Легенды петербургских садов и парков
Шрифт:
Старое Шале. Фото 1930-х годов
В Храме Дружбы камерон вновь использует излюбленный прием колоннады. На этот раз она полностью опоясывает круглое здание храма, строгость гладкой стены которого оживлена белоснежной нарядностью колонн с глубокими канелюрами. Только круглые медальоны на тему любви, да фриз с символами любви — дельфинами декорируют здание.
Через сорок лет карл Росси невдалеке от Храма Дружбы перекидывает через Славянку изящный чугунный мостик с вазами на пьедесталах. И, отдавая дань высочайшего уважения к камерону, Росси в оформлении пьедесталов повторяет орнамент фриза Храма Дружбы, воспроизведя изображения дельфинов
От Храма Дружбы вверх на придворцовое плато ведет дорога, которую можно считать границей парка в его самый ранний период. Дальше начинались густые первозданные леса, перемежающиеся с пахотными землями и пастбищами. Здесь паслись коровы, согласно легенде, подаренные невестке Екатериной II, старательно и ревниво оберегавшей семью наследника от бурной политической жизни царского двора. Да и показная имитация сельской жизни на лоне природы в конце XVIII века была модной, и парки того времени, как мы уже знаем, наряду с барочными и классическими дворцами, украшались Хижинами угольщиков, Птичниками, Фермами, Хижинами крестьян и так далее. В специальном помещении нуждались и коровы.
Такое помещение появилось в конце Тройной липовой аллеи, чуть в стороне от нее, на небольшой живописной поляне. Это так называемая Молочня — павильон, построенный по желанию императрицы Марии Федоровны камероном в 1782 году. Простота внешнего облика Молочни резко контрастировала с ее внутренним убранством. Половина павильона предназначалась для содержания коров, во второй половине устроили помещения для отдыха людей. Стены павильона, выложенные из дикого булыжника, поддерживают высокую, крытую соломой кровлю. В качестве столбов использованы грубо обтесанные стволы деревьев. Внутри Молочни находилась комната для отдыха, где уставшие и проголодавшиеся придворные могли выпить кружку парного молока из большой фарфоровой японской вазы с серебряным краном и отдохнуть в золоченых креслах, чувствуя себя при этом искренними последователями Жан-Жака Руссо.
Молочная
Однако вскоре тесное соседство отдыхающих с коровами сочли неуместным, и в 1786 году рядом с павильоном построили скотный двор. Но и он просуществовал недолго. Его перевели на специально возведенную ферму вне парка, а Молочня превратилась в обыкновенный парковый павильон для отдыха во время прогулок.
Сразу же по вступлении Павла на престол, дворец, в одночасье ставший загородной царской резиденцией, превращается в место проведения официальных встреч и приемов. Сюда постоянно съезжается царский двор и дипломатический корпус. Скромные усадебные подъезды к царскому дворцу уже перестают удовлетворять его новому статусу. За их перепланировку берется новый придворный архитектор винченцо Бренна.
Слева от тройной липовой аллеи он расчерчивает геометрически четкий партерный участок «Больших кругов» с двумя круглыми невысокими каменными террасами, украшенными мраморными символическими скульптурами «Мир» и «Правосудие». Обе работы выполнены П. Бараттой еще в начале XVIII века и закуплены Петром I для Летнего сада. Четкий рисунок дорожек вокруг «больших кругов» образует секторные дольки ярких цветников, имитирующих паркеты дворцовых помещений, а сами «Большие круги», окруженные плотным кольцом вековой зелени, создают иллюзию торжественных парадных залов под куполом неба.
Официальный и чопорный придворный участок «Больших кругов» Бренна объединяет с романтической долиной Славянки величественной лестницей, известной в народе как «Большая каменная», «Итальянская» или «Лестница Бренны». Лестница состоит из 64 широких гранитных ступеней, по количеству равных числу колонн на барабане, поддерживающем купол Павловского дворца. Лестница украшена балюстрадой с декоративными чугунными вазами, и двумя парами мраморных и чугунных львов в начале и конце спуска.
