Легенды, рассказанные в пути
Шрифт:
Прошел час, другой, на исходе третьего часа в комнату быстро вошел невысокий, опрятно одетый, темноглазый мужчина и пригласил Христиана следовать за ним. Через тенистый сад по подметенным дорожкам они прошли в широкое приземистое здание с множеством труб над темной покатой крышей.
В большой комнате за длинным и широким столом, покрытым черной скатертью, сидело около двадцати мужчин, похожих то ли на цыган, то ли на восточных евреев.
– Ты привез камни? – спросил мужчина, сидящий в центре. – Покажи.
Христиан достал образцов двадцать своего товара. Каждый из мужчин выбрал
Через несколько минут старший, оглядев остальных, сказал:
– Ну что же, это хороший товар. Есть ли у тебя еще и что ты за него хочешь?
– Я готов подарить вам те образцы, что я принес сегодня, за ту каплю вашей мудрости, что я сумею унести за несколько недель или месяцев общения с вами. Что же касается остальных камней, то за каждые десять из них вы мне дадите меру серебра и обеспечите безопасное возвращение домой.
– Благодарю тебя, приезжий, за твое щедрое предложение. Велика наша мудрость, и нестерпим ее вес для непосвященного, оскверненного прикосновением к женщине. Скажи, поднимал ли ты женскую чадру и входил ли на женскую половину своего дома или дома своих друзей в последние три года?
– В семь лет принял я обет безбрачия, собираясь приобщиться к вашей мудрости, и не знал я иной женщины, кроме матери во всей моей жизни.
– Клянешься ли ты жизнью своей в правдивости своего ответа?
– Клянусь.
– Испытать его! – закричали все вокруг.
– Разденься. А теперь пройди по коридору из нашей комнаты в конец этого здания, где сидит уже больше двадцати лет один из наших великих мудрецов, и если ты сможешь поцеловать ему туфлю и он примет твое приветствие, мы будем тебя учить. Но если ты соврал нам и по дороге на пути к старцу зеб твой восстанет от страха и возбуждения, тело твое будет брошено волкам и близкие твои не узнают о твоей участи.
Христиан сбросил одежду и, дрожа от холода и страха, пошел по коридору. В центре коридора была сделана шестиугольная звезда, внутри которой среди языков пламени огромного костра плясали обнаженные ведьмы. И два стеклянных витража по две стороны коридора повторяли картины, изображенные на полу, и вокруг всего этого места, на полу, на стенах, на потолке змеились надписи, проклинающие слабое, как женское колдовство, и коварное, как женская любовь, племя ведьм, нашедшее пристанище в соседнем оазисе.
Христиан только ускорил шаг, проходя это страшное место, и не заметил, что наступил на изображение роскошного женского тела. Он дошел до старца, никого не замечавшего вокруг, встал на колени и поцеловал его туфли. Только теперь старец обратил на него внимание.
– Ты видел картины в коридоре? – спросил он.
– Да, Великий.
– Ты понял, почему мы проклинаем женское колдовство?
– Нет. Расскажи, если можешь.
– От двадцати до сорока лет мы изучаем старинные книги и ремесла, необходимые для нашего дела. Алхимия и огранка кристаллов, астрология и магия чисел, геометрия и законы живой природы, древние сказания и мертвые языки, дни медитации и искусы отшельничества. Тяжелые дороги ведут нас по путям познания. И наше могущество – это результат многолетнего совершенствования ума и умения. Это плоды логики и софистики, мудрости веков, записанные
Женщина – это естественный и самый опасный враг нашей науки, это – вечный возмутитель спокойствия, неспособный к наслаждению созерцанием и проникновением в суть вещей, к овладению строгой логикой и софистикой. Всякий согрешивший с ней никогда не достигнет высших ступеней, ибо буйство страстей несовместимо с бесстрастием исследователя, пока он молод, а в пожилом возрасте, когда страсти угасли, нет у него сил и времени для трудного и далекого пути познания. Поэтому каждый, принявший посвящение, должен принести обет безбрачия, и смерть нарушителю обета. Я слышал, ты с детства принял решение посвятить себя нашей науке. Готов ли ты сейчас принести такой обет и навсегда остаться в стенах нашей школы?
– Великий, позволено ли будет мне принести обет позднее, когда я вернусь сюда еще раз с коллекцией камней, которую я собирал всю свою жизнь и которая хранится в моем доме в далекой стране?
– Да, я слышал, что ты привез неплохие камни, и благо для нас, если ты привезешь коллекцию камней, которая может быть использована для магии и наших исследований. Я разрешаю тебе несколько дней погостить в нашем кругу, послушать о самых начальных обрядах посвящения и затем отправиться в путь за камнями, чтобы по возвращении найти свой путь и обрести свою силу. Велика наша мощь, сильны наши заклинания и подчиняются нам и люди, и камни, и облака, и волны, и цветы в полях, и скот в стойлах. Все правители считаются с нами, а жалкие фарисеи-христиане боятся и ненавидят наших последователей. Вся оплодотворяющая мощь человеческой науки и нечеловеческой мудрости сосредоточена в этих книгах и лабораториях, в мастерах и учениках нашего центра. Это – сила воина и мужчины, созидателя и пророка, сила вершителя, прикоснувшись к которой, люди забывают братьев и сестер, отца и даже мать, где же им вспомнить о девчонке, которая улыбнулась им у колодца.
И только ведьмы с их необъяснимой древней женской мощью могут перехватить, соблазнить души наших адептов, еще не достигшие высшей зрелости. Как черные вороны, кружатся они вокруг наших домов, и каждый раз, когда воды подземных источников поднимаются к иссушенной поверхности земли, стаи их поселяются в соседнем оазисе.
На следующий день, получив несколько книг, восхваляющих бесконечную мудрость мастеров и мощь их науки, а также житие пророков, Христиан покинул стены чернокнижников и пустился в обратный путь. Через двести километров пути по пустыне в одном из оазисов он увидел шатер, покрытый белоснежным полотном, рядом с которым была высокая привязь для лошадей с яслями и корытом для водопоя. Шатер охраняли вооруженные воины, а на его пороге сидели три женщины в необычных одеждах, лица которых не были скрыты паранджой. Только легкая вуаль от солнца прикрывала их темные лица, не мешая увидеть мерцающие прекрасные глаза.
Юноша остановился и попробовал подойти к шатру, но воины скрестили перед ним копья.
– Остановись, – сказали они. – Не девушки для утех, а великие ведуньи-пророчицы, помогающие в делах шейху нашего великого племени, живут в этом шатре. И смерть всякому, кто кинет на них непочтительный взор. Так написано в фирмане нашего шейха по просьбе его любимой жены Суламы, ждущей его ребенка.
– Но разрешите мне поговорить с Великими Жрицами и преподнести им дары, соответствующие их мудрости.