Легенды Шаннары. Служители темных сил
Шрифт:
И это было правдой, так что вряд ли стоило бы упрекать его, вздумай он напомнить ей об этом.
Спустя некоторое время Фрина почувствовала, что ее веки наливаются тяжестью. Она знала, что должна разбудить своих двоюродных братьев, но ей страшно не хотелось просить их о чемлибо, а тем более демонстрировать свою беспомощность. Она уперлась носками сапог в камень и принялась вращать ступнями, пока ей не стало больно так, что на глазах у нее выступили слезы. Зато чувства вновь обострились. Фрина подумала о Пане, о том, что ее тянет к нему, что он очень нравится ей, хотя она совсем его не знает. Крайне редко член королевского дома Эльфов имел близкие отношения с простолюдином (что вообще исключалось, если последний был Человеком), но ей пришлась по душе мысль совершить шокирующий поступок. Озноб сладостного волнения пробегал у нее по спине при одной только мысли об этом.
Кроме того, ей совсем не нравилось делать то, что говорили ей другие. О, разумеется, не в том случае, если этим «другим» оказывался ее отец. Он был королем. Предъявляемые к ней требования вызывали в ней бурю протеста, особенно когда ее заставляли делать то, что было связано с какимнибудь замшелым кодексом поведения, который следовало выбросить на помойку еще много лет назад. Нельзя выйти замуж за простолюдина? При чем здесь это? Она и не думала о замужестве. Она хотела всего лишь проводить с ним больше времени и узнать его получше. Он заинтересовал ее своей отстраненностью и немногословием. Ей нравилось, как он смущался и краснел, когда она смело заговаривала с ним. Ей нравились те ощущения, которые она при этом испытывала.
Принцесса вновь устремила взгляд на лагерь Ящериц. Ничего. Она опять принялась пинать камень носками сапожек, но это занятие быстро ей прискучило, а веки снова наливались тяжестью. Что, если она смежит их всего на минутку? Почему бы и нет? За какието несколько минут в принципе ничего не может случиться. Все, что ей сейчас нужно, – вздремнуть всего несколько минут.
Она сначала устремила взгляд на небо, а потом перевела его на горизонт. Солнце закрыла туманная дымка, а земля была абсолютно безжизненной. Полное отсутствие цвета. Присутствие Ящериц почемуто не оживляло вид. Это была уродливая, мрачная и неприветливая земля, и Фрина пожалела о том, что подумывала покинуть долину. Когда все закончится, все они вернутся туда и останутся там навсегда. Эта земля была непригодной для Людей, Эльфов и вообще для кого угодно.
Фрина устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Когда она почувствовала чьюто руку на своем плече, то поняла, что крепко уснула.
Но было уже поздно предпринимать чтолибо.
А в глубине лагеря Троллей в одном из множества шатров Пантерра и Пру ожидали возвращения Арика Сарна. Они не знали, сколько минуло времени, но Пану почемуто казалось, что прошло несколько долгих часов. Они почти не говорили между собой, слушая, как утекают в прошлое минуты, а те слова, которыми они всетаки обменивались, звучали вымученно и натянуто. Каждый старался вселить в другого хоть каплю надежды и утешался уже тем, что они были вместе. Снаружи доносились голоса, звуки лагерной жизни – неумолчный монотонный гул, характерный для большого скопления людей и животных. Он навевал мысли настолько неприятные, что Пан и Пру старательно гнали их прочь, изо всех сил пытаясь не обращать на них внимания. Пан не преуспел в борьбе с мыслями о свободе; он не мог не думать об этом, даже признавая, что шансов на побег у них нет. К тому же его одолевали и более приземленные желания.
Ему хотелось принять ванну и переодеться.
Ему хотелось снова увидеть солнце.
Ему хотелось навсегда остаться в долине, ставшей для них домом.