Размеры парка к тому времени увеличиваются за счет вновь распланированных районов, их Бренна решает в регулярном стиле. Одним из таких районов становится Старая Сильвия, центром ее Бренна делает круглую площадку с расходящимися от нее двенадцатью дорожками, пробитыми сквозь лесную чащу. В центре площадки он устанавливает бронзовую скульптуру Аполлона в окружении девяти Муз, Флоры, Меркурия и венеры. Скульптуру, первоначально предназначенную для Царского Села, отлили по модели скульптора Ф. Гордеева и установили в Павловском парке в 1798 году. Почти все дорожки, как того требовали строгие принципы регулярности, завершались либо скульптурой, либо иными парковыми сооружениями, поражающие воображение безошибочным выбором тематической или композиционной структуры. Особенно прекрасны на фоне первобытного леса трагические образы детей безутешной Ниобы, отлитые по оригиналу древнегреческого скульптора Скопаса.
В таинственную и загадочную ткань этой части парка Бренна умело вплетает построенный еще камероном Памятник родителям — сентиментально-философскую притчу, посвященную памяти умерших матери, отца и сестры императрицы Марии Федоровны. В создании павильона принимал участие скульптор И.П. Мартос, спустя двадцать лет после постройки мемориала он украсил его классической композицией — скорбящей над погребальной урной женщиной.
Одна из 12 дорожек ведет к Амфитеатру, устроенному Бренной на высоком холме над Славянкой. Амфитеатр представляет собой полукруглую каменную скамью с широкими ступенями и статуей Флоры в центре. Тяготеющий по своим творческим убеждениям к декоративности и, как следствие, к театральности, Бренна в данном случае в буквальном смысле организовал театр под открытым небом, ассоциативно напоминающий римские зрелищные сооружения. На каменных ступенях и площадке холма устраивались зрители, а театральное действо разыгрывалось на противоположном, левом берегу Славянки, для чего Бренна на его пологом склоне создал подобие сцены с кулисами и задниками из высаженных стриженых кустов и деревьев. Русло Славянки, специально для этого расширенное, использовалось для разыгрывания пантомим на лодках и плотах.
Еще большую сдержанность Бренна проявил в планировке Новой Сильвии, вся композиция которой состоит из пяти аллей, под разными углами сходящихся и расходящихся друг с другом. И в художественном оформлении он ограничивается только установкой бронзовой скульптуры Аполлона-Музагета при входе в Сильвию, да мраморной с ионической капителью колонны «конец света», неожиданно возникающей среди густого беспросветного леса. Колонна, созданная камероном, в свое время находилась на придворцовом участке и обозначала границу парка.
В Павловском городском фольклоре колонна «конец света» известна по легенде, связанной с многолетним послевоенным директором Павловского дворца-музея и парка Анной Ивановной Зеленовой. С началом великой Отечественной войны ее, недавнюю выпускницу экскурсионно-переводческих курсов, направили в Павловск для организации эвакуации художественных ценностей Павловского дворца-музея вглубь страны. Она была в числе сотрудников Павловского парка, которые последними, буквально за несколько часов перед немецкой оккупацией Павловска покинули его пределы. Уходили пешком, вдоль линии железной дороги, пересчитывая и запоминая, как утверждают местные легенды, места расположения буквально каждого дерева. Павловчане убеждены, что без этого учета восстановление парка, наполовину вырубленного оккупантами, после войны было бы вообще невозможно. Достаточно сказать, что до войны на учете в Павловском парке находилось 100 230 деревьев, 70 000 из которых после войны павловчане не досчитались.
После изгнания немецких фашистов Анна Ивановна одной из первых появилась в разрушенном дворце и тогда же назначается его директором. Беспрецедентная эпопея восстановления и реставрации Павловского дворца и парка проходила под ее руководством и при ее непосредственном участии. Чтобы понять роль Зеленовой в восстановлении Павловского дворца, надо напомнить, что в 1944 году, когда Павловск освободили от нацистов, речь о восстановлении дворца даже не шла. Приехавший в Павловск через несколько дней после его освобождения, председатель исполкома Ленсовета Попков так и заявил: «Мы не будем отстраивать заново этот дворец — мы снесем его». Так думал не только Попков. Например, нарком иностранных дел Молотов считал, что на месте дворцов Павловска и Пушкина должны быть построены жилые дома. Его поддерживали некоторые общественные деятели той поры. Легко представить себе, каких усилий стоило переломить это мнение. Зеленовой это удалось вполне. Не зря о ней говорили, что у нее «мужской ум и дипломатические качества иезуита». И добавляли при этом, «что годы учения в немецкой школе не прошли даром». Напомним, что Анна ивановна закончила знаменитую в Петербурге Питершуле.