным пюре и налил молока в кружку – подал на подносе в кровать. А сам водрузил свое тело в кресло и принялся наблюдать.
Она ела с кошечьей грацией. А я думал, что мне удастся ее приручить.
Поев, она прилегла, подперев голову ладошкой, локоть уткнув в подушку.
– Ты один живешь? А почему?
– Со временем расскажу.
Она нахмурилась.
– Что за секреты? Рассказывай….
– Так получилось. Потом я тебе все объясню.
– Черт побери, мой капитан, я не люблю секретов!
– Да? Хочешь кошмаров на сон грядущий?
– Никакие кошмары не остановят – мы, кошки, любопытнее женщин.