Легенды петербургских садов и парков
Шрифт:
Впоследствии границы Невского бульвара менялись, пока наконец не ограничились протяженностью фасада гостиного двора. Здесь то высаживались деревья, то разбивался партерный сквер, то все пространство между тротуаром и галереями гостиного двора просто засеивалось травой. Но всегда это место было вытоптано тысячами ног посетителей гостинодворских лавок и гуляющими горожанами. В городе это место так и называлось «Плешка».
Обычай высаживать вдоль фасада Гостиного двора деревья дожил до наших дней. Может быть, такое бережное отношение к давней традиции не в последнюю очередь связано еще и с тем, что этот зеленый участок является единственным, находящимся буквально рядом с проезжей частью проспекта, и в массовом сознании воспринимается неким подобием городского бульвара. Все остальные
Начало и конец Невского проспекта отмечены мощными зелеными парковыми массивами. У стен Адмиралтейства его украшают пышные древесные кроны Александровского сада, замыкает проспект ансамбль Александро-Невской лавры, утопающий в зелени своих знаменитых Некрополей.
«Адмиралтейский променад»
Как мы уже говорили, ко второй половине XVIII века надобность в Адмиралтействе как крепости окончательно отпала. Постепенно эспланада перед ним, которую в народе чаще всего называли «Адмиралтейской степью», теряла свои фортификационные черты. Уничтожались земляные валы с бастионами, засыпались рвы с водой.
Э.Л. Ригель. Сад с тремя фонтанами. Проект. 1872–1874 годы
В 1816 году на месте наружного канала между Адмиралтейством и незастроенным лугом, или эспланадой, был проложен так называемый проезд, который стали называть «Адмиралтейским бульваром», или «Адмиралтейским променадом». Очень скоро бульвар стал одним из любимых мест праздных прогулок петербургской знати. По утверждению многих знатоков старого Петербурга, именно этот бульвар вошел в «энциклопедию русской жизни» — роман Пушкина «Евгений Онегин». Сюда, «надев широкий боливар», выходил на променад ее главный герой. По свидетельству историка М.И. Пыляева, Адмиралтейский бульвар был «центром, из которого распространялись по городу вести и слухи, часто невероятные и нелепые». Тем не менее авторитет сведений, полученных с бульвара, в петербургском обществе оставался непререкаем. «да, где вы это слышали?» — недоверчиво восклицали петербуржцы. «На бульваре», — торжественно отвечал вестовщик, и все сомнения исчезали. Таких распространителей слухов и новостей, услышанных на Адмиралтейском бульваре в Петербурге, называли: «бульварный вестовщик», или «гамбургская газета». Как нам кажется, этимология понятия «бульварный» в значении «газета или литература, рассчитанная на обывательские, мещанские вкусы», — восходит к тому знаменитому Адмиралтейскому бульвару.
Адмиралтейский бульвар. 1820 год
Горы на Адмиралтейской площади. Вторая половина XIX века
План Александровского сада и прилегающей местности. 1890 год
Проект фонтана И.А. Мерца. Рисунок А.Н. Бенуа. 1876 год
Остальная территория перед Адмиралтейством представляла собой огромное неухоженное пыльное поле, которое в городе прозвали «Петербургской Сахарой». Сад на всей этой гигантской территории был разбит только в 1872 году и назван Александровским в честь Александра II, хотя в народе он был широко известен как «Адмиралтейский», или «Сашкин сад». Это прозвище сохранилось за садом даже в советское время, когда его официальным названием стало — Сад Трудящихся имени Максима Горького. Автором проекта сада был главный ботаник императорского Санкт-Петербургского ботанического сада Э.Л. Регель. В 1879 году на центральной площадке сада, напротив входа в Адмиралтейство, по проекту архитектора Н.Л. Бенуа был сооружен фонтан.
