Легенды Соединённого Королевства. Величие Света
Шрифт:
Но миг умиротворения, увы, длился недолго. Прихлёбывая из кружки облепиховый чай, я наткнулся глазами на ковёр, что скрывал под собою погреб. И сразу мягкая булочка в горле обернулась непроходимым камнем, а на ресницах проступили слёзы. Там, в сыроватом помещении, где моя семья по зиме хранила картофель, мне довелось услышать последний возглас мамы и глухой удар – то, как она упала на пол. Во время путешествия по Железному Пути Серэнити вынула из меня видения тех кошмарных дней, слившихся воедино вплоть до похорон родителей подле Энигмы. Однако вскрик… Его Великий инквизитор забыла изъять. Я всё смотрел и смотрел на незамысловато вытканную лужайку, а кулаки
– Что с тобой случилось, человек? У тебя что–то болит? Почему ты мечешься?
Колючка опасности вызволила меня из чёрного забытья и помогла воспринять тот факт, что со мной говорит не Джейкоб. Я не вникнул, что конкретно было произнесено, и мозг дал трактовку нужную мне в данную секунду. Чудно! Рядом враги! Они позволят моей душе выместить ярость, что терзает её подобно раскалённому колесу! В критические моменты, особенно в припадке гнева, энергия может сконцентрироваться во мне без надлежащего позыва и умственного усилия. Когда так происходит, чаще всего она принимает элементарный вид – становясь шаром «Огня» или дугой «Молнии», но изредка в моих перчатках начинает закручиваться нечто такое странное, что даже к тёмному искусству это сложно отнести. Лёжа лицом в оранжевом ворохе, созданном листопадом, я ощутил, как доселе владеющее мною бешенство перетекло в магический заряд. С быстротой кобры я перевернулся на спину, единым махом поднялся и кинул не глядя, однако точно зная, что в верном направлении, кроваво–сизый, испепеляющий воздух едкими парами, сгусток.
– Так тебе, злодей! – истошно заорал я, выпучивая зрачки вслед волшебно–шипящему ареолу.
Врезавшись в скалу, за которую как мне почудилась, метнулась тень, моё непроизвольное колдовство расщепило часть камня.
– Внешность обманчива! Я вовсе не злодей! – просвистело откуда–то из–за деревьев.
– Джейкоб, что там у нас? Фантом? – спросил я, немного успокоившись, впрочем, вынимая меч и зорко осматривая вездесущие кущи.
– Ничего подобного. Почему ты надрывал глотку целых пятнадцать минут? Оса укусила?
– Кое–кто покрупнее, – отозвался я, продвигаясь вперёд и раздвигая заросли Альдбригом.
– Пчела?
– Не совсем.
– Шмель?
– Паук! – выдохнул я, найдя того кто, скорее всего, едва не попал под мой скворчащий болид. Я отпрянул, а с ремня и кустов одновременно раздалось:
– Он пустил в тебя яд?
– Нет необходимости бросаться в меня гроздьями пламени!
За обветшалыми папоротниками, у влажной базальтовой стенки, поджал под себя восемь лап гигантский – в два раза превышающий размером Снурфа или Мурчика, старый–престарый, синий арахнид.
– Он разговаривает?
– Представь, прямо как ты, – сказал я, прижимая меч к колену и приподнимая посох вверх. В глазницах Лика Эбенового Ужаса задёргались красные точки дезинтеграции.
– Я не ядовитый!
– В таких огромных клыках– и нет яда? Не верю!
Арахнид вжался в растрескавшуюся породу.
– Я питаюсь цветами!
– Хорошо, допустим, что это так. Ради чего ты подкрадывался ко мне?
– Человек, смири своё озлобление, ты сам пришёл ко мне.
– Он забалтывает тебя!
– Тихо, Джейкоб!
– Обернувшись чуть направо, заметишь воронку – она мой дом.
Медленно я повернул голову в сторону жёлто–травяного клубка. Чуть выше того места, где я остановил свой бег и приклонил колени, была вырыта нора, которая визуально подходила под габариты моего собеседника. Мне стало стыдно от того, что во мне всплыли первые вопросы паука. Он не желал мне ничего дурного.
– Ты спрашивал, болит ли у меня что–то?
Арахнид едва слышно поскрежетал педипальпами.
– Да. Ты напугал меня.
– Прости, я был изрядно взвинчен и не осознавал, что делаю. Я уже ухожу.
Вкладывая в ножны Альдбриг, но не распуская чаротворения с Лика Эбенового Ужаса – вдруг что, я трижды размашисто отшагнул к дубу позади себя.
– Постой! Не покидай меня!
Арахнид неуклюже засеменил за мной. Покрытые жёсткими пластинами конечности служили хозяину уже явно не так безукоризненно как раньше. Я подумал, что членистоногий монстр может страдать от суставной ломоты. Удивительно, что ему удалось укрыться от моего колдовства, ещё дюйм–два, и беседа бы не состоялась.
– Не подпускай его близко к себе!
– Мой кинжал прав, я не могу доверять тебе, – согласился я с Джейкобом. – Оставайся там, у тех сорняков, пока я не покину твоё гнездо.
Гигантский паук застыл и как–то удручённо опустил жвала к земле.
– Мне нужна твоя помощь, человек! Мне не к кому обратиться, кроме тебя!
– Парень, либо испепели аспида, либо топай отсюда! Недаром тебе поутру приснился кошмар о его братии! Это знак!
Я понимал, что призывы Джейкоба н безосновательны, и мольба древнего, истасканного годами многоглазого страшилища могла быть лишь мнимой, усыпляющей внимание, прелюдией охоты, однако сердце, привыкшее подсказывать мне, как надо правильно поступить, не дало расчётливому благоразумию повернуть меня вспять. Оно говорило – ты же чувствуешь, что существо попало в беду! Хотя бы выслушай его!
– Что у тебя стряслось? – спросил я, изучающе разглядывая бирюзовые прожилки на вздутом брюшке.
– Глупо!
– Я контролирую ситуацию, Джейкоб!
Паук помялся, а затем грустно затрещал:
– Полагаю, прежде всего, мне надлежит представиться. Вот уже более чем сто сезонных смен я ношу имя Бракарабрад и живу в Тутовой Прогалине, где мои родители, а до них родители их родителей вязали сети и рождали на свет потомство. Наш род, Серебряная Роса, отличается от всех известных тебе паучьих племён тем, что не принимает соков иных созданий, но разводит сады, с коих питается нектарами. Ты можешь убедиться, что я не вру, заглянув за тот холмик, там у меня воздел.
– А потом ты продолжишь свой рассказ?
– С твоего позволения.
Я натянуто улыбнулся.
– Предупреждаю, если мне случится обнаружить по ту сторону дёрна твоих голодных родичей – добряка ломать не стану. Мой посох ой, как занозисто щипается.
– Собственно о родичах я тебе и хотел поведать. Возвращайся, человек.
– Калеб. Меня зовут Калеб.
– Тебя зовут не Калеб, а болван! Паукам кинжалы не нужны! Тобою сейчас закусят, а я останусь лежать в Тутовой Прогалине, пока твоё колдовство не развеется и мой дух не освободится!