Он как раз вспомнил еще об одном своем желании, когда неясная возня за стенами их тюрьмы заставила его поднять голову. Когда полог откинулся и в шатер вошел Арик Сарн, юноша вперил в него вопросительный взгляд. Тролль подошел к ним не оглядываясь – полог проворно опустила чьято рука, – присел на корточки рядом с пленниками и наклонился к ним.
– Таурег Сик объявил свое решение. Ваше предложение принято. Вы вернетесь к своему народу, домой. – Но чтото в словах Тролля, в том, как он их произнес, заставило Следопытов замереть от беспокойства. – Тебя освободят, Пантерра Ку, чтобы ты поговорил с вашими предводителями и сообщил им о времени и месте встречи. Таурег придет к ним в полдень после следующего полнолуния, в то место, где мы нашли тебя, и поговорит с ними.
Пантерра расплылся в улыбке, оглянувшись на Пру. Он не верил своим ушам! Они намеревались отпустить их!
– Видишь, – сказал он, изо всех сил стараясь не повысить голос. – Я же говорил тебе, что…
Но Пру уже уловила то, что ускользнуло от его внимания. Она покачала головой.
– Ты не понимаешь. Отпустят только тебя. А я останусь. Я права? – Она перевела взгляд на Тролля.
Арик Сарн кивнул.
– Только ты, Пантерра. Твоя подруга останется в качестве заложницы, что будет гарантией твоего возвращения.
Улыбка увяла на губах у Пана.
– Нет, – тут же ответил он. – Мы идем вдвоем. В противном случае я тоже никуда не пойду. Передайте ему это!
Но Тролль уже качал головой.
– Тогда вы оба умрете. Таурег принял решение. Никакие возражения не принимаются. Ты идешь, девчонка остается. – Он помолчал. – Я пойду с тобой. Чтобы убедиться, что ты намерен сдержать слово. Таурег сказал, что я должен пойти.
Пан в отчаянии затряс головой. Он ничего не имел против того, чтобы Сарн пошел с ним, но оставить здесь Пру было немыслимо.
– Ей всего пятнадцать, – прошипел он в лицо Троллю. – Ей нельзя оставаться здесь…
– Пан! – резко перебила его девушка, схватив за руку. – Подожди. Не унижай меня замечанием о том, что я еще ребенок. Я уже взрослая. Я стала ею с того дня, как меня приняли в отряд Следопытов. А кое в чем я даже взрослее тебя. Нет смысла спорить об этом. Таурег принял решение. Теперь оно нам известно. На его месте я поступила бы точно так же. Он был бы глупцом, если бы отпустил нас обоих.
Арик Сарн согласно закивал.
– Послушай, она знает что говорит.
– Ты должен сделать это ради нас обоих, – продолжала Пру. – Иначе мы оба умрем здесь, так ничего и не добившись. А оказавшись на свободе, ты, по крайней мере, сможешь рассказать всем о том, что происходит, а быть может, потом вернешься за мной. – Она крепче стиснула его руку. – Я знаю, ты сможешь сделать это, Пан. Я верю в тебя.
Пантерра понурил голову, а потом провел рукой по лбу и волосам жестом отчаяния и беспомощности.
– Мне не следовало предлагать устроить встречу, – пробормотал он. – Какого же я свалял дурака!
Но Пру ничего не желала слушать.
– Ты поступил правильно и, скорее всего, спас жизнь нам обоим. Другого варианта улучшить наше положение просто нет. А я буду ждать тебя. Мне не причинят зла, они ничего мне не сделают, так как они хотят, чтобы ты договорился о встрече.
Арик Сарн подался вперед.
– Мы вернемся за ней, – сказал он. – Ты и я. Обещаю. Мы вернемся.
Пантерра Ку по очереди окинул их взглядом. Он отчаянно подыскивал слова, способные изменить ситуацию. Но сказать, равно как и сделать, он больше ничего не мог. Он понимал это так же хорошо, как и они. Он глубоко вдохнул.