Репутация Александровского сада у добропорядочных и морально стойких обывателей никогда не была особенно высокой. Еще в XIX веке во время масленичных и пасхальных гуляний раёшники сопровождали свои движущиеся картинки фривольными стихами собственного сочинения:
А это — извольте смотреть-рассматривать, Глядеть и разглядывать, Лександровский сад; Там девушки гуляют в шубках, В юбках и тряпках, Зеленых подкладках; Букли фальшивы, А головы плешивы.Памятник Н.М. Пржевальскому
Ориентация за последние полтора века резко изменилась. Современные частушки не оставляют на этот счет никаких сомнений:
В Александровском саду Я давно уж на виду. Я красивый сам собой И к тому же голубой.В Александровском саду перед главным входом в Адмиралтейство был установлен памятник великому путешественнику и исследователю Средней Азии Николаю Михайловичу Пржевальскому. Памятник отлит по модели скульптора И.Н. Шредера в 1892 году. В то время никто не мог предполагать, что почетный член Академии наук и почетный гражданин Петербурга генерал-майор Пржевальский, запечатленный в бронзе, окажется так похож на лучшего друга всех скульпторов, путешественников и географов иосифа Виссарионовича Сталина. Однако так распорядилась судьба. И в городе родилась интригующая легенда. Рассказывали, как однажды, путешествуя по Азии, Пржевальский неожиданно отклонился от маршрута, завернул ненадолго в грузию, встретился там с некой красавицей Екатериной георгиевной — будущей матерью Сталина, и осчастливил ее, став, как утверждает эта фантастическая легенда, отцом ребенка.
Смущает, правда, верблюд, прилегший отдохнуть на землю возле пьедестала. Он кажется совершенно случайным и необязательным под бюстом импозантного мужчины в мундире гвардейского офицера с погонами и аксельбантами. Сохранилась легенда о том, что географическое общество, членом которого был Пржевальский, еще при установке памятника указывало городским властям на неуместность «корабля пустыни» (верблюда) в непосредственной близости с морским символом Петербурга — Адмиралтейством. Не вняли. И тем самым открыли небывалые возможности для мифотворчества. На настойчивые вопросы туристов: «А верблюд-то почему?» — современные молодые экскурсоводы отвечают, что «это символ долготерпения русского народа». И рассказывают легенду о каком-то «придурковатом полковнике», который в 1950-х годах, проходя Александровским садом к месту своей службы в главный штаб, не доходя двух-трех метров до памятника Пржевальскому, становился необыкновенно серьезным, переходил на строевой шаг и отдавал честь великому путешественнику.
Среди многочисленных фольклорных микротопонимов Александровского сада издавна известен один, напрямую связанный с географическим положением сада. Сад раскинулся перед главным фасадом Адмиралтейства и потому в народе более известен как «Адмиралтейский». Как это не раз случалось в истории петербургской топонимики, при очередном переименовании был выбран именно этот, фольклорный, вариант. С 1989 года ему был придан официальный статус. Сад стал называться Адмиралтейским.
Петровский сквер на Сенатской площади
В начале XX века рядом с Александровским садом, в центре огромного пустынного пространства, известного как Сенатская площадь, возник сквер, названный Петровским. Сквер был разбит вокруг памятника Петру Первому, который был торжественно открыт 7 августа 1782 года в центре площади, при огромном стечении народа, в присутствии Императорской фамилии, дипломатического корпуса, приглашенных гостей и всей гвардии. Монумент создан французским скульптором Этьеном Фальконе. Это была первая монументальная скульптура, установленная в Петербурге. Место памятнику определил задолго до его установки, еще в 1769 году, «каменный мастер» Ю.М. Фельтен, которого именно тогда за «Проект укрепления и украшения берегов Невы по обеим сторонам памятника Петру Великому» перевели из разряда мастеров в должность архитектора.
«Медный всадник»
Несмотря на это, в народе живут многочисленные легенды, по-своему объясняющие выбор места установки памятника. «когда была война со шведами, — рассказывается в одной из них, — то Петр ездил на коне. Раз шведы поймали нашего генерала и стали с него с живого кожу драть. Донесли об этом царю, а он горячий был, сейчас же поскакал на коне, а и забыл, что кожу-то с генерала дерут на другой стороне реки, нужно Неву перескочить. Вот, чтобы ловчее скок сделать, он и направил коня на этот камень, который теперь под конем, и с камня думал махнуть через Неву. И махнул бы, да Бог его спас. Как только хотел конь с камня махнуть, вдруг появилась на камне большая змея, как будто ждала, обвилась в одну секунду кругом задних ног, сжала ноги, как клещами, коня ужалила — и конь ни с места, так и остался на дыбах. Конь этот от укушения и сдох в тот же день. Петр Великий на память приказал сделать из коня чучело, а после, когда отливали памятник, то весь размер и взяли из чучела».